То, как Шрам привел нового щенка в стаю, само давало понять, что это — друг и новый член семьи. Рыжая, поприветствовав детей, заюливших перед ней и попытавшихся лизнуть морду, на время оставила Найду, присевшую в стороне. Девочка смотрела на семью, уже привыкнув к мысли, что ее не тронут и бояться их нечего. Догадки лишь подтвердились, когда к Найде подбежали Лапка и Малыш, по-своему приветствуя новую сестру. Собаки инстинктивно чувствовали, что маленький человек моложе и куда слабее их и теперь на них ответственность за него. Это был закон стаи. Еще один пес, которому по возрасту не полагалось проявлять щенячью радость, Старый, оставался лежать в стороне ото всех, глядя, как молодые приветствуют и ему знакомое существо. В свое время многого натерпелся от них Старый, но считать всех людей одинаковыми от этого не стал. Хромая в недоумении переводила взгляд на Шрама и Рыжую, но ответный взгляд вожака дал понять, что это все не ошибка, детеныш забрел сюда не случайно.
А Найда гладила собак, не замечая, как на глазах выступали слезы. Среди людей она не нашла того, кто так же бескорыстно, так же искренне принял бы ее, потерянную и забытую, утешил бы в ее горе и спас от голодной смерти и одиночества. Сейчас она видела, как рады ее появлению совершенно чужие, но такие добрые существа. Окрестив их по-своему, девочка давала лизать себе руки и ласкала тычущиеся в ее шею морды, пока Лапка и Малыш обнюхивали детеныша, привыкая к его запаху. Найда уже сейчас знала, что отсюда ее не прогонят и здесь она совсем скоро станет своей. А пока просто не замечала, что плачет от радости.
* * *
По тающему снегу было трудно идти быстро, но Найда старалась успевать за Шрамом. Ей специально позволили занять позицию за вожаком — пусть смотрит, привыкает, учится. От голода урчало в животе, и Найда чувствовала — собаки тоже голодны и именно потому спешат.
Впереди, в паре километров от них, шел по тайге старый лось. Еще недавно он был на территории волков, за рекой, и собаки даже не знали о его существовании. Но вот ветер стал приносить манящие запахи. По ним было ясно — животное не пахнет как молодое и полное сил. Лось был уже слаб. В течение нескольких дней собаки следили издалека, находя свежие следы и проверяя, насколько устало животное, быстро ли движется. Сейчас Шрам, умевший распознавать состояние жертвы, вел их следом, чтобы закончить начатое. С таким они справятся, и уйти от них ему не удастся. Он шел первым, по следу. Найда с трудом, но поспевала. Он видел, что для человеческого щенка преодолевать такие расстояния непривычно, и сбавлял скорость, когда она выматывалась, но все же не останавливался. Двигаться — главное, чему она должна была научиться. Слабость здесь равносильна смерти, добыча может находиться за десятки километров, найти ее, выследить и нагнать — на это способен не каждый. Рыжая держалась сзади, как мать опекая и подгоняя Найду. Остальные шли следом. Только Хромая нетерпеливо давала круги, то отходя от следа и вслушиваясь в тишину леса, то добегая почти до вожака и с недоверием глядя на неповоротливое двуногое, которое уже раздражало ее своим присутствием. Охота длилась слишком долго, будь ее воля — она пустилась бы рысью за лосем и нагнала, но Шрам всегда вел себя иначе.
Стоило приблизиться — стая ускорилась. То ли лось чувствовал погоню, то ли просто вымотался, но он начал петлять. Надо было понять, не свернет ли он с их земли, иначе будет риск потерять его и придется действовать быстро. Шрам то и дело принюхивался к следам. Всего некоторое время назад лось шел медленно, остатков его старой шерсти, сильно линяющей, было больше, и вот — следы стали глубже, как от быстрой ходьбы, и шерсть не успевала опадать. Шрам подгонял Найду, и она бежала, успевая тоже останавливаться и нюхать, как животное, пока ничего не чуя, но стараясь изо всех сил. Смотреть на них Хромой было смешно. Что может это существо?
Тайга не шла равниной на всю свою площадь. Были и холмы с плавными спусками и подъемами, и резко обрывающиеся овраги, как там, где несколько лет назад жила стая, пока уютное скрытое место не завалило с нависшего берега песком. Там было старое русло реки, но за век Шрама воды тут не бывало даже в самые дождливые годы. Русло высохло и река ушла в обход холма, на территорию, которую стая обходила стороной. Возле русла они повернули — спускаться для Найды было бы тяжело. В последний момент Шрам увидел, как упрямая Хромая сбегает по следам добычи вниз. Не став препятствовать, он вдруг увидел перед собой совершенно другую картину. Ведь точно так же какое-то время назад бежал лось. Шрам приостановился, и вся стая наблюдала, как Хромая пересекает русло и исчезает среди невысоких деревьев по другую сторону. Река там давала крюк. Значит, лось либо снова вынужден был спускаться и подниматься, что вконец вымотало бы его, либо шел бы в сторону, вглубь леса. Зная, что посреди русла он лучше виден для стаи, он, несомненно, предпочел бы спрятаться в лесу. Туда и направился, уже не по следам, Шрам, вовсе не спускаясь в низину. Найда немного удивленно смотрела вслед Хромой, не понимая, был ли это тактический ход или просто ошибка собаки, но шла за Шрамом, даже не видя теперь следов. Как и вся стая, веря вожаку. Для Найды было своего рода облегчением понять, что очередной спуск они миновали, девочка устала, но не сдавалась и держала темп.
Следы нашлись, как и подсказывал опыт вожака, чуть дальше, где русло поворачивало, и это несомненно, дало Хромой чудесный шанс упереться в новый спуск и побежать по тропе жертвы туда, куда без лишних затрат сил уже вышла стая. Шрам не ждал — пылу поубавится, если устанет. Злая Хромая появилась через какое-то время и немного подержалась в хвосте, уняв прыть. К тому моменту начинало темнеть.
Вскоре они увидели лося. С вершины холма, где остановилась стая, было видно, как животное торопится и скрывается за деревьями. Он был на их территории и спешить теперь было не обязательно — за холмы не свернет, никуда не денется. Всего пары мгновений хватило Хромой, чтобы впасть в радостное возбуждение. Она готова была кинуться следом, но Шрам привык нападать хотя бы в сумерки. Не уверенный, что в темноте Найда разглядит добычу, он сел, дожидаясь удобного часа.
Долгая прогулка по лесу основательно поубавила сил девочки. Найда уже несколько раз брала в рот снег, чтобы промочить пересохшее горло. Привычка делать это, лизать сосульки и ходить босиком по холодному полу, а то и двору помогала сейчас не заболеть. Девочка села, привалившись боком к вожаку. Тот повернул голову, но ничего подозрительного в поведении Найды не было. Детеныш имел совсем другой набор говорящих поз, нежели собаки, и постепенно разучит их язык тела, но пока что Шрам позволял ей некоторого рода фамильярности, вроде нынешней, когда девочка облокотилась щекой о его спину. Она дышала слишком часто и шумно. Это тоже пройдет, когда она усвоит, как надо гнать добычу, но сейчас с таким пыхтением идти за лосем было нельзя. Животное, хоть и лишенное сил, могло, услышав их заранее, приготовиться и дать отпор. Неожиданность и страх — лучшее оружие, и возьмут его в кольцо собаки, уже когда приблизятся вплотную. А там можно производить, отвлечь, улучить момент.
Прошло какое-то время, прежде чем Шрам встал, давая команду к наступлению. Уйти далеко лось не успел, а солнце уже почти село, и в сумерках за заснеженными кустами и стволами деревьев видно собак было очень плохо. Найду вместе с Лапкой, играющей роль няньки в этом эпизоде, оставили позади, а сами начали окружать. Найда со стороны наблюдала, стараясь вести себя как можно тише, как стая обходит лося, уже начинающего слышать их, и берет его в круг. Девочку восхищали грация и уверенность, с которой собаки действовали. Шрам, несомненно, был самым сильным и ловким в стае. Ни одного лишнего движения, в отличие от Хромой, скакавшей как мяч и отвлекавшей внимание. Растерянный лось чувствовал от обоих угрозу, но как ни старался угадать, откуда ждать удар, все же ошибся. Следя за Хромой, он пропустил момент, когда Шрам кинулся, и, вцепившись в горло, повалил жертву. Тут же подоспела на подмогу Рыжая. Лось был сломлен, и, обессилев, дал вожаку добить себя мощными сильными челюстями.