— То есть?
— Ну… Готовлюсь к переговорам.
— С кем?
— С клиентами.
— А во сколько?
— (злее) В три.
— А как долго ты будешь занята? — все ласковее выспрашивает он.
— (очень зло) Не знаю!!!! Я перезвоню!!! Ко мне пришли!!! — и почему ему неймется? Ведь каждой ночью убеждается, что я хуже, чем влюбленная кошка. Однако я чуть лучше поняла его, когда однажды услышала в трубке ласковое:
— Птичка, я сегодня еду к другу.
— Мы не встретимся?
— Боюсь, что я буду очень поздно. Если хочешь, возьми ключи и езжай ко мне, — ключи, вот как! Это хороший знак, конечно, но я их не взяла. Надо же иметь какую-то гордость. А когда однажды я за неделю увидела его один лишь раз, как в песне поется, то поняла, что начинаю любить работу несколько меньше. Неделя, в течении которой мой ненаглядный Руслан присутствовал в моей жизни только в виде телефонных звонков и долгих разговоров ни о чем. И все это по уважительным причинам. И еще потому, что я имела-таки эту долбаную гордость. И если он не назначал свидание, я не настаивала. Работы же у меня становилось все больше. К началу июня в Интернете вовсю молотило Агентство Ковчег. Консультировало прямо в сети, через сеть заключало договора, через сайт предлагало лучших менеджеров города (так заявлялось нами, хотя это, безусловно, спорный вопрос), продавая их по всем принципам работорговли. В офисе у нас завелся дежурный маклер из числа вновь нанятых. А Алекс лихо регулировал процессы стыковки сделок и договоров с тем, чтобы нас с ним никто не кидал. Так мы и жили, обеспечивая друг друга работой и хорошим отношением. Ведь на самом деле, если в мыслях Руслан занимал почетное наиглавнейшее и наиважнейшее место, то на практике я все возможное время жизни проводила именно в обществе длинно-худющего Алекса. И это рождало определенное родство душ, определенное взаимопонимание. Мы срастались, словно сиамские близнецы, и этот процесс не нравился Руслану.
— Как ты можешь тратить сорок минут на бесполезный треп с твоим этим Алексом, когда мы так редко видимся, — спрашивал он. Он оттаскивал меня от телефона насильно, затаскивая в койку. Я упиралась, и не потому, что мне не хотелось в койку, а потому, что развивающееся предприятие вдруг начало занимать и интересовать меня не меньше, чем какие бы то ни было мужчины. Пусть даже самые лучшие. Пусть даже Руслан.
— Ты одержима этой своей работой.
— А ты, ты не был одержим работой, когда твой банк только набирал обороты?
— И что из этого вышло хорошего? Да если разобраться, весь мой брак порушился из-за того, что я так много работал.
— Я в этом месяце смогла отбить все расходы, получить прибыли и сверх нее еще полторы штуки, которые снесла к тебе в банк.
— А я не знаю, зачем ты это сделала. Я тебе говорил, что ты больше ничего никому не должна.
— Я сама знаю, что должна. И сама решила постараться все оплатить. Что в этом плохого?
— Ничего, — буркал он. Я целовала его и ехала на работу. И почему ему так важно выстроить наши отношения так, чтобы я от него полностью зависела. Я ведь знаю, сначала он будет просто счастлив, что может в любой момент прийти к себе домой и там, на теплом диване найти такую же теплую и влюбленную в него женщину. Но потом, потом-то он забудет о том, что сам заставил меня принять этот дар. Он вспомнит, что я живу на его деньги и поэтому перетерплю….что? Любовницу, пьянки, дружков, работу, поездки в Швейцарию без меня якобы по делам. После таких мыслей я неслась в каморку на Белорусской и разрабатывала план развития фирмы, фиксировала неохваченные сферы, выбивала новые возможности из рекламы. Контролировала работу подчиненных. Даже уволила одну маклершу, которая грубо разговаривала с клиентами. Уволила специалиста, которых у меня и без того кот наплакал… Сердце щемило, но я решила — стиль есть стиль. И пошла еще дальше. На сайте в Интернете описала ситуацию с увольнением и предложила клиентам обращаться ко мне лично, если их что-то не устроит в работе клиентов. Маклеры обиделись, но начали работать лучше.
Я молила Господа о прорыве, и вот, после полугода бешеной гонки он состоялся. В середине июля ко мне обратились по Интернету застройщики одного нового дома где-то на Юго-Западе Москвы.
— Уважаемая Ольга Николаевна. Имеем относительно вас самые лестные рекомендации. Хотим начать сотрудничество по реализации имеющихся у нас объемов новостроек. — Я рысью отписала им ответ. Мол, я на все готова, пользуйтесь, как сочтете нужным. Только свистите. Я прибегу. Они просвистели. И вечером следующего дня я бурно радовалась и горячилась, видя равнодушное лицо Руслана.
— Ты понимаешь, что за договор я подписала?
— А что в нем такое?
— Да это же эксклюзив. Мне поручают продать целый новый дом. Весь! Каждую квартиру!
— И что?
— Нет, ты невозможен! Ты хоть понимаешь, сколько там денег?
— Мне это не интересно. Избавь меня от описания барышей.
— Тебе неинтересно? — я взбесилась.
— Нет, неинтересно.
— Тебе было бы интереснее, если бы я сидела в твоем дома голая и ждала тебя.
— Да. Ты знаешь, мне было бы интереснее именно это.
— А мне неинтересно ждать, когда тебе надоест игрушка под названием Оля Петрова и ты меня выкинешь.
— Я тебя никогда не выкину. Как ты можешь так говорить? — он по настоящему обижался.
— Я это уже слышала.
— Да, но не от меня.
— Все мужики одинаковы. На все готовы, чтобы получить конфетку.
— Зачем ты так?
— Как? — чуть не рыдала я. Что он от меня хочет. У меня тут договор с какими — то летними Дедами Морозами, по которому я могу заработать денег на всю оставшуюся жизнь. До пятисот тысяч долларов, да у меня никогда не было такого шанса.
— Киска, а ты знаешь, как опасно делать большие дела с незнакомыми людьми?
— Они по рекомендации.
— Да, это аргумент. И что, ты теперь круглосуточно примешься работать. И у нас будут отношения из серии «трахать будешь — не буди»?
— Да почему?
— Да потому что я знаю, какой ценой даются большие деньги! — Так мы препирались три раза в неделю. Эти сцены нам чуть ли не заменяли саму любовь. Я не понимала, что мне делать. Когда в ответ на предложение поехать и развеяться, я услышала в очередной раз, что развеиваюсь я только на работе, я поехала домой. Я нечасто приезжала домой так рано в последнее время. Либо работа, либо Руслан. Девочки видели меня по выходным. Они, конечно, возражали, но в одном Руслан был безусловно прав. Большой бизнес затягивает без остатка. Не оставляет места ни детям, ни жизни.
— Скажи мне, мама. Оно мне надо? — спросила я у матери, которая молча подсовывала пьяной мне закуски и излучала недовольство.