– Вот как? Говорите, новое?.. – Баюн не сводил глаз с мальчика.

Тому стало как-то неловко от пристального взгляда робота.

– Ну, чего ты на меня уставился?

– А то, что держи язык за зубами! Не сболтни чего-нибудь лишнего!

– При чем здесь я? – удивился Андрей.

– Жаба появилась именно в тот момент, когда ты пожелал, чтобы кто-нибудь поохотился на шмелей.

Крылатый ежик перебрался к мальчику на плечо и довольно заворочался.

– Шмель-мясоед летит! Осторожно, королева! – Самтытакой схватил копье и выставил его острием вперед.

Со стороны болота, зловеще жужжа, приближался шмель-мясоед. Был он, правда, несколько меньше своих собратьев и какой-то желтоватый. Он подлетел совсем близко и завис в воздухе, не взмахивая крыльями.

– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел… Ж-ж! – Шмель шлепнулся на землю и превратился в веселого, хитро щурящегося колобка.

– Ох, колобок! – Андрей облегченно вздохнул. – А мы испугались!

– Нужно спешить в Сад кристаллов – проверить, все ли там в порядке, – напомнили копачи.

Подсвечивая мерцающими зелеными фонариками, Самтытакой, Хочуспать, Тортик и Рыжий Нос направились по подземному ходу. Друзья последовали за ними.

Но не успели они пройти и десятка шагов, как откуда-то из глубины коридоров послышался тревожный вопль, который во сто крат усилило эхо.

– Ой-ой-ой-ой!!!

Стены подземных коридоров вздрогнули. Посыпалась земля, грозя обвалом. Вопль давно уже стих, а стены все еще вздрагивали.

– Что это было? – прошептала Лависса.

– Ойкающий овраг! – ответил Тортик. – Кто-то пытается перейти его по Качающемуся мостику.

Глава 21 ОЙКАЮЩИЙ ОВРАГ

Пока друзья воевали со шмелями-мясоедами, Грохотун, Крокс и попугай прыгали вокруг гриба-великана. Киборги размахивали руками, колотили себя кулаками в грудь, кричали: «Ого-го!» – и вообще веселились, как могли.

Порой гриб-великан вздрагивал, и пещера окутывалась опьяняющим облаком. Единственным, на кого одуряющее дыхание гриба действовало меньше, чем на остальных, был попугай. Трудно объяснить, почему это происходило. Возможно, в его модели использовалось меньше минералов, имитирующих органическую структуру.

– Пора отсюда выбираться, а то можно затанцеваться до самоуничтожения! – решил попугай, наблюдая, как Крокс и Грохотун уже который час безостановочно прыгают вокруг гриба в диком пиратском танце.

Их броня раскалилась, самоподзаряжающиеся энергетические батареи едва справлялись с огромной нагрузкой, из слуховых динамиков вился легкий дымок. Еще немного – и они вышли бы из строя.

Попугай уселся на плечо капитану и закричал ему в ухо:

– Уходим! Уходим отсюда! Или мы погибнем!

Но Крокс не слышал или не хотел прислушиваться к советам птицы.

– Отстань! Не бубни! – Он стряхнул попугая с плеча, едва не сломав ему крылья, и продолжил свои безумные прыжки и выкрутасы. Дымок из искусственного уха пирата усилился. Охладители работали в экстренном режиме и вот-вот должны были взорваться.

Тут попугай решился на последнее средство. Если и оно не сработает, тогда конец: Крокса уже не спасти. Он взлетел на гриб и закричал что было силы голосом корабельного робота:

– Опасность разгерметизации! Опасность разгерметизации! Всем срочно покинуть отсек! До разгерметизации пять секунд! Четыре секунды… Три…

Крокс и Грохотун замерли, а потом, подталкивая друг друга, помчались к ступеням.

– До разгерметизации две секунды! – кричал им вслед довольный попугай. Он знал, что в программу любого андроида или киборга введен блок самосохранения, куда одной из первых включена команда покинуть отсек при угрозе разгерметизации. В космосе нет ничего опаснее разгерметизации. Больше половины звездолетов погибают именно по этой причине.

У Крокса и Грохотуна была великолепно отработанная реакция. Они неслись по лестнице, перескакивая через три ступени. За ними летел попугай и, подстегивая их, повторял:

– До разгерметизации две секунды… Одна секунда!

Взбежав на самый верх лестницы, пират и робот ворвались в пролом за мгновение до предполагаемой разгерметизации. Они бросились на пол и закрыли головы руками в ожидании сильного взрыва, обычно происходившего сразу после того, как в обшивке корабля появлялась хоть малейшая трещина.

Время шло, а взрыва все не было. Постепенно вдали от опьяняющего гриба Крокс и Грохотун стали приходить в себя.

– А как же разгерметизация? – Очнувшийся великан приподнял голову и тоскливо покосился на дверь воображаемого люка, за который он принял пролом в стене.

– Фиг тебе! Разгерметизации не будет! – объявил попугай. – Шутка!

– Шутка!!! Ах ты! – Грохотун хотел схватить попугая, но ловкая птица увернулась, и робот, врезавшись в стену, растянулся на полу.

– Отдохни, пьяненький ты мой! – пожалел его попугай, усаживаясь к нему на спину.

Следом за Грохотуном пришел в себя капитан. Первым делом он раздвинул грудные пластины своего бронированного панциря, проверяя, на месте ли рубиноглаз.

– Где он? – взревел Крокс. – Где мой камень? Его похитили!

– Вот он, капитан. Не волнуйтесь! – Попугай перелетел на плечо Крокса, разжал клюв и уронил рубиноглаз прямо ему на ладонь.

– Как он у тебя оказался? Отвечай! Он же был у меня. – Пират подозрительно разглядывал рубиноглаз, проверяя, настоящий ли он.

– Вы выбросили его, капитан. Там, в пещере. Сказали, что он вам больше не нужен и вообще не в деньгах счастье, – объяснил попугай.

Крокс хмуро потер лоб.

– Ты уверен, что я мог такое сказать? Что рубиноглаз мне не нужен? – усомнился он.

– Вы не только сказали. Вы даже швырнули камень на песок и хотели на него наступить. Я едва его спас, – сочувственно сообщила птица.

Крокс посадил попугая к себе на человеческое запястье и погладил его по хохолку.

– Что это на меня нашло? – пробормотал он. – Бросаться рубиноглазом стоимостью в планетную систему! Этот гриб лишил меня рассудка.

Капитан поднялся и, увидев растянувшегося у стены Грохотуна, пнул его ногой:

– А этот почему здесь разлегся?

– Он неосторожно врезался в стену, – объяснила птица. – Что с него взять? Устаревшая конструкция.

– Что? Это я устаревшая конструкция?! – взбешенный робот вскочил. – Неправда! Не верьте ему, капитан! Я могу инструкцию показать! – Он вытащил потрепанную инструкцию и стал торопливо ее листать. – Я тебе покажу, какая я конструкция. Где-то тут должно быть… Сейчас я тебе покажу, кто из нас устаревший. Сейчас ты убедишься…