— Так и скажи, что лень.
— Хорошо, так и говорю: мне лень.
— Олигофрен и бездельник.
— Красотуля.
Серега понимал, что новый Горлум сильно отличается от того, каким его считали в Средиземье. Он оказался вовсе не параноидальным маньяком, зацикленным на магической побрякушке, для него абсолютно бесполезной, а тайным агентом, настоящим Хранителем Средиземья и вообще дико положительной личностью, взвалившей на свои плечи огромную ответственность за судьбы мира. Но иногда Серегу так и тянуло свернуть Горлуму шею.
А заодно и все три шеи живущей в подвале зверюшки.
Серега спустился в подвал. Рев сразу же смолк.
— Здорово, Серега, — сказала средняя голова Змея Горыныча, самая разумная и занимающая главенствующее положение. Только у средней головы хватало такта не прикалываться над нынешним Серегиным состоянием.
— Чего орал? Опять жрать хочешь?
— Не, — сказала средняя голова. — Тут другое.
— Ты ее не слушай, — вмешалась правая голова. — Лично я жрать хочу.
— И я, — сказала левая.
— Свининки бы, — сказала правая.
— Да, кабанчика молодого.
— Лучше вепря. Секача.
— Секач слишком жесткий.
— А кабанчик слишком маленький.
— Молчать! — приказала средняя голова. — Слушать центровую. Молчать и не мешать мне разговаривать! А то шеи перекусаю! Или вообще перекушу их к чертовой матери и стану обычным драконом. С одной головой.
— Угораздило ж родиться не с того края, — сказала левая голова и заткнулась.
— И то верно, — согласилась с ней правая и тоже заткнулась.
— Вот теперь и поговорить можно, — сказала средняя.
— Значит, жрать ты не хочешь? — уточнил Серега.
— Не хочу, — сказала средняя, бросая косые взгляды на крайние головы. Крайние головы молчали.
— Тогда чего орал?
— Скучно мне, — пожаловалась средняя. — Сижу в подвале, света белого не вижу. Я, между прочим, крылатый змей, а не крокодил какой-нибудь. Мне бы в небо, мне бы в небо!
— Собьют тебя в небе, — сказал Серега. — Не привыкли у нас на Земле к драконам. Стингер помнишь?
— А то как. — Действие стингера Серега продемонстрировал Змею Горынычу во время своего визита в Тридесятое царство, после которого не слишком везучий маг и застрял в женском обличье. Что не мешало магическому животному Змею Горынычу видеть в нем прежнего былинного богатыря Сергея свет-Ивановича. — Помню стингер. Страшная штука. Хоть ты и мимо пальнул, а все равно страшно.
— У нас же договор, — напомнил Серега. — Ты тихо сидишь у нас в подвале, а мы тем временем подыскиваем мир, не слишком враждебный к драконам.
— Вот именно, не слишком враждебный. Только нету таких миров. Драконов нигде не любят.
— Сами виноваты. Характер у вас еще тот.
— А вы прямо ангелы во плоти.
— Не ангелы, — сказал Серега.
— Значит, вы — просто не ангелы, а мы — крылатая смерть, которая обрушивается с небес?
— Типа того.
— Дай полетать, — потребовал Змей Горыныч.
— Не дам. Помнишь, до чего ты в прошлый раз долетался? Прямо из-под носа боевого вертолета тебя трансгрессировать пришлось.
— А заклинание невидимости?
— Блин, — простонал Серега. — Сколько же тебе объяснять, что в этом теле у меня нет никаких магических способностей?
— Зато они есть у Германа.
— Герман будет только вечером.
— Это ничего. Я могу и ночью полетать.
— Обсудим. А на данный момент перестань орать. А то магические заглушки повылетают, и к нам придут соседи.
— Ну и что?
— Со стингерами.
— О.
Установленные Германом магические заглушки не давали звуку выйти за пределы поместья, но, к сожалению, внутри самого дома звуку ничто не препятствовало. Хоть спальню звукоизолировать, тоскливо подумал Серега.
Просить Германа о такой мелочи Сереге не хотелось, а сам он в магии стал абсолютным нулем, так что уже начал подумывать о банальных строительных работах. Но не пригласишь же рабочих, когда у тебя на кухне сидит Горлум, в подвале воет Змей Горыныч, а в кунсткамере, на одной из полок, в древнегреческой амфоре хранится дух вождя мирового пролетариата… Нет, об этом вообще лучше не думать.
Равно как и о том, чтобы провести ремонт своими силами. Будучи магом, Серега никогда не тратил время на изучение рабочих специальностей, потому и забивание простого гвоздя теперь могло составить для него настоящую проблему.
Хотя, наверное, это не сложнее, чем забивание осинового кола в грудь вампиру. По крайней мере, то, во что забивают гвозди, не норовит вывернуться из-под молотка и выпить твою кровь.
Временно успокоив Змея Горыныча, Серега вышел во двор и офигел.
На травке резвился еще один дракон. У него была только одна голова, зато его хвост был раза в два длиннее, чем у Змея Горыныча, и вообще выглядел он гораздо более опасным. А может быть, Сереге так показалось, потому что к Горынычу он уже успел привыкнуть.
— Блин! — завопил Серега. — Какого черта вам всем тут надо? Мне что, питомник открывать?
— Это я, Бозел, — сказал дракон. — Не ори.
— Бозел? Вчера ты был гораздо меньше и куда гуманоиднее…
— Я свои трансформации контролировать не могу, — холодно сказал Бозел. — А Гарри куда-то свалил.
— Куда свалил? — не понял Серега. — Куда он мог свалить? Он же тут не знает ничего…
— Сказал, хочет пройтись, — объяснил Бозел. — И ушел.
— Дурдом, — констатировал Серега. — Тебе сейчас достаточно комфортно или я могу для тебя что-то сделать?
— Ничего, — сказал Бозел. — Иди по своим делам и дай мне насладиться моим естественным состоянием.
— Только не взлетай, — предупредил его Серега и пошел на кухню.
Теперь компанию Горлуму составляли остальные гости — Муромец и стрелок. Все трое пили чай.
— Куда Гарри дели? — спросил Серега.
— Он просто погулять ушел, — сказал стрелок. — Не волнуйся, он может за себя постоять.
— Каждый раз, когда мне говорят, чтобы я не волновался, я начинаю волноваться еще сильнее, — сказал Серега. — Закон жизни.
Если бы Гарри спросили, что именно подвигло его на прогулку, он затруднился бы с ответом. Молодой волшебник проснулся с ощущением, что какое-то важное дело ждет его за забором, и, будучи волшебником, не стал этому ощущению противиться.
Оно привело его на опушку леса, и Гарри совсем не удивился, когда увидел девушку, с которой встретился в первые минуты пребывания на Земле. Она стояла перед мольбертом и рисовала пейзаж.