– Бля, – добавил Катала. – Скажи, мне интересно, как ты попал в легион?
– Так же, как и Нико в Сербию: нелегально перешел границу. Моя служба, как и у всех легионеров, начиналась в лагере Vienot, который, по сути дела, является материнским лагерем легиона.
– Где он находится? В Африке?
– Вблизи Марселя.
– Ух ты! Нехило, брат.
– Но там я долго не задержался. Я по характеру наемник, пес войны. Меня и других нефранкофонов…
– Кого?
– Ну, тех, кто не говорил по-французски, – пояснил Живнов, – отправили в Джибути. Службу проходил в подразделении военной полиции.
Он усмехнулся.
– Знаешь, отчего-то вспомнил, как первый раз гладил обмундирование. На одну рубашку у меня в первый раз ушло больше часа.
– Что, такая мятая была? Или ты утюг ни разу в руках не держал? Стой – ты забыл его включить, да?
– На рубашке нужно было навести пятнадцать острых, как бритва, складок: три над каждым карманом, четыре на рукавах, пять на спине. С ума сойти. А повседневную форму не гладили вообще.
Каталин хотел было открыть рот, но Живнов остановил товарища жестом руки и той же рукой указал в северо-западном направлении. Каталин тоже увидел едва приметное пылевое облачко – будто разорвался вдалеке минометный снаряд, и в каждую секунду ожидал услышать раскат взрыва.
– Машина, – пояснил Живнов. – Прет по бездорожью. Зачем?
Ответ пришел очень скоро. Он появился в виде отверстия на лобовом стекле машины.
Мелкие стекла брызнули в салон и посекли лицо Живнова, которому и предназначалась эта пуля.
– Все из машины! – выкрикнул он, первым выбираясь из салона и открывая заднюю дверцу. Следующая пуля могла быть зажигательной и попасть в бензобак.
Живнов хорошо изучил работу снайперов. По сути дела, машина, бороздившая горизонт, словно указывала линию, где мог разместиться стрелок, а центром неизбежно оставался обстрелянный автомобиль. И расстояние это составляло порядка семисот метров. Но выстрел был прицельный, и стрелок не мог находиться дальше трехсот метров. К такой тактике прибегали многие: между двумя вражескими позициями километр, так снайпер ночью пробирался на расстояние, с которого мог выстрелить на поражение. В основном гибли новички, которые не знали всех снайперских тонкостей.
По следу пули Живнов определил направление выстрела. По его точности – примерное расстояние. Снайпер находился ровно посередине двух машин. Как раз в это время пылевое облако перестало двигаться, стало медленно оседать, обнажая узнаваемый силуэт военного джипа без верха.
– Бензин! Сливай бензин!
Каталину не нужно было повторять дважды. Он, находясь в трех метрах от машины, без опаски взорвать бензобак, дал по нему короткую очередь.
Тем временем Мэрион с девочкой отошла на возможно безопасное расстояние, составляющее десять-пятнадцать метров, и остановилась. Живнов отослал Каталина к Мэрион, а сам остался у машины, на расстоянии вытянутой руки от нее, под мнимой защитой. От обороны к атаке всего шаг, и все благоприятствовало этому: по отношению к стрелку он находился с наветренной стороны. И тот наверняка расслышал громкие голоса, не говоря уже о трескотне автомата. Принял ее за ответный огонь? Живнов очень рассчитывал на это. И теперь очередь за безымянным стрелком. Он не видит пассажиров. Они в относительной безопасности. Пуля изменит траекторию, попав в борт. Она пробьет одну дверцу, но застрянет в противоположной. Но он уверен в том, что пассажиры затаились за машиной, прижались к бортам так, чтобы их не было видно из-за колес. И если в его арсенале есть патрон с зажигательной пулей, он обязательно им воспользуется. Но даже обычная пуля могла переломить ситуацию.
Живнов смотрел, как пропитывается песок под машиной. Бензин хлестал, как из душа. Еще несколько секунд, и поток иссякнет. Не беда. Песок превратился в губку, собравшую в себя горючую смесь.
Видит ли снайпер поток бензина? Живнов еще раз проложил линию до джипа и в очередной раз «посадил» посередине стрелка. Тот держит на прицеле саму машину. Даже в семикратной оптике перед ним открывается отличная панорама. Нет, он не видит прозрачных потоков, но, если он настоящий снайпер и его учили подмечать каждую мелочь, он не может не заметить колебания воздуха от испаряющегося бензина. Но может принять за обычные в этих местах парящие потоки. Фактически весь горизонт парил.
Живнов щелкнул зажигалкой, отрегулировал длину языка пламени – до шума в нем. Потушил. Пары бензина окутали его, и он, вдыхая отравленный воздух, качал головой. Однако даже такая насыщенность паров бензина не могла воспламениться.
Он стоял, опустившись на одно колено, держа в одной руке автомат. В этом напряжении не было места паузе, и все же Живнов задался вопросом: кто держит их на мушке? Люди Вергельда? Тогда за каким чертом он вооружил группу «традиционным оружием французских легионеров»? Он же не выжил из ума, чтобы развлекаться, преследуя по пустыне случайных гостей? В этом случае он мог вооружить их автоматами с холостыми патронами. Но патроны боевые. Пробитый бензобак роняет на песок последние капли горючки…
«Как вы?» Живнов обернулся. Нормально. Каталин закрыл своим телом Мэрион и ее малолетнюю подопечную. Готов защитить от пули, пламени.
Но если не Вергельд, то кто? Султан? Его месть распространилась и на эту соседнюю страну? Да, скорее это его рук дело. Дело рук профи. Они прошли до конца; а начало лежало в Москве. Впечатляет. И этот настрой говорит о том, что они готовы перешагнуть черту, за которой их самих поджидает смерть.
Взгляд Живнова скользнул в салон, и через приоткрытую дверцу машины он разглядел канистру с маслом, купленную еще в Камеруне. Решение пришло так быстро, что на раздумье не хватило времени. Он положил автомат рядом. Вынул канистру из машины, открутил крышку и натурально подлил масла в огонь, который мог разгореться в любую секунду.
Леонардо мог гордиться своим выстрелом. С расстояния двести семьдесят метров – ровно столько показывал дальномер, он буквально прочистил уши водителю и присыпал стеклянным тальком пассажиров «Шевроле». А если бы водитель дал по газам? На этот случай у Леонардо были весомые аргументы – пули. Они бы остановили его.
Он занял удобное место так, как если бы знал расписание русских. Так или иначе, но это охотничий инстинкт, жажда крови позвали его в эту точку. Отсюда отлично просматривалась дорога, ведущая в Абеше. В нее вливалась еще одна дорога – ухабистая, каменистая, с песчаными наносами, в которых нередко застревали внедорожники, славящиеся своей проходимостью. По сути дела, перекресток, и его Леонардо держал надежно. Даже с двумя магазинами он мог надолго остановить колонну машин. Он знал цену снайперскому выстрелу, равно как и противник, который и головы не поднимет, если, конечно, он не задумал поквитаться с жизнью.
«Найди и убей их!»
Эти слова стояли в ушах Леонардо. Он и без приказов и напоминаний прекрасно понимал, что чужаков следует убрать. Фактически это он подкинул идею об охране девочки, значит, просчитал шаги, на которые султан и Мамбо плевать хотели.