В январе 42-го эшелоном полк прибыл на Балтику. После того как собрали самолеты, мы перелетели на наш первый аэродром – озеро Гора-Валдай. Жили в бараках на берегу, а летали прямо со льда озера – наши истребители тогда были с лыжами. Там я и принял боевое крещение. Первые боевые задания были на прикрытие наших войск, которые шли по льду Финского залива с Лавенсаари на Гогланд. Остров Гогланд тогда еще наш был, и там размещался небольшой гарнизон. Чтобы спасти остров, туда направляли войска – вражеская авиация их штурмовала, а мы прикрывали. Тогда же у нас появились и первые победы. Дрались в основном с финскими «фиатами», скорость у которых была немного побольше, чем у наших «ишачков» [72] .
Финны дрались очень хорошо. С ними было намного труднее вести бой, чем с «мессерами», поскольку самолет у них был такой же маневренный, как у нас, и бой при этом шел настоящий – такой, что спина вся мокрая. Как такой сумбур опишешь! Настоящий бой не описать… А с «мессерами» легко бой вести, потому что у них скорость большая. Он атаку сделает – не сбил и уходит. Через некоторое время опять заходит, и тут смотри только – не пускай в хвост – вовремя разворачиваешься и идешь в лобовую.
Использовали на «ишаках» и «эрэсы». Тренировались еще на 5-м типе в Моздоке. Подобрали в училище самолеты, которые более или менее летают. Подвесили «эрэсики» по три в плоскости. Стреляли залпами, один залп – два РС.
В воздушном бою применять их смысла нет. Разве что по группе «бомберов», на расстоянии метров пятьсот. Но даже отпугнуть врага полезно. Когда ты залп даешь – это уже страшно! Как из орудия!
По «бомберам» они особенно хороши были. Как-то раз и я один сбил. Группа Ю-88 летела на бомбежку, и я выпустил парочку по ним. Одного сбил, и тут настоящий бой пошел…
В начале апреля озеро начало таять. Мы поставили самолеты на колеса и перелетели в Бернгардовку. Здесь летали на разведку, на прикрытие войск и даже на прикрытие Ленинграда с воздуха. Много раз вылетали и на прикрытие «дугласов», на которых через Ладожское озеро в то лето эвакуировали на Большую землю много женщин и детей. Были и бои – на этот раз с немецкими «мессершмиттами», но мы ни разу не подпустили самолеты противника к транспортным самолетам.
Помню, в одном из боев нас была четверка «ишаков», и на нас – четверка «мессеров». Как ни хотели они нас разъединить, это им не удалось. Четверка наша очень слетанная была. В то время у меня ведущим был Ковалев, все первые вылеты и бои с ним. В нашем же звене летал Ломакин, с которым вместе учились в Ейске (правда, в разных отрядах) и ехали на фронт, Камышников и хороший мой друг Еремянец – он погиб в том же году. Все это были мои однокашники и хорошие товарищи [73] .
В конце августа 42-го вместе со своими «ишаками» мы перешли в 21-й полк, где к тому времени оставалось исправными всего 4 «яка». Вот уж обрадовались! На крыльях прямо летели из этого 11-го полка!
В общей сложности на И-16 я летал больше года – с февраля 42-го по апрель 43-го, когда наша эскадрилья перевооружилась на Як-7. Тут уж совсем другие вылеты пошли… Самое тяжелое было сопровождать штурмовиков – маленькая высота, зенитки бьют, автоматы бьют. Они больше 1200 метров не поднимались, по-моему. Весь огонь доставался и им и нам. Когда на «ишаках» летали, мы еще как-то выживали – он юркий, фанерный, а вот «яков» у нас много побило.
В марте 43-го довелось мне участвовать в бомбардировке немецкого аэродрома Котлы. Я в тот день вел группу И-16 непосредственного прикрытия штурмовиков, а командир полка Слепенков вел четверку «яков» сковывающей группы.
Первый вылет прошел удачно, без потерь – атаковали мы тогда внезапно. Ил-2 штурмовали в два захода, много самолетов загорелось на земле – хорошо их побили! [74]
А на другой день – такой же вылет на то же самое задание в том же коллективе. Я ребятам говорю: «Ну, держитесь – сейчас будет бой». Немцы ведь тоже не дураки. Атаковали нас еще на подлете к Котлам. Смотрю – Слепенков воздушный бой ведет вверху, и на нас налетели. Я отбил первую атаку, а тем временем Ил-2 пошли на штурмовку.
Когда наши штурмуют – немцы не атакуют, потому что ведется сильный зенитный огонь, и они боятся попасть под свои же зенитки. Они ждут, пока Ил-2 отбомбятся, и начинают снова атаковать, уже на выходе. Вот здесь нужен глаз да глаз.
Бой был сильный. И Слепенков на «яках» одного сбил, и мы еще двоих. Один наш штурмовик был подбит, но не истребителями, а зенитками – линию фронта перелетел и сел на живот. Удачный был вылет очень. Штурмовики писали потом про себя, как они штурмовали, а про нас, про прикрытие, не написали… [75]
Потом, когда уже стояли в Борках, стали летать так: днем сопровождаешь пикировщиков, а ночью идем прикрывать «бостоны». Работали на два фронта.
Количество вылетов было разное – со штурмовиками мы делали 2-3 вылета в день, а с пикировщиками один вылет сделаешь, и все. Так же и с «бостонами». Ночью их проводишь за Чудское озеро, а иногда и за Таллин, потом они уходят в море, а мы возвращаемся на свой аэродром.
После Як-7 мы Як-9ДТ получили – тяжелые истребители. «ДТ» значит «дальний, тяжелый». И действительно, такой он тяжелый был! Для воздушного боя он плох, Як-7 лучше, легче. А Як-9 был «утюг».
Горючки у него хватало на 4 часа. Когда на Балтике были, так на них мы и за Либаву ходили, по 3-4 часа в воздухе – уставали очень. Тяжело на истребителе три часа болтаться.