Секретарь принесла чашку кофе и бутерброд с сыром, оставила на подносе листок бумаги с какими-то записями.

— Я же сказала — дайте остыть, — запротестовала Голда.

— Извините, я подумала, что это не связано с работой. Абонент назвалась вашей приятельницей...

«Боже, где ты работаешь, — ухмыльнулась Саар. — Сидишь во внешнеполитическом ведомстве и мямлишь что-то нечленораздельное. Впрочем, это что-то не связано с работой».

— Что конкретно? — спросила она, не притрагиваясь к листу бумаги. — Кто именно звонил мне?

— Мэлоди Унгер.

Министр тотчас вспомнила ее. Они сталкивались по одной проблеме в 2000 году. Голда работала в Совете национальной безопасности. По неофициальному запросу из университета она «ворошила прошлое», готовя отчет о подготовке к шестидневной войне 1967 года. Она знала об этом эпизоде достаточно. «Моссад» совместно с военной разведкой «Аман» через многочисленную агентуру предоставили военно-политическому руководству Израиля необходимые данные, характеризующие возможности арабских армий. Целью номер один явились военно-воздушные силы противника. И тут без специалиста Голде было не обойтись. Ей посоветовали обратиться к лейтенанту ВВС Мэлоди Унгер. Голда представила себе седую даму с папиросой во рту. Причмокивая вставными челюстями, старуха скрипучим голосом озвучивает свои мемуары. Голда растерялась, когда в кабинет вошла молоденькая симпатичная девушка. «Простите, где вы были в 1967 году?» — «Может быть, в отдаленном проекте», — ответила, не смущаясь, Мэлоди. Она окончила Центральное военное училище и на вопросы Голды Саар отвечала как на экзамене. Будущий министр иностранных дел отметила гордость Мэл за род войск, который она представляла. Благодаря разведке ВВС Израиля за три часа войны фактически уничтожили авиацию Египта — из четырехсот самолетов осталось не больше ста; Сирия потеряла больше половины машин; Иордания лишилась всех самолетов. Мэлоди сказала: "Иорданский король Хусейн, сам прекрасный летчик, заявил потом: «Израильские пилоты знали абсолютно все о всех тридцати двух арабских военно-воздушных базах».

Они понравились друг другу. Мэл только-только вернулась из Ливана, где курировала агентурную группу. Ее работа вышла за обозначенные рамки, ей пришлось эвакуировать из Ливана раненого спецназовца.

Голда доела бутерброд, вытерла руки салфеткой и пощелкала пальцами, из нескольких телефонных аппаратов выбирая подходящий. Остановила свой выбор на обычной городской линии.

Секретарша убирала со стола, когда леди-босс приветствовала абонента:

— Здравствуй, старая приятельница!

— Вы говорите по закрытой линии?

— К чему формальности, дорогая? Мы с тобой давно на «ты».

— Не называйте меня по имени. Не называйте ведомство, где мы с вами впервые встретились. Помните его?

«Совет национальной безопасности», — кивнула Голда и ответила:

— Помню, конечно.

— Дело касается последних двух слов.

— Неужели все так серьезно?

— Очень. Нам необходимо встретиться.

— Где? — министр быстро возвращалась в чуть подзабытое состояние офицера «Моссада». — Но слово «срочно» забудь. Мне придется согласовать этот вопрос с шефом моей охраны. Кстати, он может доставить тебя...

— Исключено, — перебила Мэлоди. Она назначила встречу с министром напротив Библейского зоопарка со стороны улицы Раанана, в полутора километрах от Кнессета. — Опишите своим людям мою внешность.

* * *

«Семь несчастий». Натан Сейф вспомнил свои слова в номере Ильзы. «Сколько ей осталось пережить? Как и мне, четыре или пять? Хотя нет, уже меньше».

«Женщина, с ней легче, — пришли в голову прежние мысли. — Изнасилование, синяки на груди и бедрах, обильные следы спермы, трупные пятна... Это не Мэлоди, — слабо перечил себе Натан, ощупывая девушку похотливым взглядом, и отвечал: — А какая разница? Вот сейчас какая разница?»

— Сколько ты берешь за час? — Он подошел ближе и кивнул агентам на выход. — Дверь закройте. Я сам с ней поработаю.

Ильза забилась в дальний угол кровати, поджав ноги и вцепившись пальцами в плечи.

— Что тебе сказал Маркос? Что ты передала Мэлоди? — Может быть, эта смазливая девка прольет свет на причины, бросившие «Аман» в схватку с бывшими разведчиками ВВС, так и эдак прикидывал Натан.

— Ничего, — услышал он дрожащий голос. — Я просто помогала. Отнесла записку...

— Ты просто помогала, — подполковник многозначительно покивал. — Отнесла... — В этом ответе он услышал правду. Собственно, рассчитывал на такой ответ — но Ильзе от этого не легче. А Маркосу уже все равно. Он сделал свое дело вчера, сбив девушку с ног, понимая, что обрекает ее на смерть. И в голову Натана влезло глупое, неуместное оправдание: «Где же тут моя вина?»

Он часто срывался, не находя объяснений. Перемыкает в головах начальства, а он лишь инструмент, член похотливого тела. Он научился сбрасывать напряжение, призывая на помощь врожденную жестокость.

— Раздевайся! — приказал он Ильзе. — Сама раздевайся. Или я сорву с тебя одежду вместе с кожей.

Его не взволновало молодое тело и поза девушки: она стояла, расставив ноги, опершись руками о подоконник. Натан расстегнул брюки и быстрыми движениями руки возбудил свой член. Он набрался силы и от покорности Ильзы. Она продавала себя, была готова на все, лишь бы сохранить жизнь. Мысленно Натан представлял Ильзу в разных позах, хотя точно знал, что ограничится одной. Ему доставляло удовольствие сломать человека, а дальше сам он сорвется в пропасть безразличия, а потом отвращения.

Он насиловал Ильзу, запрокинув ей голову и крепко держа за волосы. Коротко и громко постанывал, заставив агентов за дверью переглянуться и покачать головами. Он притянул девушку за бедра и напрягся, привставая на цыпочки. Выдохнув с надрывом, он расслабился и с минуту приводил дыхание в норму.

3

Голда Саар прибыла на место встречи на представительском «Ауди», принадлежавшем шефу ее охраны. Ее сопровождали еще две машины с телохранителями. В первую очередь авто бросались в глаза непроницаемыми стеклами. И Мэлоди не ошиблась, направляясь к ним.

— Пожалуйста, в машину, — преградил ей дорогу охранник. — Всего две-три минуты.

Он открыл дверцу «Мерседеса», и Унгер села на заднее сиденье. По левую руку от нее находилась женщина лет тридцати пяти с пронзительными карими глазами.

— Снимите плащ, расстегните кофту, пожалуйста. Сумочку дайте мне, — звучал ее монотонный голос. Руки у нее оказались теплыми, но их прикосновения к телу при обыске были неприятными. — Спасибо, вы можете идти.

После обыска Мэлоди указали путь:

— Черный «Ауди». Садитесь на переднее сиденье.

Однако Голда распахнула заднюю дверцу машины, приглашая Мэл сесть рядом. Она проявила материнскую заботу, обняв ее за плечи: