Левую руку пронзила боль.
— Не дергайтесь, Эбби, — произнес мягкий женский голос. — Мне нужно взять у вас кровь на анализы. Пожалуйста, полежите спокойно. Я должна заполнить несколько пробирок.
— Доктор Уэттиг, рентгеновская установка готова, — произнес третий голос.
— Подождите немного, — ответил Уэттиг. — Иглу для капельницы нужно взять покрупнее. Шестнадцатый номер. Начинайте.
Теперь боль пронзила правую руку. Как ни странно, эта боль вывела ее разум из замешательства и заставила работать с предельной ясностью. Эбби точно знала, куда она попала. Она не помнила, как здесь очутилась, но место, где она находилась, называлось отделением неотложной помощи клиники Бейсайд. Если она здесь, да еще в таком состоянии, значит случилось что-то чудовищное.
— Марк, — пробормотала она и попыталась сесть. — Где Марк?
— Не двигайтесь! Вы трубку капельницы собьете!
Чья-то рука надавила ей на локоть, припечатав руку к каталке. Прикосновение отнюдь не было мягким. Они все вместе издевались над ней, кололи иголками и обращались как с пойманной зверюшкой.
— Марк! — крикнула она.
— Эбби, послушайте меня.
Это снова был Уэттиг. Она узнала его тихий, нетерпеливый голос.
— Мы пытаемся с ним связаться. Наверняка он скоро приедет. А сейчас вы должны нам помогать, иначе мы не сможем помочь вам. Это понятно? Эбби, вы меня понимаете?
Его лицо подействовало на нее сильнее слов. Эбби затихла. Как часто, еще будучи ординатором, она холодела от взгляда его голубых, ничего не выражающих глаз. Сейчас, пригвожденная к каталке, она чувствовала не робость и не волнение. Страх. Ей было страшно. Очень страшно. Она оглядела палату, ища хотя бы одно дружественное лицо. Но все, кто находился рядом с нею, были слишком заняты пробирками с кровью, трубками капельниц и показаниями приборов.
Потом занавеску отодвинули. Каталка тронулась. Ее куда-то везли. Мелькали люминесцентные трубки под потолком. Ее увозили в недра клиники. В логово врага. Она даже не пыталась сопротивляться. При связанных руках и ногах не больно-то повоюешь.
«Думай, — мысленно приказала она себе. — Ты должна думать».
Каталка завернула за угол. Эбби узнала отделение рентгенологии. Возле каталки появилось новое лицо. Мужское. Оператор компьютерного томографа. Друг или враг? Как распознать? Тем временем ее перенесли на стол. Появились новые ремни: на груди и бедрах.
— Лежите совсем тихо, — сказал ей оператор. — Иначе все придется повторить сначала.
Над ее головой нависла арка сканера. Это не было замкнутое пространство, но Эбби нашла у себя все симптомы клаустрофобии. Она вспомнила впечатления своих пациентов, проходивших компьютерную томографию: «Все равно что засунуть голову в точилку для карандашей». Эбби закрыла глаза. Вокруг щелкал и негромко гудел томограф. Она заставляла себя думать. Вспоминать, как и почему здесь оказалась.
Эбби вспомнила, что села в машину и поехала. Добралась до платной магистрали. Дальше пленка ее воспоминаний обрывалась. Это называлось ретроградной амнезией. О самой аварии она вообще ничего не помнила. Однако события, приведшие ее к той точке, постепенно всплыли в памяти.
Пока длилось сканирование, она вспоминала и к моменту его окончания соединила разрозненные куски. Картина не была цельной, но достаточной, чтобы Эбби поняла, как ей действовать дальше, если она хочет остаться в живых.
Она была умницей. Настоящей пай-девочкой, отчего оператор томографа потерял бдительность и, перемещая ее обратно на каталку, не закрепил ей руки. Только ремень на груди. Затем он вывез каталку в комнату ожидания.
— За вами придет сестра из реанимации, — сказал он Эбби. — Если что-то понадобится, позовите. Я буду в соседнем помещении.
Сквозь полуоткрытую дверь Эбби слышала его разговор по телефону.
— Да, это лаборатория компьютерной томографии. Мы свою работу сделали. Доктор Блейз сейчас просматривает результаты. Вы хотите ее забрать?
Эбби потянулась и осторожно расстегнула пряжку грудного ремня. Потом села на каталке. Комната почему-то закружилась. Тогда она прижала пальцы к вискам, и кружение пропало.
Капельница!
Эбби отклеила лейкопластырь и, морщась, вырвала катетер. Из трубки на пол потек физиологический раствор. Эбби не обратила на это внимания. Сейчас главное — остановить кровотечение из вены. Игла шестнадцатого размера проделала в руке довольно большую дырку. Эбби замотала отметину лейкопластырем, однако кровь продолжала сочиться. Ей сейчас не до этого. Нужно убраться отсюда до прихода медсестры.
Она слезла с каталки, угодив босыми ногами прямо в лужу физраствора. В соседнем помещении оператор дезинфицировал томографический стол. Шуршали бумажные салфетки, хлопала крышка педального мусорного ведра.
На крючке висел лабораторный халат. Его Эбби надела поверх больничной пижамы. Столь нехитрое действие отняло у нее немало сил. Она по-прежнему старалась связно думать, не позволяя белой пелене боли овладеть ею. В таком состоянии Эбби подошла к двери. Ноги двигались еле-еле, словно она брела по зыбучим пескам. Толкнув дверь, она вышла в коридор.
Путешествие по зыбучим пескам продолжалось. Эбби постоянно останавливалась, прислоняясь к стене. Передохнув, шла дальше. Она завернула за угол. В дальнем конце коридора был запасной выход. Эбби заковыляла туда. Она поддерживала себя мыслью: «Если доберусь до той двери, я в безопасности».
Далеко за ее спиной послышались голоса. Потом раздались торопливые шаги.
Эбби отодвинула задвижку, открыла дверь и вышла в ночь. Позади завыла сигнализация. Страх придал ей сил. Она побежала в темноту, кое-как перебравшись через бортик стоянки. Гравий и осколки стекла царапали ступни. У Эбби не было плана бегства. Она не знала, в каком направлении двигаться. В мозгу стучала только одна мысль: она должна выбраться из Бейсайда.
Голоса приближались. Ее окликнули.
Оглянувшись, Эбби увидела троих охранников, выбегающих из дверей отделения интенсивной терапии.
Она спряталась за машиной. Увы, слишком поздно. Охранники ее заметили. Тогда Эбби выпрямилась и снова побежала. Ноги плохо ее слушались. Огибая машины, она постоянно спотыкалась.
Шаги преследователей становились все громче. Они надвигались с двух сторон. Эбби свернула влево, пытаясь протиснуться между двух машин.
Охранники окружили ее. Один схватил за левую руку, другой — за правую. Эбби лягалась, пихалась и даже пыталась кусаться. Вскоре подбежал третий. Втроем они потащили Эбби обратно в отделение неотложной помощи. В лапы доктора Уэттига.
— Они меня убьют! — кричала Эбби. — Отпустите меня! Слышите? Они меня убьют!
— Не выдумывайте, мисс. Вас пальцем никто не тронет.
— Вы не понимаете. Вы ничего не понимаете!
Двери отделения распахнулись. Эбби втащили внутрь, затем положили на каталку. Привязали всеми ремнями, хотя она отчаянно брыкалась и лягалась.