Хьюз тяжело сглотнул.
– Что, черт возьми, ты несешь? Ты что, под кайфом? – Он повернулся к Шору. – Гарри, этот парень сумасшедший, или под наркотиком, или еще что-нибудь в этом роде – он несет какую-то чушь!
Майкл спокойно продолжал:
– Прошлой ночью Гьянкана сказал мне, что ЦРУ сделало красивый жест, решив возместить ему различные неудобства, и отдало ему меня. И они сделали это через кого-то в ПЗС, Гарри. Появилась какая-то брешь в системе защиты. Но на самом деле только вы двое участвовали в переселении моей семьи на всех этапах – программа создана по принципу «строго секретно», правильно, Дон? Очень строго. Все контролируется.
Хьюз качал головой, болезненно улыбаясь.
– Гарри, ты не поверишь этому дерьму. Я не знаю, зачем ему это, почему он это делает, может, он в это верит и так расстроен из-за смерти жены, что…
Майкл ударил Хьюза. Изо всех сил. Под высокими сводами церкви раздался громкий звук.
– Не смей упоминать о ней, – сказал Майкл.
Хьюз с красной щекой дрожал от страха и от ярости.
– Телефон Гэри Грейса прослушивался, – произнес Майкл спокойным голосом, – это работа федералов, мафия не прослушивает телефоны. Кто мог посоветовать убийцам Гьянканы обставить нападение на мой дом как массовое убийство сумасшедших хиппи? Кто-то, кто защищает Программу защиты свидетелей. Кто-то изнутри. Вообще-то, Гарри, я думал, что это ты…
– Но это был не я, – спокойно ответил Шор, с укором глядя на Хьюза.
– Я не знаю, действовал ли «маршал» Хьюз из патриотических побуждений, – продолжил Майкл, – помогая парням из разведки, или в результате изучения его финансовых дел обнаружится недавний неожиданный доход. Конечно, зная ЦРУ это может быть счет в швейцарском банке. Но даже в этом случае улучшение финансового положения Дона будет заметно, если…
Хьюз наклонился к Шору и взволнованно проговорил:
– Ну же, Гарри, ты ведь не поверишь в эту нелепую сказку! Сколько мы работали вместе?
Майкл обратился к Шору:
– Гарри, мы можем расставить все точки над «i»… ответив на простой вопрос – где работает Дон?
– Вы знаете ответ, Майкл, – сказал Шор. – Вашингтон, округ Колумбия. Мы оба знаем.
Майкл посмотрел на Хьюза, лицо которого покрылось потом, хотя в церкви было прохладно.
– Дон, может, я ошибаюсь насчет тебя?
– Уверяю тебя, Сатариано, ты ошибаешься!
– О'Салливан. Просто ответь мне на один вопрос. Если ты работаешь в Вашингтоне, почему ты был в Таксоне в ту ночь, когда была убита моя жена? Почему ты ждал меня в аэропорту?
Внезапно Хьюз вытащил из-за пояса девятимиллиметровый браунинг и направил его на Майкла.
– Расслабься, Дон, – сказал Майкл. – Ты на мушке.
И Майкл кивнул назад и вверх, на балкон, где Анна целилась в «маршала» из винтовки Гранда.
– Возможно, когда ты помогал нам переезжать, ты обратил внимание на награды от Стрелкового клуба Тахо?
Девушка держала оружие уверенно, глядя сквозь прицел.
– И если ты думаешь, – продолжал Майкл, – что она всего лишь ребенок… что ж, ты прав. Она ребенок, мать которого убили. А ее парень Гэри? Ее выпускной? Они поженились в Вегасе, за день до того, как ублюдки из мафии его убили.
С раздувающимися ноздрями, напряженный, Хьюз вскочил на ноги, схватил Шора свободной рукой и заслонился полным невысоким федералом как щитом, приставив дуло пистолета к его шее. Глаза «маршала» двигались очень быстро: если Гарольд Шор умрет, он что-нибудь придумаem, он что-нибудь придумает, и все поверят…
Майкл твердо сказал:
– Дон, просто опусти пистолет. Я уверен, что твой приятель Гарри найдет тебе в ПЗС хорошее теплое местечко потому что я бы предпочел, чтобы ты остался жив… правда. Я бы предпочел, чтобы ты дал показания и утащил за собой всю эту «безликую» компанию ублюдков, которым ты прислуживаешь. Людей, которые действительно отвечают за смерть Пат, хладнокровных ренегатов из ЦРУ, сотрудничающих с гангстерами, думающих только о себе, изменников, которых необходимо разоблачить.
– Ты не знаешь, с какими людьми ты связался, – проговорил Хьюз с фальшивым смехом. Он дрожал. Дуло пистолета впивалось в толстую шею Гарольда Шора. – Маленькое итальянское дерьмо, что ты знаешь?… Это парни из высшей лиги, ты их не достанешь, ты тупой сукин сын…
– Анна! – крикнул Майкл. – Я предупреждал тебя, что может дойти до этого. Дорогая, нужно стрелять в голову. Ты можешь это сделать. Это выключит его двигательные навыки.
– Хорошо, папа! – крикнула она в ответ, и эхо повторило ее слова.
Прикрываясь испуганным Шором, Хьюз смотрел вверх почти без страха, скорее надменно, на юную девушку, целящуюся в него с балкона.
– Ты действительно думаешь, что я поверю…
Выстрел прозвучал как удар грома. Глаза и рот заместителя директора Шора были широко открыты, когда стоявший за его спиной «маршал» Дон Хьюз застыл на мгновение – достаточно долгое, чтобы Майкл успел заметить пустоту в его глазах, когда череп федерала треснул, как яйцо, от пули, которая вошла между небесно-голубыми глазами.
– Потом Хьюз покачнулся и упал с громким стуком между двумя скамьями. Его пистолет клацнул о деревянный пол. Потрясенный Шор замер на месте, не веря в свое спасение.
Майкл поднялся на ноги.
– Тебе придется разбираться со священником, Гарри. Мы с Анной будем на связи.
В глазах Шора застыла мольба, когда он протянул руку и воскликнул:
– Майкл!
Заместитель директора ОБПВ получил жестокий урок, выходивший за пределы курса его программы.
– Все будет хорошо, Гарри. Но я не могу оставаться здесь до приезда копов. Вам доводилось заметать следы преступления и раньше. Радуйся: мы залатали брешь в системе защиты.
И Майкл выскользнул из церкви на улицу, залитую лучами заходящего солнца, создающими уютный полумрак. Белая как мел Анна спустилась по ступенькам, в топе и джинсах, с винтовкой в руках. Она была явно потрясена.
– Я убила его, папа, – сказала она.
Майкл взял у нее винтовку и завернул в куртку (они принесли оружие в разобранном виде, положив его в спортивную сумку, а затем Майкл собрал винтовку Гранда на балконе).
– Только потому, что ты была вынуждена это сделать, дорогая. Только потому, что у нас не было другого выхода.
«Это не месть, – подумал он. – Это правосудие».
Взяв оружие под мышку, он обнял дочь, и они быстро зашагали по длинному коридору.
Лицо Анны по-прежнему было мертвенно-бледным.
– Я… я странно себя чувствую.
– Ты справишься?
Она кивнула.