Все-таки он Семе врезал. И тут же сам получил под дых, а потом по почкам. В драках Сема был и сильнее, и опытнее – навалился сверху, впечатал Андрееву морду в землю, прорычал:
– Полегчало тебе теперь, Лихой?
Андрею ведь и в самом деле полегчало, точно где-то внутри открылись невидимые шлюзы и вся дрянь, которую он в себе копил, хлынула наружу мутным, но очистительным потоком. Словно мозги его идиотские от Семиного хука встали вдруг на место.
– Что мне делать? – Он лежал, щекой чувствуя мелкий гравий, видя перед глазами пробивающуюся из земли травинку и не пытаясь освободиться. Так бы, кажется, и лежал, пока на самом деле не помер бы, не пророс апрельской травой.
– А это ты мне скажи, что тебе делать. – Сема сел рядом, прямо на землю. – Это твоя жизнь летит сам знаешь куда.
– У нас против него ничего нет. Он хитрая и умная сволочь. – Андрей тоже сел, стряхнул с коленей былинки.
– Значит, будет все не так легко, как хочется. Может, ты и не докажешь ничего, но оставлять Катю с этой сволочью больше нельзя.
– Я его убью, – сказал Андрей просто. – Задушу вот этими самыми руками. – Он посмотрел на свои перепачканные землей руки.
– И снова сядешь. А Катя снова останется одна. Замечательный план, гениальный! – Сема помолчал, сорвал травинку, растер в пальцах. – Кате надо сказать, что ты жив. Как-то деликатно, чтобы не напугать, не разволновать. В нынешнем положении ей новые волнения ни к чему. Может, как-то намеками, через Ивана?
– Иван ей не верит.
– А ты веришь?
– Верю. – Сказал, не задумываясь, и на душе враз стало легко, и небо посинело, а трава позеленела, и жизнь его бестолковая обрела смысл. Как же Андрей жил все это время без веры?!
Вот так и жил… Как призрак.
– Я тут подумал. – Сема поскреб макушку. – Катя ведь способна нам помочь, возможно, найти улики.
– Нет, Сема.
– Почему нет?
– Ты бы Марью свою в такое втянул? Вот и я не стану, сам разберусь.
– Но все-таки мне стоит с ней поговорить. Иван сказал, что она не верит в мою причастность. Вот я завтра к ней тихонечко и постучусь, а там уже посмотрим, как тебя из мертвых лучше воскресить.
– В какую дверь стучаться будешь? В замок тебе путь заказан.
– В замок, может, и заказан, а вот в силантьевский загородный дом – нет. Катя же там целыми днями одна, вот я и постучусь… деликатненько.
– Завтра, – сказал Андрей, вставая с земли. – Ты постучишься к ней завтра. А я буду где-нибудь поблизости.
* * *
Андрей не спал всю ночь. Факт принятия решения не освобождал от тревоги и беспокойства. А еще от радостного предвосхищения. Сема тоже не спал, Андрей слышал, как он тяжело ворочается на старом диване, сопит и вздыхает.
Встали на рассвете, без всяких будильников. Да и зачем будильники, когда ночь без сна? Завтракали в молчании, предстоящий день не обсуждали, на позицию выдвинулись сразу после завтрака и звонка от Ивана ждали, уже расположившись в кустах поблизости от дома Силантьева.
Андрей хорошо помнил этот дом, бывал в нем несколько раз, и дом ему нравился своей основательностью и уединенностью. Неудивительно, что Катя выбрала его в качестве убежища. Лиховцев бы тоже выбрал, представься такая возможность.
Около девяти утра позвонил Иван, и уже через полчаса они услышали стрекот мотора, к дому подъехала красная «Мазда».
– Ну что? – шепотом спросил Сема. – Я пошел?
– Подожди. Не надо вот так, с наскока. Дай ей время.
Сема кивнул, поднес к глазам бинокль, сказал удивленно:
– Она машину во двор загнала. Странно.
– Почему странно?
– Потому что раньше никогда не загоняла. Даже когда приезжала на целый день, оставляла у ворот. А сейчас отчего-то не оставила. Лихой, – посмотрел на него внимательно и одновременно требовательно Сема, – что-то не так.
– Если ты сейчас скажешь, что передумал и моя жена заодно с Силантьевым, я тебе снова врежу.
– Я тебе сейчас скажу, что человек не станет менять привычки без веских на то оснований, а Катя не просто загнала машину во двор, она ее спрятала от посторонних глаз. И замки… не дают мне покоя эти замки. Какую такую дверь она хочет открыть? И с чего бы ей вообще открывать эту дверь? А еще она соврала Ивану, сказала, что едет в город, а сама приехала сюда. Почему?
– Потому что не хотела, чтобы кто-то знал, где она.
– Короче, я пошел. – Сема решительно встал. – Не волнуйся, я пока только осмотрюсь, гляну, что она там делает. Я потихонечку, на глаза попадаться не буду. А ты сиди здесь, жди.
Сказал и исчез, растворился в лесной тени. Когда того требовали обстоятельства, Сема умел превращаться в человека-невидимку.
Семен ушел, и потянулись долгие минуты ожидания. Несколько раз Андрей порывался пойти следом, но в последний момент останавливался. Страх напугать Катю удерживал его на месте надежнее самой крепкой цепи. Хотелось курить, но Андрей себе запретил, побоялся, что кто-нибудь может учуять запах дыма. И вообще, у него жена беременная, какие сигареты!
Сема вернулся так же бесшумно и так же внезапно, как до этого исчез.
– Тут такое дело… – сказал, присаживаясь на траву напротив Андрея, – прав я был насчет двери. Там у Силантьева что-то вроде камеры: окон нет, но есть рабочий стол и какие-то полки. Катя начала со стола.
– Что начала?
– Обыск, я думаю. Нет, я уверен – обыск! Она что-то искала и, сдается мне, нашла. Я особо не совался, чтобы не спугнуть, больше слышал, чем видел. И знаешь, что еще странно? Ей позвонил Силантьев, а она ему сказала, что в замке. Она ему тоже соврала, как Ивану. Зачем врать рыцарю в сияющих доспехах?
– Доспехи потускнели?
– Или она о чем-то догадывается. Лихой, я думаю, она что-то заподозрила. Иначе к чему это все?
Ответить Андрей не успел, в кармане куртки завибрировал мобильник. Звонил человек, приставленный наблюдать за Силантьевым. Андрей выслушал доклад, посмотрел на Сему.
– Что? – спросил тот.
– Силантьев только что вышел из офиса. Воспользовался черным ходом, свою машину не взял, поймал частника. Человек из наружки сказал, что он явно торопился.
– Заторопился сразу после разговора с Катей? Что-то почуял?
– Скоро узнаем. Ребята его ведут, будут отзваниваться каждые пятнадцать минут.
– Он едет сюда, – сказал Сема без тени сомнений, а потом осторожно добавил: – Лихой, нам нужно кое-что обсудить, и думаю, тебе не понравится то, что я тебе скажу.
Андрею и в самом деле не понравилось. А кому понравится, что твоего любимого человека превратили в приманку?! Кто захочет так рисковать?!