Я повернулся сказать ему, чтобы прекратил, и увидел белеющую позади нас беседку, куда предполагалось вернуть кошку.
Вернул, молодец. Довершил черное дело, начатое дворецким. Только в этот раз Верити-спасительницы поблизости не оказалось.
– «Соленым льдом одетая грудь, соленые слезы в глазах», – нараспев читал Теренс.
Я посмотрел на беседку. Принцесса Арджуманд, спрятанная в корзине для пикника, едва не попала под поезд, едва не кувырнулась в Темзу, ее сшибали и Сирил, и профессор, но каждый раз она избегала смерти – чтобы в конце концов утонуть здесь. Может, Ти-Джей не ошибся, и ей суждено было утонуть вопреки всем вмешательствам? Такова судьба. История самокорректируется.
А может, Принцесса попросту исчерпала отмеренные ей девять жизней. За последние четыре дня по крайней мере пять использованных я насчитаю без труда.
Хорошо бы дело оказалось в этом, а не в моем безобразном разгильдяйстве. Но вряд ли. И вряд ли так подумает Верити. Ради этой кошки она не побоялась рискнуть собой и навлечь гнев мистера Дануорти. «Вы не посмеете ее утопить», – сказала она. Так что вряд ли удастся свалить все на историческую самокоррекцию.
Меньше всего на свете я хотел бы встретиться с Верити при таких обстоятельствах, но другого пути нет. Сирил, даром что отряхнулся, все равно мокрый как губка, и профессор Преддик тоже, а Теренс явно промерз до костей.
– «Вот так и погибла “Геспер”, – неразборчиво декламировал он, отчаянно стуча зубами. – В полночный шторм и буран».
Необходимо обсушиться и переодеться, а других домов, кроме Мачингс-Энда, поблизости не видно. Значит, придется будить хозяев и просить пристанища, даже если в итоге нужно будет отчитываться перед Тосси, отыскалась ли ее «дуся-пуся Жужу». Даже если это чревато объяснением с Верити.
– Пойдемте. – Я взял Теренса под локоть. – Попросимся в дом.
Он не тронулся с места.
– «Упаси нас, Господи, смерть принять, как она, у Норманнских скал». Теперь Джавиц сдерет с нас пятьдесят фунтов.
– Об этом побеспокоимся позже, – заявил я. – Идемте. Давайте сперва постучим вон в те стеклянные двери – под ними виднеется полоска света.
– Я не могу в таком виде предстать перед родными возлюбленной, – поежился Теренс. – Без пиджака…
– Вот. – Я снял свой блейзер и выжал. – Возьмите мой. Они закроют глаза на то, что вы не одеты к ужину. Как-никак мы потерпели кораблекрушение.
Хлюпая на каждом шагу, ко мне подошел профессор.
– Я спас часть багажа. – Он вручил мне саквояж. – Однако все мои образцы, боюсь, пропали безвозвратно. И белый Ugubio fluviatilis, увы.
– Я не могу стучаться к хозяевам босиком, – противился Теренс. – Показаться перед возлюбленной полуодетым…
– Вот. – Я с преогромным трудом развязал мокрые шнурки одной рукой. – Возьмите мои туфли. Профессор, отдайте ему носки.
Пока они возились с промокшими носками, я скрылся за беседкой и заглянул в саквояж.
Принцесса Арджуманд, почти совсем сухая, сверкнула на меня глазами из темной глубины, а потом вскарабкалась по ноге прямо в объятия. Кошки вроде бы не любят влагу, но Принцесса с комфортом устроилась в моих мокрых руках и блаженно зажмурилась.
– За спасение не меня благодари, – честно признался я, – а профессора Преддика.
Но ей было все равно. Свернувшись поуютнее и прижавшись ко мне покрепче, она, как ни удивительно, замурлыкала.
– О, Принцесса Арджуманд нашлась? Отлично! – Теренс разгладил блейзер, видимо, уже немного севший от воды. – Значит, я угадал. Она все время была здесь.
– Пристало ли оксфордскому дону являться без носков? – усомнился профессор.
– Вздор! – уверенно заявил я. – Профессор Эйнштейн их вовсе не носил.
– Эйнштейн? Не имею чести знать.
– Узнаете, – пообещал я, поднимаясь по склону.
Догадка Теренса насчет задернутых штор, похоже, оказалась верной. Как только мы ступили на лужайку, они слегка раздвинулись, являя слабый мерцающий огонек, и послышались голоса.
– Невероятно интересно, – произнес мужской. – Что сначала?
– Возьмитесь за руки. – Голос похож на Верити. – И сосредоточьтесь.
– Ой, маменька, спросите насчет Жужу! – Это определенно Тосси. – Спросите, где она!
– Тс-с-с.
В наступившей тишине мы подошли к дому.
– Дух, ты здесь? – вопросил властный голос, и я чуть не выронил Принцессу. Один в один леди Шрапнелл, но ей здесь взяться неоткуда, значит, скорее всего это «маменька» Тосси, миссис Меринг.
– О дух с того света, – проговорила она, и я с трудом подавил порыв пуститься наутек, – снизойди к нам!
Мы перебрались через цветочный бордюр на мощеную дорожку, ведущую к французским дверям.
– Поведай нашу судьбу! – провыла миссис Меринг, и Принцесса, вскарабкавшись по моей груди, впилась мне когтями в плечо. – Войди, о дух, и принеси нам вести о пропавших близких!
Теренс постучал в дверь.
Повисла тишина, потом миссис Меринг дрогнувшим голосом сказала: «Войди же…»
– Стойте, – вмешался я, но Теренс уже распахнул двери. Ветер парусом надул занавески, и мы, моргая, уставились на немую картину при свечах.
За круглым столом, покрытым черной тканью, держась за руки и зажмурившись, сидели четверо: Верити в белом, Тосси в рюшечках, бледный молодой человек в пасторском воротнике и с выражением неземного блаженства на лице и, наконец, миссис Меринг, которая, слава Богу, не имела внешнего сходства с леди Шрапнелл. Она была куда обширнее, с массивной грудью и массивными подбородками.
– Войди, о дух с того света! – возвестила она, и Теренс, раздвинув занавески, шагнул внутрь.
– Прошу прощения…
Все открыли глаза и уставились на нас.
Мы, похоже, являли не менее живописную картину: расцарапанный Теренс, я босиком, все промокшие и потрепанные, словно крысы с корабля, и это не считая собаки, которая по-прежнему откашливалась Темзой. И кошки.
– Мы пришли… – начал Теренс.
Миссис Меринг поднялась, прижимая руку к необъятной груди.
– Они пришли! – вскричала она и рухнула без чувств.
Я словно слышал крик: «Не спите больше!»
Уильям Шекспир
Причины викторианской сдержанности – Дусечка-пусечка Жужу возвращается к мамочке – Рыба – Недоразумение – Как важно стучаться – Знакомство – Ирландские фамилии – Поразительное совпадение – Еще рыба – Неохотное отбытие – Еще недоразумение – Я отправляюсь на боковую – Визитеры – Коллизия
Вернее сказать, не рухнула без чувств, а потеряла сознание. Миссис Меринг плавно опустилась на вытканный цветами ковер, умудрившись ничего не задеть, – нелегкое, между прочим, дело, учитывая меблировку помещения. Большой круглый палисандровый стол, треугольный столик с альбомом ферротипов, стол красного дерева с букетом восковых цветов под стеклянным колпаком, набитая конским волосом софа, обтянутая дамастом козетка, легкое виндзорское деревянное кресло, массивное моррисовское кресло с деревянными подлокотниками, честерфильдовское кожаное кресло, несколько оттоманок, бюро, книжный шкаф, горка с безделушками, этажерка, каминный экран, арфа, аспидистра и слоновья нога.