Бойцы переглянулись, убеждаясь: думают об одном и том же. Отряд не готов к такой операции. Надо выждать, зализать раны, все как следует продумать. В Салмане же клокочут ярость и ненависть, еще слишком больно от недавних потерь, следует подождать, пока затянутся раны – и душевные, и телесные.
Вахид оказался смелее, решился озвучить свои соображения:
– Командир, мы не готовы. Будет много жертв…
Салман усмехнулся.
«Неужели я всерьез обсуждал все это – разделиться, спрятаться, затаиться? Только вперед. Только сражаться. Пусть под ногами русских горит земля, а сами они захлебнутся кровью!» – подумал он.
Следующая фраза часто звучала из уст командира. Но все ее хорошо знали не только поэтому.
– Не говорите о тех, которых убивают на пути Аллаха: «Мертвые!» Нет, живые! Но вы не чувствуете… – Салман процитировал суру Корана, ощущая, как уверенность и энергия наполняют тело.
Нет пощады неверным. Потому что они зашли слишком далеко.
Средства массовой информации как с цепи сорвались. Военными предпринимались попытки перекрыть доступ к информации телевизионщикам, но разве можно сдержать эту стаю воронья? Налетели, закружились над щербатой дагестанской больницей, над похоронными процессиями, не оправившимися от шока очевидцами. Правозащитники – тоже те еще стервятники, тут как тут со своими комментариями: «Действия силовых структур не профессиональны, заложников убивали не бандиты-террористы, а монстры из спецподразделений, которые, между прочим, содержатся на деньги налогоплательщиков, но не могут обеспечить безопасности граждан, зато регулярно нарушают права человека и бла-бла-бла…»
Заместитель руководителя Местного оперативного штаба генерал Федор Алексеевич Иванов не без удовольствия щелкнул пультом. Черный экран телевизора послушно слизнул упитанную физиономию очередного борца за права и свободы граждан. И как таких людей подпускают к правозащитной деятельности, да еще и предоставляют им эфир? Судя по манере держаться и разговаривать, мужику перво-наперво требуется психиатр…
В газетах творилась аналогичная вакханалия. Может, печатное слово ранило даже больнее, потому что если телевизионщики хоть как-то ограничены временными рамками новостных сюжетов, то у газетчиков возможностей для пасквильного творчества побольше. Размахнись рука, раззудись плечо…
Федор Алексеевич пододвинул поближе листы подготовленного пресс-службой дайджеста. Он уже один раз прочел сводку последних публикаций, посвященных недавним событиям, и что-то в них его насторожило. А своей интуиции генерал доверял безоговорочно, так как прошел все ступеньки карьерной лестницы МВД, работал опером, участковым, руководил отделом по борьбе с организованной преступностью. Была возможность выработать рефлекс различать нестыковки в обилии информации.
Итак. Творчество Аллы Перовской без комментариев. Странно, что дамочка не обнаружила вблизи больницы ямы, где гнусные федералы гноят несчастных мирных жителей. С ее-то пылом – могла бы, могла.
Перевод из английской газеты, печатающей статьи американского журналиста. Старые песни о главном. Пара строк про смерть руководителя МОШ Александра Волкова и захват заложников в Дагестане вкупе с регулярно вываливаемыми тоннами грязи.
« Российская армия и внутренние войска часто проводят так называемые “зачистки”. Официальная их формулировка – операции по обнаружению и уничтожению боевиков, а на практике – еще одна сторона кремлевской тактики выжженной земли. Одно из сел, где я скрывался в безопасном месте, было “зачищено” летом прошлого года. Прибыла российская колонна, и солдаты сразу же начали расстреливать крепких мужчин прямо на глазах у их семей, убивали даже семилетних мальчиков, а десятки других мужчин согнали в близлежащий лес, из них никто не вернулся. На расстоянии были слышны лишь автоматные очереди ».
Вроде бы пора привыкнуть к таким проплаченным публикациям. Но Федор Иванов почувствовал: в груди закипает ярость. Какие солдаты, какие расстрелы! Любой мало-мальски владеющий обстановкой в Чечне человек поймет: написанное – блеф и неправда. Зачистки проводят профессионалы – спецназ, ОМОН, СОБР. При необходимости привлекаются специалисты более высокого класса – «Альфа», «Вымпел». Подозрительные личности направляются для выяснения обстоятельств в следственный изолятор в Чернокозово. Да, есть сводные специальные группы (ССГ), спецназ ГРУ – они наносят точечные удары, устраняя тех, у кого руки по локоть в крови. Но вот наблюдать за этим из «безопасного места» – увольте… Выпив теплой солоноватой минералки, Федор Алексеевич походил по кабинету, подмигнул висящему на стене портрету президента и вновь принялся за чтение пасквиля американского журналиста. Врага надо знать в лицо.
« Многие носят на голове зеленые повязки, как знак священных исламских бойцов, но никакого идеологического или духовного сходства со средневековым примитивизмом талибов или убийц “Аль-Каиды” здесь и в помине нет …»
Эти строки вызвали громогласные раскаты хохота. Да конечно, милые мужики – эти чеченские бандиты. Высоко духовные и нравственные!
Вспомнив недавно произошедший с солдатом-«контрактником» случай, генерал скорбно замолчал. Воины Аллаха резали парня по мелким, мельчайшим кусочкам…
Следующий лист – ксерокопия статьи «Идет война» из еженедельника «Ведомости». В целом довольно нейтральная, можно даже охарактеризовать ее как объективную. Под статьей – серые, невыразительные глаза Иванова скользнули вниз – подпись: Влада Косичкина.
– Хм… имя незнакомое, впрочем, «Ведомости» вообще не из числа тех изданий, которые активно пишут о Чечне, – пробормотал генерал. – Но автор – определенно женщина, слишком много эмоций, а еще более чем достаточно неточностей в формулировках, для барышень что армия, что спецподразделения – все едино…
Он вновь перечитал небольшой текст.
У дамочки явно имелись источники и среди тех, кто шел на штурм, и среди людей, занимавшихся расследованием. Она их не указывала, более того, старалась не конкретизировать детали, разбавляя фактуру большим количеством собственных поверхностных размышлений, – но вот все же приводятся и факты раскоординированности действий во время штурма, да и отсутствие подозреваемых в убийствах Волкова и Соловьева тоже публично не афишировалось…
Карандаш в руках генерала подчеркивает одну фразу. Рядом появляются три восклицательных знака.
« В тот самый момент, когда умирал говоривший о мире на чеченской земле генерал, вооруженная банда боевиков захватила больницу на территории Дагестана ».
Все понятно. Старого мента на мякине не проведешь. Автор статьи была в Грозном. Именно так. Содержание выступления Волкова нигде не обнародовалось. Руководитель МОШ вообще никогда не говорил по бумажке, так что утечка по каналам пресс-службы исключена. Конечно, теоретически про речь генерала журналистке мог бы поведать кто-нибудь из присутствовавших на митинге, но давайте будем реалистами. Разве стал бы журналист интересоваться такими подробностями? Вряд ли, задавались бы совсем другие вопросы: почему не сработала охрана, кто произвел роковой выстрел, есть ли задержанные и подозреваемые. В 99 процентах случаев такая фраза появляется в статье лишь в том случае, если автор был очевидцем.