– Да, – согласился с ней Гораций. – Над пейзажами Дзертры хорошо поработали дизайнеры.
– Пейзажи Дзертры очень красивые, – подхватила Миринда. – Такие великолепные горы, такие необычные ущелья.
– Очень реалистичные, – подтвердил никогда не видевший реальных ландшафтов Гораций.
– Я никогда не видела реальности, – призналась Миринда, – но мне кажется, на Дзертре всё очень правдоподобно.
– Да, дизайнеры поработали на славу, – сказал Гораций, – даже атмосфера проработана в мельчайших подробностях. Её большая плотность за бортом чувствуется даже просто по тому, как двигался в ней корабль.
– Да, да, я тоже это заметила!
– А звуки! Не в каждой игре встретишь настолько хорошо проработанные акустические эффекты. Ты заметила, что даже падение самого мельчайшего камешка ущелья слышно до тех пор, пока он не удариться о дно и эхо не отразиться от всех каменных стен.
– Да, я заметила. В этой игре даже слышно, как разрезают воздух флаеры, которые сами по себе абсолютно бесшумны.
– Да…, – задумчиво произнес Гораций. – В бесплатных игрушках такого не встретишь, поэтому я играюсь только в платные.
– А я редко могу позволить себе платные игрушки, – грустно произнесла Миринда. – Сейчас я собираю деньги на образование.
– На какое?
– Я мечтаю стать «Создателем». Я откладываю деньги, чтобы получить специальность дизайнера ландшафтов или дизайнера скинов внешности в Международном институте высоких искусств. Мне нужно тридцать тысяч, но пока у меня нет ничего.
– Хорошо, – улыбнулся Гораций. – Чтобы ты не тратилась на платные игрушки, приглашаю тебя играть вместе со мной. Помощник в игру проходит бесплатно.
– Согласна, мне понравилось играть с тобой.
Гораций довольно улыбнулся.
– Ты вообще молодец, мне понравилось, как ты управляешь кораблём и как справляешься с анаэрами. Я бы так не смогла.
– Я тебя научу, – гордо ответил Гораций.
– А ещё ты такой умный и сильный.
Гораций посмотрел на девушку. Она лежала совсем близко, так близко, что Гораций чувствовал жар, исходящий от её разгоряченного тела. Её кожа под яркими лучами солнца приобрела оттенок бронзового загара, а тонкая полоска купальника, безуспешно пытающаяся скрыть от взгляда Горация упругую грудь, только разжигала желание. Гораций протянул руку и притянул Миринду к себе.
– Мне с тобой очень хорошо, – прошептала, глядя на него, Миринда.
Гораций пристально посмотрел на неё и увидел своё отражение в зрачках её огромных глаз. В них не отражались ни пальмы, ни солнце, ни небо, а был только он Гораций, казалось вытеснивший всё из сознания этого трепещущего в его объятьях существа…
Их вечер закончился в пентхаузе отеля «Плаза». Это раньше, в реальности двадцатого века, отдых в таком номере могли бы позволить себе только избранные. Теперь же любой человек всего за 50 едо в час наслаждаться роскошью расположенного на последнем этаже отеля восхитительного пентхауза и расстилающимся под его окнами видом на огромный, великолепный ночной Полярис. Таких одинаково шикарных номеров было неограниченное множество. Ежедневно несколько миллионов пар предпочитали проводить в этом единожды созданном и многократно откопированном месте Пространства свои романтические встречи. Гораций и сам неоднократно приводил сюда свою очередную новую знакомую. Но в этот вечер всё казалось ему каким-то особенным. Даже огни проплывающего за окнами Поляриса казались ярче и красивее, нежели прежде. Скомкав под собой шелковые простыни необъятной кровати и испытав очередную волну накатившегося оргазма, Гораций в расслабленном упоении откинулся на восхитительной мягкости постель.
– Двадцать девять, – в гордом изнеможении произнес он.
Двадцать девять раз за два часа, такого с ним никогда ещё не было. Это была любовь.
На следующий день, едва проснувшись, Гораций сразу же позвал к себе Миринду. Она выглядела великолепно, ещё прекраснее, чем вчера. У Горация было отличное настроение, он всё время шутил, вызывая у Миринды неподдельный, искренний смех. Так же, как и вчера, они поиграли, потом занялись любовью, снова поиграли, посмотрели новые фильмы, позанимались любовью, опять поиграли и под конец дня снова занялись любовью. Так прошел этот день и наступил следующий, а за ним ещё один, и ещё. Менялись игры, места отдыха, сцены и интерьеры, но неизменным оставалось одно – все дни теперь Гораций проводил вместе с Мириндой. Вместе они мотались по Пространству, наслаждаясь нахлынувшим на них ощущением счастья. Они не хотели больше расставаться! Они нацарапали «Гораций + Миринда» на всех беспризорных стенах Пространства и заказали общее посмертное надгробье на случай своей нескорой смерти. Иногда они ссорились и тут же мирились; каждый день на час Горацию приходилось покидать Миринду, чтобы отсидеть на работе положенное время; случалось, он проводил время без Миринды в шумной компании друзей, но теперь везде, где бы он ни был, Гораций чувствовал, что он уже не обычный одинокий житель Пространства, а он тот, у кого есть своя настоящая, реальная женщина. Теперь на традиционный вопрос знакомых «У тебя кто-нибудь есть?» Гораций уверенно говорил слово «да». Миринда не работала и пока не училась, поэтому она могла проводить с Горацием столько времени, сколько ему хотелось. Горацию это очень нравилось, по его желанию Миринда в любой момент оказывалась рядом. Скоро уже, Гораций не мыслил без Миринды свой жизни. Он привязался к ней, он полюбил её! Только с Мириндой он ощущал себя по-настоящему счастливым. Ему нравилось каждое утро слышать от неё «С добрым утром, любимый!», а каждый вечер «Спокойной ночи, дорогой!». В каждой фразе Миринды он чувствовал нежность, заботу, любовь. Дорогой, любимый, милый, единственный – всё это был, он Гораций.
Временами у Миринды портилось настроение, она становилась раздражительной или грустной. Это длилось недолго, но обычно за это время Гораций и Миринда успевали поссориться. А потом они мирились, и это время было одним из самых лучших. Миринда просила за всё прощение и их отношения вспыхивали с новой силой.
Так пролетел год. А потом Гораций стал замечать, что Миринда хочет замуж. Всё чаще она заводила разговоры о свадьбе, всё больше Гораций видел, что она мечтает официально зарегистрировать их отношения. Гораций и сам стал задумываться о том, чтобы жениться. Безусловно, это здорово бы повысило его социальный статус, подняло бы балл ответственности, позволив тем самым в играх занять совершенно иной уровень – Гораций бы наконец-то смог стать командиром. Однако, терять собственную свободу было страшно. Гораций ещё никогда ни с кем не был так тесно связан, он боялся менять привычный образ жизни. Его не пугала необходимость каждое утро просыпаться в постели с любящей его женщиной, не страшила необходимость материально обеспечивать её существование, не смущало даже неизбежное снижение внимания к его персоне со стороны прочих представительниц класса «female», больше всего Горация в смене статуса беспокоило то, что Миринда при этом изменит к нему своё отношение. А вдруг всё хорошее уйдет, и на смену ему придет только плохое? Уйдет любовь и останется привычка; исчезнет свобода, а возникнет документально зафиксированные обязательства; пропадёт страсть, вместо которой его начнет терзать неутолимая жажда новизны. Пока Гораций размышлял, что для него важнее – повышение в разы собственного социального статуса с возможностью занимать командные должности в играх или потеря личной свободы, произошло одно событие, которое не просто помогло ему определиться, а буквально заставило сделать выбор. Как-то Миринда пришла к нему, не так как всегда, по его зову, а сама, без всякого приглашения. Она была по-особенному серьезна и необычно грустна. По её настроению и интонации голоса Гораций сразу понял, что что-то не так. А ещё Миринда его не поцеловала при встрече. Даже, в те времена, когда они ссорились, она всегда целовала его. Её поцелуи могли быть холодными, сухими, короткими, сдержанными, но они всегда были. Теперь же Миринда просто сказала при встрече: