И тут его поразила еще одна мысль. Еда! Вкусная еда!
Вернув былое могущество, некоторое время он посвятит конструированию новых преисподних. А также выдаст на-гора парочку свежих Заповедей. Не Возжелай Мяса Черепахового. Неплохо, очень неплохо. И как это не пришло ему в голову раньше? С чувством перспективы у него всегда были проблемы.
Если бы всего несколько лет назад он придумал заповедь вроде: «Да Отнеси Ты, Придурок, Любую Бедствующую Черепаху Туда, Куда Она Захочет, Если Ты, а Это Особо Важно, Не Орел» – вот если бы он тогда позаботился придумать что-нибудь похожее, то не находился бы сейчас в столь нелепом положении.
Однако выхода нет… Придется искать сенобиарха самому. Верховный жрец непременно его услышит.
Он должен быть где-то здесь. Верховные жрецы не уходят далеко от насиженных мест. И найти сенобиарха будет достаточно несложно. Ом все-таки еще бог, пусть и в облике черепахи. Неужели он не справится с такой простой задачей?
Нужно лишь ползти вверх. Суть иерархии именно в этом и состоит. Самый главный всегда на самом верху.
Слегка покачивая панцирем, бывший Великий Бог Ом отправился исследовать возведенную в его честь Цитадель.
Он не мог не заметить, что за последние три тысячи лет здесь произошли серьезные перемены.
– Со мной? – удивленно воскликнул Брута. – Но, но…
– Мне кажется, он не собирается тебя наказывать, – подбодрил его Нюмрод. – Хотя наказания ты как раз заслуживаешь. Мы все заслуживаем, – добавил он с чувством.
– Но зачем он хочет со мной встретиться?
– …Встретиться? Он упомянул, что хочет просто поговорить.
– Но я не могу сказать ничего такого, что могло бы заинтересовать квизитора! – завопил Брута.
– …Квизитора. Ему лучше знать. Ты же не собираешься противиться желаниям дьякона.
– Нет, нет. Конечно нет, – торопливо произнес Брута и повесил голову.
– Молодец. – Нюмрод похлопал Бруту по спине, вернее, по той части, до которой смог дотянуться. – Давай, беги, – велел он. – Уверен, все будет в порядке.
– Скорее всего в порядке, – чуть погодя добавил он, потому что привычку к честности привили ему с детства.
Лестниц в Цитадели было немного. Для процессий, являвшихся неотъемлемой частью сложных ритуалов в честь Великого Бога Ома, требовались длинные пологие склоны. Если ступени и были, то настолько низкие, что их с легкостью мог одолеть даже немощный старик, каковых в Цитадели было немало.
Из пустыни постоянно приносило песок. На ступеньках и во дворах, несмотря на усилия целой армии вооруженных метлами послушников, постоянно громоздились песчаные наносы.
Черепашьи лапки славятся своей низкой эффективностью.
– И Строй Ступени Пониже, – прошипел бог, с трудом взбираясь на очередную ступеньку.
Всего в нескольких дюймах от него куда-то спешили ноги. Это была одна из самых оживленных улиц Цитадели, она вела к Месту Сетований, и по ней каждый день проходили тысячи паломников.
Несколько раз черепаший панцирь задевала чья-нибудь сандалия, после чего бог Ом некоторое время крутился на месте.
– Чтоб твои ноги оторвались от тела и приземлились прямо в муравейник! – гневно орал он вслед.
Выразив таким образом свой протест, он чувствовал себя несколько лучше.
Чья-то нога поддела его, и бог быстро заскользил по камням, пока со звоном не ударился об изогнутую металлическую решетку, вмонтированную в стену. Только молниеносное движение челюстей спасло его от падения. Покачиваясь, бог завис над подвалом.
У черепах небывало сильные челюсти. Бог немного покачался, помахал лапками. Все нормально. Годы, проведенные в испещренной трещинами гористой местности, подготовили его к подобным ситуациям. Главное – зацепиться хоть лапкой…
Его внимание привлекли какие-то неясные звуки. Звон металла, потом раздался сдавленный крик.
Ом вывернул свой единственный глаз.
Окошко, забранное решеткой, располагалось под самым потолком очень длинной комнаты, которую заливал яркий свет, просачивающийся сюда через световые колодцы, каковые пронизывали всю Цитадель.
Сюда же свет провели специально. Ворбис настоял на этом. Инквизиторы, как говорил он, должны работать не в тени, а на свету.
Они должны отчетливо видеть то, чем занимаются.
Вот как Ом сейчас.
Некоторое время повисший на решетке бог никак не мог оторвать взгляд от ряда скамеек-верстаков.
В целом Ворбис не поощрял использование раскаленного железа, цепей с шипами и всяких штуковин с отверстиями и большими винтами, если, конечно, пытка не производилась публично, скажем во время Поста. Он всегда говорил, что самым обычным ножом можно добиться поистине удивительных результатов…
Но многим инквизиторам больше нравились старые, проверенные способы.
Скоро Ому наконец удалось чуточку подтянуться – ценой жуткой судороги, которая немедля свела шейные мышцы. Однако он этого даже не заметил: его мысли были заняты совсем другим. Ом попробовал зацепиться за прут сначала одной передней лапкой, потом другой. Его задние лапки занесло, однако ему удалось вонзить коготь в крошащийся камень.
Последнее усилие – и он снова выбрался на солнечный свет.
Бог шел медленно, стараясь прижиматься к стене, чтобы его не затоптали. Впрочем, он бы и так шел медленно, особого выбора у черепахи нет, но сейчас он никуда не спешил, потому что напряженно думал. Немногие боги умеют думать и идти одновременно.
Любой человек может направиться к Месту Сетований. Это одна из великих свобод, даруемых омнианством.
Также существует много способов подать петицию Великому Богу, и зависят они в основном от того, какие траты вы можете себе позволить – что, в принципе, весьма и весьма разумно. В конце концов, люди, достигшие в своей жизни успеха, сделали это с одобрения Великого Бога, ведь вряд ли такое может быть, что они добились успеха с Его неодобрения. Аналогично работа квизиции лишена даже малейшей возможности ошибки. Подозрение – уже доказательство. А как иначе? Великий Бог не заронил бы семена подозрения в умы Своих эксквизиторов, если б оно не было оправданно. Для человека, верящего в Великого Бога Ома, жизнь могла быть очень простой. И нередко – весьма краткой.
Впрочем, всегда есть жадные или глупые люди, а также те, кто в связи с некими оплошностями, допущенными в этой или прошлой жизнях, не могут позволить себе купить даже щепотку ладана. И таковым людям Бог Ом, Великий в Своей мудрости и милосердии, даровал последнюю возможность исправиться.
На Месте Сетований принимались всевозможные просьбы и мольбы. Гарантировалось, что все просьбы будут услышаны. Может быть, на них даже обратят внимание.
За Местом Сетований, представлявшим собой квадрат со стороной в двести метров, возвышался сам Великий Храм.