Капитан покачал головой и указал на большой деревянный дом слева от дороги.
— Туда. Колтейнов клан Во́рона стережёт южную сторону, вдоль холмов, чтобы скот не разбежался и не достался местным — на другой стороне есть деревня.
— Ты сказал, Сахульский флот? А почему вы не с адмиралом Ноком в Арэне, капитан?
Рыжий солдат скривился.
— Мы бы с радостью. Мы отстали от флота и остановились в Сиалке для починки — кораблю нашему было семьдесят лет, начал набирать воду на втором часу пути от Хиссара. Бунт случился ровно в ту же ночь, так что мы оставили судно, собрали всех, кто остался из местных морпехов, а затем сопровождали исход из Сиалка.
Дом был крепкий и обширный, обитатели явно сбежали от подступавшей армии Колтейна. Строение на каменном фундаменте, стены из цельных брёвен, щели замазаны высохшей на солнце глиной. Перед крепкой дубовой дверью стоял на страже солдат Седьмой. Он кивнул капитану Сну, затем прищурился, глядя на Дукера.
— Забудь про местную одежду, — сказал ему Сон, — этот — один из наших. Кто там?
— Все, кроме Кулака, колдунов и капитана сапёров, сэр.
— И про капитана забудь, — буркнул Сон. — Он ещё ни на один такой сбор не явился.
— Так точно. — Солдат стукнул кулаком в латной рукавице по двери, затем толчком раскрыл её.
Наружу потянулся дым. Дукер и капитан вошли. Бальт и двое офицеров Седьмой сгорбились у массивного каменного очага в дальнем конце комнаты и переругивались, судя по всему, из-за забитого дымохода.
Сон расстегнул перевязь с мечом и повесил оружие на крюк у двери.
— Какого Худа вы вообще взялись разводить огонь? — возмутился он. — Будто тут и так недостаточно жарко и воняет? — Он указал рукой на клубы дыма.
Один из офицеров Седьмой обернулся, и Дукер узнал в нём солдата, который стоял рядом с ним, когда Колтейн с виканцами высадились в Хиссаре. Их взгляды встретились.
— Тогговы пятки, да это же историк!
Бальт выпрямился и развернулся. Шрам и губы одновременно растянулись в ухмылке.
— Сормо был прав — он тебя унюхал за нами несколько недель назад. Добро пожаловать, Дукер!
У Дукера подкашивались ноги, и он сел в одно из отодвинутых к стене кресел.
— Рад тебя видеть, дядя, — сказал он, откинулся на спинку и поморщился от боли в мышцах.
— Мы собирались заварить травяного чаю, — сообщил виканец, глаза у него были красные и слезились. Старый воин сильно похудел и был бледен от усталости.
— Ради всех чистых лёгких — забудьте об этом! — буркнул Сон. — И где сам Кулак? Очень хочу услышать, какой безумный план он придумал, чтобы мы смогли выбраться из этой западни.
— Пока у него всё получалось, — заметил Дукер.
— Против одной армии — да, — возразил Сон, — но теперь-то у нас их две…
Историк поднял голову.
— Две?
— Освободители Гурана, — объяснил знакомый Дукеру капитан. — Не помню, знакомили нас или нет. Я — Ченнед. Это капитан Сульмар.
— И вы — все оставшиеся офицеры Седьмой?
Ченнед ухмыльнулся.
— Боюсь, что так.
Капитан Сульмар фыркнул.
— Не совсем. Есть ещё начальник сапёров.
— Который никогда не ходит на наши сборы.
— Точно. — Сульмар выглядел мрачно, но Дукер уже заподозрил, что это его обычное состояние. Он был невысок, темнокож и, судя по всему, происходил из смешанного канского и дал-хонского семейства. Капитан сутулился так, словно на его плечах лежал непомерный груз. — Не знаю только, с чего этот ублюдок решил, будто он выше всех нас, прочих. Проклятые сапёры ничего толком не делали, лишь чинили повозки, собирали камни да мешались под ногами у каменотёсов.
— В поле нами командует Бальт, — сказал капитан Ченнед.
— Я — воля Кулака, — пророкотал виканец.
Судя по звукам, снаружи остановились лошади, затем раздались позвякивание доспехов и, наконец, одиночный стук. Дверь распахнулась.
Дукеру показалось, что Колтейн не изменился: прямой, как копьё, узкое лицо обветрено так, что кожа, кажется, задубела, плащ, украшенный чёрными перьями, раздувался, когда Кулак решительно зашагал к центру большой комнаты. Позади него появился Сормо И’нат и ещё полдюжины виканских юношей, которые как попало расселись под стенами и на оставшейся мебели. Историку они напомнили стаю портовых крыс в Малазе, владык крошечного участка своей земли.
Сормо подошёл прямо к Дукеру и обеими руками взял его за запястья. Их взгляды встретились.
— Наше терпение вознаграждено. Ты молодец, Дукер.
Мальчик сейчас казался бесконечно старым, бессчётные годы сплетались в его полуприкрытых глазах.
— Отдохнёшь позже, историк, — сказал Колтейн, быстро, но пристально оглядывая каждого в комнате. — Я отдал чёткий приказ, — добавил он, оборачиваясь к Бальту. — Где капитан инженеров?
Бальт пожал плечами.
— Ему послали весточку. Найти-то его тяжело.
Колтейн нахмурился.
— Капитан Ченнед, докладывай.
— Третья и пятая роты перешли за брод и там окапываются. Сам брод длиной четыреста двадцать шагов, не считая отмелей по обеим сторонам, — в них ещё около двадцати шагов. Средняя глубина полторы сажени. Ширина — четыре-пять по большей части пути, иногда пошире, иногда поуже. Дно — на два пальца ил, ниже твёрдый камень.
— Клан Дурного Пса пойдёт к твоим ротам на другую сторону, — сказал Колтейн. — Если гуранцы попытаются захватить ту сторону брода во время переправы, вы их остановите. — Кулак обернулся к капитану Сну. — Вы с кланом Куницы будете охранять эту сторону, пока не перейдут раненые и беженцы. Я буду удерживать позицию на юге, перекрою дорогу к деревне, пока путь не освободится.
Капитан Сульмар откашлялся.
— По поводу порядка перехода, Кулак. Совет благородных взвоет…
— Мне всё равно. Первыми пойдут повозки с ранеными. Затем скот, затем беженцы.
— Может, если мы слегка разделим отряды, — продолжал настаивать Сульмар, на лбу у него заблестел пот, — пустим сперва сотню голов скота, потом сотню благородных…
— Благородных? — уточнил Бальт. — Ты, наверное, имел в виду беженцев.
— Конечно…
Капитан Сон презрительно ухмыльнулся, глядя на Сульмара.
— К обеим сторонам пытаешься подольститься? А я-то думал, что ты — солдат Седьмой.
Лицо Сульмара потемнело.
— Переходить раздельно — самоубийство, — сказал Ченнед.
— Точно, — проворчал Бальт, разглядывая Сульмара, будто тот вдруг стал куском подгнившего мяса.
— У нас есть долг перед… — начал капитан, но Колтейн перебил его резким проклятьем.