Незнакомец улыбнулся, глядя в ее прекрасное раздраженное лицо.
— Нет-нет, я не думаю, что готов позволить ударить себя. Откуда мне знать, вдруг вы — дочь кузнеца?
У незнакомца был мягкий, веселый голос, явно принадлежащий образованному человеку. Вспомнив о том, как она, должно быть, выглядит в своем стареньком хлопковом платье и с распущенными по плечам волосами, Доротея прикусила губу, внезапно почувствовав себя очень юной. На щеках появился предательский румянец.
— Итак, — произнес вкрадчивый голос, — если не дочь кузнеца, то кто же тогда?
Насмешливый тон его голоса заставил ее вызывающе вздернуть подбородок.
— Меня зовут Доротея Дэрент. Отпустите меня, сделайте милость.
Рука, обнимающая ее за талию, даже не дрогнула, но между бровями мужчины обозначилась легкая складка.
— А-а-а, Дэрент. С Мызы?
Доротея едва заставила себя кивнуть. Из-за того, что она стояла так близко к этому мужчине, ей приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы поддерживать с ним разговор. Ради всего святого, кто же он такой?
— А я Хейзелмер.
Простая констатация факта. На мгновение ей показалось, что она неправильно расслышала. Но это лицо, эти искривленные в надменной улыбке крепкие губы едва ли могли принадлежать кому-то другому, не так ли?
До нее доходили слухи. Они уже жили в Дэрент-Холле, когда их давняя приятельница, леди Мортон, чье поместье было окружено этим лесом, скончалась. Как говорили, внучатый племянник этой дамы, маркиз Хейзелмер, унаследовал Мортон-Парк. В маленьком спокойном графстве эта новость наделала много шума. То, что один из признанных светских аристократов стал хозяином главного поместья, не могло не привлечь к себе повышенного внимания. А то, что этот аристократ — маркиз Хейзелмер, лишь подлило масла в огонь.
Говоря о нем, жена приходского священника неодобрительно поджимала губы.
— Боже мой! Никакая сила не заставит меня познакомиться с подобным человеком! У него же такая скандальная репутация! И это всем известно.
Когда Доротея поинтересовалась, как он завоевал эту репутацию, миссис Мэттьюз, вспомнив, с кем разговаривает, поспешила извиниться и стала обносить гостей печеньем. В другой раз, у миссис Маннерим, Доротея услышала множество обвинений в адрес маркиза: пристрастие к азартным играм, разврат и разгульный образ жизни. Хотя Доротея не была вхожа в высшее общество, наличие здравого смысла всегда являлось одной из сильных сторон ее характера. Раз лорд Хейзелмер до сих пор вращается в свете, размышляла она, значит, слухи о нем, как и обычно, сильно преувеличены. Кроме того, ей было трудно представить, чтобы внучатый племянник глубокоуважаемой леди Мортон мог оказаться безнравственным человеком.
С трудом заставляя себя оторваться от его притягательных ореховых глаз и будто высеченных резцом скульптора губ, Доротея мысленно пыталась составить собственное мнение о маркизе Хейзелмере. Судя по всему, он был еще более опасен, чем о нем думают.
Все ее мысли отражались у нее на лице: первоначальное замешательство сменилось осознанием и, наконец, полным осмыслением. Ореховые глаза сверкнули. Для человека, измученного общением с неиссякаемой вереницей светских красавиц, на жеманных лицах которых никогда не отражалось ни лучика искренних эмоций, было особенно приятно смотреть в такое прекрасное и выразительное лицо.
— Именно так.
Он сказал это, надеясь снова увидеть ее румянец, и она его не разочаровала.
Кипя от негодования, Доротея уставилась взглядом в его левое плечо. Ее определенно нельзя было назвать низкорослой, но, стоя рядом с Хейзелмером, девушка едва доходила ему макушкой до подбородка. В таком положении ей было очень удобно смотреть ему на грудь.
Скудного опыта Доротеи было явно недостаточно, чтобы подготовить ее к подобной ситуации. Никогда в жизни она не чувствовала себя столь беспомощной!
Отвлекшись, она не заметила, как на губах мужчины, совсем недавно целовавших ее, появилась улыбка.
— И что же мисс Доротея делает в моем лесу?
Собственнический тон его голоса заставил ее снова поднять голову.
— Ах! Так вы в самом деле унаследовали поместье леди Мортон?
Кивнув, он неохотно отпустил ее и незаметно отступил в сторону, не сводя с нее взгляда своих ореховых глаз.
Испытывая облегчение от того, что избавилась от его тесного соседства, Доротея попыталась взять себя в руки. Стараясь вложить в свой голос как можно больше властности, она произнесла:
— Леди Мортон всегда разрешала нам собирать травы и ягоды в ее лесу. Однако, так как теперь вы стали новым хозяином…
— Вы можете продолжать собирать их и дальше, — мягко перебил ее Хейзелмер, — когда пожелаете. — Он улыбнулся. — Ну а я постараюсь в следующий раз не спутать вас с дочерью кузнеца.
Сверкая зелеными глазами, Доротея небрежно присела перед ним в реверансе.
— Благодарю вас, лорд Хейзелмер! Я обязательно предупрежу Хэтти.
Это замечание явно сбило его с толку, чего она и добивалась. Она отвернулась, чтобы забрать свою корзину. Девушка еще не до конца привела в порядок мысли после их поцелуя, поэтому сочла за лучшее поскорее ретироваться. Иногда отступление тоже может считаться проявлением отваги. Но насчет лорда Хейзелмера она крупно просчиталась.
— И кто же такая эта Хэтти?
Намеревавшаяся было постыдно сбежать, Доротея замерла на месте и, пытаясь собрать остатки самообладания, едко ответила:
— Дочь кузнеца, разумеется!
Она неотрывно смотрела ему в лицо, на котором появилось насмешливое выражение. Расхохотавшись, он протянул руку и схватил корзину за ручку, лишив Доротею возможности ускользнуть.
— Полагаю, мы квиты, мисс Дэрент, поэтому не нужно спасаться бегством. Ваша корзина заполнена лишь наполовину, а на кусте осталось еще много ягод. — Ореховые глаза изучающе рассматривали ее, а улыбка обезоруживала. Почувствовав, что Доротея колеблется, он продолжил: — Знаю, что вы не можете до них дотянуться, зато я могу. Если вы будете стоять здесь, подняв корзину повыше, мы скоро доверху заполним ее ежевикой.
Доротея поняла, что ей не хватает опыта общения, чтобы и дальше оставаться в компании этого джентльмена. Она была столь неискушенной, что совершенно растерялась, не зная, как поступить. Жена священника посоветовала бы ей немедленно уйти, а собственное любопытство подстрекало остаться. Но даже если бы девушка захотела уйти, едва ли этот властный человек позволил бы ей это сделать. Кроме того, он уже поставил ее у куста, заставив держать корзину, которую в этот самый момент заполнял отборными ягодами. Уйти в таких обстоятельствах было бы просто невежливо. Размышляя таким образом, Доротея решила остаться на месте. Пользуясь случаем, она повнимательнее присмотрелась к своему новому знакомому.
Первоначальное впечатление о его сдержанной элегантности сложилось у нее благодаря безупречному покрою его охотничьего сюртука. Теперь же она не могла не отметить, что не одежда, но широкие плечи вкупе со стройным, мускулистым телом придавали ему вид мужественный и сильный. Его черные волосы были коротко острижены по последней моде и слегка завивались надо лбом. Орехового цвета глаза смотрели открыто и прямо. Аристократический нос, крепкие губы и подбородок указывали на то, что их обладатель привык властвовать. Ей уже довелось увидеть, как улыбаются эти глаза и губы, придавая своему владельцу гораздо менее неприступный вид. Доротея решила, что его улыбка производит совершенно разрушительное действие на юных леди, более впечатлительных, чем она сама. Кроме того, его окружала аура притягательности, о которой не стала бы говорить ни одна высокородная леди. Памятуя о репутации маркиза Хейзелмера, Доротея тем не менее не находила в его облике ни следа легкомысленности. А его поступки, напротив, ясно свидетельствовали о том самом огне, без которого, как известно, не бывает дыма.