– Хватит тебе пить, – не выдержала супруга, – тебе же самому плохо каждый раз.
– М-да… – вздохнул Борис Абрамович, – вот так и живем. Рабинович любил ходить на рыбалку. Каждый раз ловил золотую рыбку, и та исполняла любое его желание. У него было все, а счастья как не было, так и нет. – Мужчина положил руку на плечо Чашкина. – Поедешь к нам?
Но Артем покачал головой.
Когда вышли на улицу, Ада Семеновна посмотрела на Лару.
– Неудобно просить в такой день, но, может, подскочишь завтра в банк? Всего на часок или на два. Там кое-что посмотреть надо, а то сегодня не до работы было.
Покровская кивнула, а главбух улыбнулась ей с пьяным блеском в глазах:
– Какая ты все-таки красивая…
Ада Семеновна опустила глаза и взглянула на колье, потом прикоснулась рукой к сапфиру:
– Будь осторожнее. На улице и вообще везде. Поняла меня?
Сумочка опять выскользнула из ее руки, но на этот раз Гущин успел поймать.
– Спасибо, – поблагодарила Оборкина. А потом шепнула девушке: – Следователь не твой вариант. Учти, птичка.
Ее, как и Макаренко, поджидала машина банка. «Мерседеса» Ломидзе перед входом не было.
Николай дожидался в своей машине. Когда Лара опустилась на сиденье, друг Гущина разговаривал по телефону. Вернее, уже заканчивал разговор, она успела услышать последние несколько слов:
– Спасибо за помощь. Ты мне здорово помогла. До связи.
Времени было уже почти полночь, и то, что Николай так поздно разговаривал с какой-то женщиной, немного огорчило Лару. Потом девушка подумала: в конце концов, у него своя личная жизнь, к которой она не имеет никакого отношения. Но все-таки попыталась представить себе ту, которой Николай звонил… И тут же разозлилась на себя: какие глупые мысли лезут в голову.
Гущин водрузил пакеты с контейнерами и подарками, сверху положил цветы – на заднее сиденье, рядом с именинницей, а сам сел на переднее. Николай завел двигатель.
Когда машина тронулась, Владимир спросил, чуть улыбнувшись:
– Почему главбух предупредила тебя о необходимости быть осторожной?
Лара показала на колье и объяснила: Оборкина имела в виду, что не следует носить открыто эту вещь, поскольку она дорогая.
– Мы с Николаем тоже хотели предупредить тебя об осторожности. Лично мне уже понятно, что смерти Буховича и Симагина связаны. То есть не смерти, а убийства. В гибели начальника вашего АХО криминальный след прослеживается очень явно – его отравили. И Буховича убили весьма профессионально. Я, конечно, опросил соседей, всех, кто мог находиться во дворе его дома. Сначала выявил одну наблюдательную старушку, которая вспомнила, что видела человека в спортивной куртке с капюшоном. Потом некий гражданин заявил, что находился в интересующее меня время в своем автомобиле, ожидая жену, чтобы отвезти ее на дачу, и не заметил ничего необычного. Но когда я спросил про человека в куртке с капюшоном, мужчина подтвердил: да, кто-то похожий проходил мимо машины. Проверили запись его регистратора, который, к счастью, был включен, и нашли того, кого и хотели увидеть. Молодой человек направлялся к подъезду, куда потом зашел Бухович. На куртке парня крупная надпись: «Nike». Кстати, наблюдательная бабка сообщила, что это слово было не отпечатано по трафарету, а вышито нитками. Между прочим, точно такая же одежка есть и у мужа секретарши из банка. Вроде стопроцентная улика? Вот только в момент убийства куртка боксера находилась в Петрозаводске. В комнате Влада на спортивной базе провели обыск и нашли ее. Можно, конечно, приобрести две одинаковые, чтобы потом опровергнуть улику, но уж слишком сложно. Скорее всего, тот, кто убил, заранее купил подобную, чтобы подставить невиновного человека. А это говорит о заранее подготовленном преступлении, спланированном опытным и очень расчетливым человеком. Не мужем секретарши, разумеется. К тому же попавший в поле видимости регистратора немного ниже ростом мужа Илоны.
– Сантиметров на десять, – уточнил сидевший за рулем Николай. – Да и комплекция у предполагаемого убийцы более худосочная. Хотя он и пытался изобразить походку боксера – чуть сутулился, подбородок опущен…
– Короче, пролетели мы с подозреваемым, – подвел черту Гущин. – А в случае с начальником АХО у нас с ходу было двое претендентов на роль отравителя. Точнее, две претендентки – его любовница и жена. Любовница заявила, что Симагин собирался развестись и уйти к ней. Правда, намеревался это сделать давно и только сейчас решился. Жена, конечно, узнав об этом, могла и отомстить: дескать, не доставайся же ты никому. Но как сие доказать? Бутылку, в которую добавили отраву, не видели ни жена, ни любовница. Однако мы выяснили, что виски той же марки было на столах во время поминок Буховича. Вероятно, Симагин там и прихватил одну емкость. Теперь встает вопрос: кто и когда всыпал яд? Если мужик возил бутылку с собой в машине, то кто-то мог добраться до нее на стоянке возле дома, в гараже банка или просто на улице, когда владелец выходил куда-то. Записи камер наблюдения в гараже я просмотрел, но ничего такого не увидел. А теперь о главном – о мотиве обоих убийств.
– Ты забыл о ноже, обнаруженном в теле Буховича, – напомнил Николай.
– Если можно, без подробностей, – попросила Лара.
– Конечно, конечно, – быстро согласился Гущин. – Однако нож весьма примечательный. Изготовлен, как утверждают наши эксперты, не в России. Скорее всего, в Испании – узкое лезвие длиной пятнадцать сантиметров, ручка из рога оленя. Такие ножи там называют «наваха», и чаще всего они кустарного производства. Их делают испанские зэки на своих зонах или потом, после отсидки. Возможно, этот нож нам подбросили специально, чтобы мы клюнули на испанский след, стали бы проверять, кто из сотрудников побывал в последнее время в Испании.
– Ну и как? – спросила Лара.
– За два последних года в Испанию ездили двадцать восемь работников банка. Если не брать в расчет операционисток, кассирш и вообще слабых женщин, то под подозрение могут попасть пять человек: Макаренко, Чашкин, водитель Буховича, Петр Иванович Ломидзе, Крошин. Причем Крошин и Ломидзе вместе с женами в прошлом году посетили Ибицу. С ножом мы работаем, но пока…
– Погодите! – воскликнула Лара, вспомнив кое-что. – Ручка ножа такая серенькая, бугристая?
– Скорее, коричневая…
– Палевая, – подсказал Николай.
– Однажды при мне Крошин затачивал карандаш довольно большим ножом. Потом согнул его пополам и положил на стол. Он тогда со мной собеседование проводил, я как раз на работу устраивалась…
– Вот это да! – обрадовался Гущин. – Нож и в самом деле складной, с фиксатором лезвия. Сможешь его опознать?
– Крошин – не дурак, – напомнил приятелю Николай. – К тому же бывший мент не стал бы убивать кого-то ножом, который доказуемо может быть опознан как его личная вещь. Тем более оставлять его на месте преступления.
– И на старуху бывает проруха, – возразил Владимир. – Хотя тот человек в куртке с капюшоном ростом пониже Крошина будет. Короче, теперь мы уже можем не сомневаться, что к убийству Буховича имеет отношение кто-то из сотрудников. Надо еще водителя проверить. Кстати, а как вам такой вариант: Крошин забыл нож в машине, шофер взял его с собой, чтобы вернуть, а потом оставил в комнате отдыха, где уже неизвестное пока нам лицо прихватизировало ножичек, или кто-то специально взял наваху, чтобы пустить следствие по ложному следу.