Уверенность. Надежность. Где все это было раньше?
Фредрика подумала о пассажирах «боинга». Их ведь полагается предупредить о возможной задержке рейса. Все, что угодно, только не беспорядки. Фредрика представила себе мятущихся в панике людей — опасная и трудноуправляемая ситуация.
Сейчас, когда самолет находился вблизи воздушной границы США, могло произойти что угодно. Американцы напуганы, им мерещатся призраки. Только бы Карим им не сопротивлялся!
Она потерла ладони одну о другую. При мысли о том, как усложнилась за последние несколько часов ситуация с самолетом, у Фредрики начинала кружиться голова.
Во-первых, этот выходец из Северной Африки, которого шведское правительство сочло настолько опасным, что лишило вида на жительство.
Во-вторых, эта секретная американская тюрьма в Афганистане.
Наконец, в-третьих, Сасси, который, следуя своей детской мечте, стал пилотом, а теперь превратился в террориста, удерживающего в заложниках четыре сотни пассажиров.
Вопрос в том, как соотносятся между собой эти три пункта. Потому что единственно правильная стратегия, в понимании Фредрики, состояла в обнаружении связи между ними. Босс звонил ей всего несколько минут назад и просил резюмировать всю известную по этому делу информацию. Теперь уже многие видели в Кариме преступника, в том числе и Фредрика. В то же время она отказывалась верить, что за всем этим стоит он один.
Что, собственно, свидетельствует против Карима? Во-первых, найденная в его квартире фотография. Во-вторых, книга Альфреда Теннисона, в которой хранилась эта фотография. Отпечатки пальцев на одном из четырех телефонов, с которых некто звонил в полицию, чтобы предупредить о так и не происшедших взрывах. Номер этого телефона, кстати, обнаружен в списке контактов Карима. Итак, книга, фотография, отпечатки, телефон. Чего-то не хватает. Они не понимают чего-то самого главного, здесь какая-то ошибка. Знакомое чувство.
Фредрика услышала голос Эден. Та сняла куртку и стояла посредине офисного зала в топике, демонстрируя мускулистые руки.
— Не думаю, что это тема для дискуссии, Микаэль, — говорила Эден в мобильник. — Само собой разумеется, это ты должен оставить несмышленых конфирмантов, чтобы забрать своих собственных детей из клуба, пока я буду спасать жизни четырех сотен ни в чем не повинных людей. — Она замолчала и через некоторое время продолжила, уже спокойнее: — Нет, я не хочу никого унизить, просто так оно и есть. Что с того, что я назвала конфирмантов несмышлеными? — В этот момент Эден заметила, что Фредрика на нее смотрит. — Ну, все. Мне жаль, что ты огорчился, но с этим я ничего не могу поделать.
Эден закрыла мобильник, сунула его в карман и направилась прямиком к столу Фредрики. Та опустила глаза в бумаги.
— Как дела? — спросила Эден, приблизившись.
Это прозвучало так резко, что Фредрика вздрогнула, будто у нее перед носом щелкнули хлыстом.
— Все в порядке, — ответила она, смутившись из-за своей реакции.
— Скоро начнется совещание, в котором вам неплохо было бы поучаствовать.
— С удовольствием.
Оконное стекло за спиной Фредрики снова пестрело дождевыми каплями. Обычная октябрьская непогода. Скоро улицы покроются красно-желтым ковром опавшей листвы.
Эден все еще стояла у стола Фредрики.
— И как вам в роли связного?
— Отлично. Министр просит сообщить, как далеко мы продвинулись в расследовании. Пишу рапорт.
— А мне вы ничего не хотите рассказать?
Фредрика замялась. Эден не сводила с нее глаз.
— Говорите, — потребовала она.
— Карим Сасси… — начала Фредрика, — я не думаю, что он тот человек, который нам нужен.
Эден наморщила лоб:
— Однако он в этом замешан?
— Разумеется, но есть и другие.
— Кто это отрицает? Никому не под силу провернуть такое в одиночку.
— Однако мы никого не видим, кроме него.
— Именно это настораживает меня больше всего. Думаю, сейчас это наша главная проблема. Должен быть кто-то еще, это же понятно…
— Уж очень много в этом деле совпадений, вам не кажется? — Фредрика запиналась, словно не знала, как лучше выразиться.
— Что вы имеете в виду? — удивилась Эден, начиная раздражаться.
— Например, книга Теннисона. — Фредрика замялась. — Потом эта фотография Карима и Захарии Келифи. Сам Захария недоумевает, с какой это стати Карим решил угнать ради него самолет?
Эден засунула руки в карманы брюк. Фредрика заметила тяжелые серебряные браслеты на обоих ее запястьях. Они были украшены непонятными знаками, которые Фредрика приняла за еврейские буквы.
— То есть кто-то мог подбросить книгу в квартиру Карима, вы на это намекаете? — Она посмотрела на Фредрику как на сумасшедшую.
— Понимаю, это звучит неправдоподобно… — смутилась Фредрика. — Но разве не странно, что Карим Сасси не позаботился даже о том, чтобы как следует ее спрятать? Как будто хотел, чтобы следователи ее нашли.
— А что, если это небрежность его жены? — предположила Эден. — Или что-то вроде последнего привета, на случай если самолет разобьется?
— Но почему бы ему в таком случае просто не взять ответственность за случившееся на себя? Почему бы не высказать напрямую свои требования властям, вместо того чтобы клеить записки в туалете?
— Чтобы оставить пути к отступлению, — объяснила Эден.
— Но зачем тогда подсовывать под нос следователям книгу? — продолжала допытываться Фредрика. — На случай крушения?
Эден задумалась.
— Хорошо, допустим, вы правы, — кивнула она. — Но зачем кому-то могло понадобиться оставлять в его квартире эту книгу?
— Чтобы свалить все на Карима.
— Но это не слишком умно, — возразила Эден. — Ведь Карим и его жена всегда могут от нее откреститься, сказать, что это не их книга и что в квартире ее раньше не было. И наконец, самое главное: откуда этот человек знал, что мы будем подозревать именно Карима?
Фредрика почувствовала, что устала.
— Я не знаю, — сказала она.
— Слишком грубо, здесь я с вами согласна. — Эден вытащила из кармана руку и потрогала пальцем серебряный браслет. Почти театральный жест. — И я не спорила бы с вами, если бы не вчерашние угрозы по телефону. Если бы не они, книга и фотокарточка были бы отличной приманкой. Но теперь… — Эден тряхнула головой, рассыпав по плечам светлые волосы. — Против Карима слишком много улик, мы не может их игнорировать.
Итак, Эден оказалась права, а Фредрика ошибалась. И это притом, что Фредрика вовсе не оправдывала Карима. Она просто хотела сказать, что его подставили, что он не мог провернуть такой план в одиночку.
Но как его сообщникам до сих пор удавалось оставаться невидимыми?