– Быстро, быстро, Моджахед! – Сам Нафтизин уже подбегал к машине – сейчас была дорога каждая секунда.
Муратов перемахнул через борт и поспешил к товарищу, прихватив с собой автомат. Освободив водителя от ремня безопасности, он расстрелял рядом с открытой дверью полный рожок и вложил «калаш» в руки убитого. Бесполезный одноразовый «РПГ» нашел место рядом с открытой дверцей. С другой стороны машины те же действия повторил Загороднев.
– Уходим!
Они бежали к своей машине, часто оглядываясь. Сквозь черный дым и пламя, бушевавшее над искореженным бензовозом, ничего нельзя было разобрать. Вряд ли кто-то из водителей рискнет объехать пожарище. Звуков перестрелки слышно не было – все оружие у диверсантов бесшумное, разве что «муха» обозначила себя; а патрульные не успели сделать ни одного выстрела.
Загороднев, боясь запутаться в женской одежде, со съехавшей набок чадрой и подложным животом, прыгнул в отходящую машину последним. Ухватившись за задний борт, он оттолкнулся ногами и перевалился в кузов. Над его головой один за другим прозвучало шесть выстрелов из «РГ-6». Дымовые гранаты, как пробки из-под шампанского, вылетали из ствола гранатомета, чтобы развеяться непроглядной завесой на противоположном участке дороги.
Али-Баба, развернув «шишигу», взял курс в обратном направлении. Через десять минут езды по неровностям вади он выехал на дорогу и снова развернул машину, чтобы через полтора километра встать в очередь и демонстративно вглядываться в зарево пожарища.
Другого выхода у диверсантов не было. Дорога одна, слева и справа песок.
Отработали чисто, почти не импровизируя, поскольку подобное развитие событий прогнозировалось и нарабатывалось диверсионной группой в сорока километрах к северо-западу от буровой и тоже в высохшем русле, которых в Сирийской пустыне множество. Распределяли в кузове мешки, коробки и роли. Использование популярных во всем мире «Калашниковых», а не специальных «валов» и «винторезов» тоже было частью плана, равно как и подставная машина. Точнее, на нее была ставка с учетом интенсивности движения по разным дорогам и в разное время суток.
Загороднев, пользуясь паузой, приводил в порядок глаза: смыл старую тушь и наносил, закручивая ресницы, новую. Хайдар сходил к чадящему впереди «Икарусу» и поговорил с водителем. Тот разводил руками: мол, сам ничего не понимаю.
Наконец спустя полтора часа движение возобновилось. «Шишига» тронулась вслед за «Икарусом». Десятки полицейских, окруживших место перестрелки, внимательно вглядывались в проезжающий с черепашьей скоростью транспорт, не надеясь, конечно, обнаружить участников кровавой бойни, помимо тех, которые лежали возле машины, накрытые серой тканью. Нафтизин, сидя на мешке, проводил их взглядом и заметил «мужу» Гюрзе, сидящему рядом в теплом, видавшем виды халате:
– Как на войне.
Постепенно набирая обороты, «ГАЗ-66» отмерял последние километры до резиденции Саддама «Хранитель пустыни».
21 – 22 декабря
Командир отряда специального назначения «Алькор» Аднан Аль-Хадиси, прибывший в резиденцию со своей группой три дня назад, не имел какого-то определенного плана. Лишь на месте ознакомившись с объектом, он пришел к выводу, что мощная охрана «Хранителя» может отпугнуть небольшую группу русских диверсантов, а, к примеру, взвод спецназа нанесет значительный урон как живой силе, так и объекту. Аль-Хадиси получил четкие указания: сохранить резиденцию в полной неприкосновенности – это раз, уничтожить группу спецназа ГРУ – это два. Но не всех: пару диверсантов или даже командира группы взять живыми. И этот подпункт главенствовал над основными распоряжениями, он касался самого Хадиси, его бойцов и караульных комендантской службы.
Он понимал, что совсем без потерь не обойтись. Он мог выставить наряд, усиленный его пятьюдесятью бойцами, – ни одна мышь не проскочит. Мог вызвать дополнительные силы 3-го армейского корпуса, на чьей базе дислоцировался его отряд, чем свел бы к нулю риск и не выполнил один из пунктов приказа: уничтожить диверсионную группу. Первое, к чему придет его противник, – это утечка информации: группу ждут. И командир повернет своих бойцов на самых подступах к резиденции, едва получит результаты разведки. Конечно, он может пойти на риск и выполнить приказ любой ценой, но как знать? А выявить группу диверсантов на ранней стадии операции, то есть на подступах к объекту, почти нереально. Они настоящие мастера своего дела, обученные по новейшим программам специальной тактической подготовки: сборы, заброска в тыл противника, переход группы в заданный район, наблюдение и связь со штабом (Центром), диверсионная работа и отрыв от преследования, даже захват пленных и документов. Они снабжены маскировочными комплектами, могут из подручных материалов устроить маскировку плюс естественные маски – элементы местности и местные предметы, которые исключают возможность обнаружения группы средствами разведки противника.
Аль-Хадиси не знал места базирования диверсионной группы, предположительно это нефтеперерабатывающий завод под Басрой, построенный советскими специалистами, такой же совсем под боком – факелы горящего газа и облака черного дыма видны из Эн-Наджафа – или же под Кербелой.
Задание надо выполнять, жертв так и так не миновать (а самая большая жертва – это голова Аль-Хадиси), поэтому он уменьшил численность караульных до минимума, а на законный вопрос коменданта резиденции ответил: «У тебя два варианта на выбор: или ты кладешь свою голову на жертвенник, или головы своих подчиненных». Комендант от «жертвенника» решил держаться подальше. Он отобрал шестнадцать человек из своей команды, достойных, как показалось ему, отдать жизни за лидера страны, остальных отпустил в краткосрочные отпуска, ничего не объясняя ни тем, кто отправился по домам, ни тем, кто остался пахать за счастливчиков. Правда, последние услышали невнятное бормотание коменданта о многочисленности караула в период работы международных инспекторов по разоружению.
Аль-Хадиси имел преимущество – он знал о готовящейся диверсии. Он имел преимущество во времени – его хватало и на то, чтобы подготовиться, и на то, чтобы показать противнику свою хитрость и богатство воображения. Аднан решил уйти от прямолинейных методов – позже будет о чем рассказать офицерам армейского корпуса: операция по ликвидации диверсионной группы может стать уникальной, о ней будут говорить и писать, она может сделаться такой, где первую скрипку играют мозги, а не руки, держащие штурмовые винтовки.
К Хадиси стекалась вся информация о происшествиях в районе Эн-Наджафа и прилегающей к нему территории резиденции. Его насторожила перестрелка, в результате которой погибли патрульные. Причем все. А вот преступников задержать не удалось. Точнее – застрелить.
Живя предстоящими событиями, взбаламученный мыслями о российских диверсантах и контрмерах, Аднан пытался связать это происшествие с диверсионной группой – не важно, что террористы, мужчина и женщина, застреленные в «Ниве», оказались местными жителями. Во-первых, спецслужбы пытаются отработать их связи – производят обыски в их квартирах, домах родственников и знакомых, в общем, идет обычная оперативная работа. Во-вторых, Хадиси еще не получил оценки специалистов и карты места преступления: кто и где стоял, откуда подъезжал транспорт, кто из какого оружия убит. Возможно, думал он, это дело рук гостей, которых он поджидал. Не сказать, что с нетерпением, но с желанием проявить себя в поединке с противником, спецназом ГРУ, которому в мире нет равных. Поучиться наконец не на бумаге и не на ошибках, а на своей победе и на ошибках противника. С размахом, конечно, размышлял о том, что просчеты спецназа ГРУ восполнят те незначительные пробелы, которые имеются и в его опыте, и в опыте диверсионных групп военной разведки. Словом, урок и нашим и вашим. Этакая открытая информация, код – пользуйтесь свободным доступом.