— Что надо?

— Деньги?

— А у нас что, есть деньги?

— Есть. — Пьяно кивнула я и принялась рыдать.

— А почему тогда мы по-прежнему живем тут? — поинтересовалась логичная Шурка.

— Мне надо выплатить кредит. Но я думаю, что до конца года мы вернемся домой, — заявила я и сама себе поразилась. Неужели действительно мы сможем вернуться на Покровку? И что делать, если мне хочется вернуться на Усиевича, на Сокол?

— Что у вас с Русланом стряслось? — мама присела рядом и принялась за любимое дело — допрос.

— Все отлично.

— Я вижу. Ты от радости глушишь…Что ты глушишь?

— Кампари. С тоником.

— Вот. От счастья, не иначе.

— Мама, мамуля! Ты понимаешь, у нас конфликт интересов. Ты хочешь на Покровку, я хочу машину новую, черную и красивую. А Руслан хочет, чтобы я сидела и ждала его с работы.

— И что? Это нормальная мужская позиция.

— А я в гробу видала их нормальную мужскую реакцию. Почему он не хочет понять, что я работаю столько — сколько нужно?

— А сколько ты работаешь? По-моему, ты работаешь все время.

— У меня договор с новостройками.

— Знаешь, дочка, ты полная дура.

— Думаешь? — заинтересовалась я ее выводом. — Совсем полная?

— Ага. У тебя в кои-то веки появился достойный мужчина. Да ты должна от радости плясать, что он хочет сделать тебя хозяйкой своего дома.

— И что же, по-твоему, мне делать?

— Бросай этот договор свои и начинай печь Руслану пироги.

— ПИРОГИ? — расхохоталась я. — Я — пироги? Опять? А ты представляешь, с какими долгами и проблемами меня может оставить господин Пригорин, если даже бездарность Серый поставил на пятьдесят штук. И так ни разу и не объявился. Выкинул и меня, и девчонок, как полный мусор. Нет уж, я сохраню этот договор любой ценой. И даже ценой потери Руслана Пригорина, если он такой дурак, что не может таких простых вещей понять. — Я стукнула стаканом по столу и отправилась спать. Но даже импортная вкусная анестезия не помешала мне рыдать всю ночь.

Как-то так получается, что все мои вехи этих лет прошиты ниточками алкоголя. Наверное, надо бы окончательно завязать, но… Как известно, человек слаб. Я квасила и от великой радости и от великого горя. Мне тридцать три года, у меня двое детей, престарелая вредная мамаша и долг уже в ….Так, сколько? Пятнадцать тысяч. Всего-то! Это для меня-то? Я по-прежнему много работала, по прежнему любила Руслана. Потеряв отблеск новизны, наши отношения вошли в стадию сонной стабильности.

— Ольга Николаевна, вы просили показать проспекты квартир для показов новостройки до того, как их повезут….

— Да-да, на типографию. Давайте, Светочка. И сделайте мне, пожалуйста, кофе.

— Сейчас. Что-то еще?

— Нет, спасибо.

— Вам звонил Алексей Борисович.

— Во сколько он будет, не сказал?

— Через час.

— Отлично, — порадовалась я. Алекс был неизменно рядом. А вот Руслан?

— А больше никто не звонил?

— Нет.

— Принесите отчет о продажах за август, Света. — Я не прогадала, выбрав договор. Руслан — это хорошо, но ненадежно. Да и потом, никуда он особо не делся. По-прежнему, не реже раза в неделю мы созваниваемся, а практически каждые выходные проводим вместе. Только вот какой-то огонек в нем потух. Да и во мне, чего скрывать. То безобразие, которое мы творили на полу в залитой мыльной дрянью ванны, мы вряд ли были способны сейчас повторить.

— Олька, как дела?

— Отлично. Алекс, мне удалось договориться с ДСК-1. Они включают нас в план.

— На каких условиях, — оживился он.

— На стандартных.

— У-у-у.

— Что у-каешь? Зато цены дилерские по самые не балуйся. И есть возможность предложить откат встречным поставщикам.

— Не врубаюсь, — потребовал объяснений он.

— Смотри. Мы работаем от генерального строителя, так?

— Ну.

— А они, на самом деле строят только на месте. То есть, собирают домик, как детки конструктор ЛЕГО.

— И что?

— А то, что материалы им везут другие подрядчики. Песок — одни, бетон — другие.

— Щебенку — третьи, — договорил он за меня.

— Точно. Ты понял. И с ними тоже расплачиваются квартирами. И базу их квартир нам тоже дадут, как официальным партнерам.

— Ну конечно. Чтобы мы могли продавать весь объем.

— Именно. И там мы и предложим наш фирменный мегаоткат лицу на местах. Если ты отдаешь квартирки в продажу только нам, то мы тебе — тебе, Ивану Петровичу, генеральному прорабу…

— Лично, а не фирме.

— Да. Лично полкомиссии подгоним. Тысячи по три с объекта, мы не жадные.

— Хорошо бы так все и было.

— Алекс, ты что, перестал мне верить? — с подозрением посмотрела я.

— Что ты! — испугался он.

— Тогда знай, что одних я уже нашла. Сервстройтресткорп.

— Язык не сломала? — захохотал он.

— Смейся. А тебе придется ехать и отрабатывать схемы. Я не поеду. Я ленюсь.

— Готов! — усмехнулся он и, подхватив папку с бумагами, пошел к выходу. Алекс всегда был готов воплотить мои идеи в жизнь. Он верил в них, в отличие от Руслана, которому на мои идеи было наплевать. А ведь к концу августа я заработала уже пятьдесят тысяч. И это было начало, так как все основные доходы ушли на рекламу дома. На рекламу квартир и создания имиджа району. А теперь, когда нам звонили по этому дому и по соседним, которые строились другими фирмами, мы принялись продавать весь район. То есть в сезон, в наш риэлтерский сезон, начинавшийся сентябрем, мы входили на просто обалденных показателях.

Глава 6
Повествующая о вреде скромности

Да, для меня действительно стыки лет, разделенные разметкой декабря судьбоносны. Ну не могу я совершить какой-нибудь жизненный переворот, скажем, в апреле. Это не катит. Мне надо все забацать непременно в декабре. Чтобы муж уходил в пургу, чтобы с работы выгоняли на мороз. Красть деньги у меня получалось тоже под завывание ледяного ветра. Такова моя планида. Но этот декабрь! Этот декабрь! Слов нет. Весь сезон, с самого сентября нам сыпали манну небесную, да так, чтобы мы и продохнуть не могли.

— Оля, я не могу принимать пятьдесят тысяч наличкой под приходный кассовый ордер. Ты хоть понимаешь, что это безумие! — стонал Алекс.

— Тогда пусть платят еще два процента и вносят на счет.

— Я не хочу таскать наличные. Я боюсь, у меня нервы, — не унимался он. За последние четыре месяца он только и делал, что переводил деньги со счета на счет, возил в сумках пухлые пачки взяток и откатов, бодался с регистрационной палатой об ускорении условной регистрации договоров наших клиентов. Когда какой-нибудь из наших маклеров, висящих на сайте, завершал очередной договор, Алекс готов был его растерзать.