Есть Разрушитель, и есть Охранитель. С незапамятных времен! Вечно! И каждый раз, когда я толкаю, ты толкаешь в ответ. Даже мертвая, ты остановила меня, потому что мы оба – силы. Я ничего не могу сделать! И ты ничего не можешь сделать! Равновесие! Проклятие нашего бытия.

Вин страдала, потому что люди внизу погибали – тонули, смытые волной.

– Пожалуйста, – попросила она. – Позволь мне их спасти.

– Зачем? Разве ты не слышала, что я тебе говорил? Все, что ты делаешь, идет мне на пользу. Я по доброте душевной останавливаю тебя. Потому что если ты их коснешься, то уничтожишь больше, чем сохранишь. И так было всегда.

Вин слушала крики, а часть ее разума – теперь он был огромным и способным осмысливать много вещей сразу – изучала слова Разрушителя.

В них не было правды. Он говорил, что все на свете стремилось к разрушению, но злился из-за равновесия. Предупреждал, что она сумеет лишь разрушать, но Вин не верила, что он и впрямь останавливал ее из-за доброты. Он хотел, чтобы она разрушала.

Должен быть и другой путь. Вин осознавала себя противоположностью Разрушителя и могла спасти этих людей, если бы он не остановил. Только она пока не обладала нужной аккуратностью. Дело было не в силе, а в самой Вин. Разрушитель останавливал, чтобы она не научилась тому, чему научился Вседержитель, и не могла обращаться с силой более умело.

Отвернувшись от Разрушителя, Вин направилась обратно к Лютадели. Ее сознание продолжало расширяться, но кое-что по-прежнему приводило в замешательство. Яркие световые пятна, сверкающие тут и там на земле. Она приблизилась к ним, пытаясь понять, что они собой представляли. Но никак не удавалось определить источник сияния, потому что не могла смотреть на них, как не могла смотреть на горящий фонарь.

Понимание пришло, когда Вин оказалась в Лютадели. Развалины дворца полыхали. В ярком свете смутно угадывались знакомые очертания…

Шпили. Металл. Вот что испускало свет.

«Я была права. Металл – это сила, и потому Разрушитель не может читать то, что написано на стали».

Вин отвернулась от ярко светящегося шпиля. Разрушитель был рядом – как обычно, наблюдал за ней.

– Я был удивлен, когда Охранитель захотел сотворить вас, – в голосе Разрушителя проскользнули нотки любопытства. – Вся прочая жизнь в этом мире подчиняется законам природы. Она уравновешена. Но Охранитель… он намеревался создать нечто, неподвластное равновесию. Нечто, способное и хранить, и разрушать. Нечто, обладающее формой. Я был заинтригован.

Мне кажется странным, что он растратил так много себя, создавая вас. Зачем ему понадобилось слабеть, в конечном счете позволяя мне уничтожить мир, лишь ради того, чтобы человеческий род получил право на жизнь? Я знаю, что другие называют жертвой его смерть ради моего заточения, но это не жертва. Жертву он принес намного раньше.

Охранитель попытался меня предать, лишить свободы, однако не смог остановить – всего лишь замедлить ход событий. Воспрепятствовать. Отложить. В тот день, когда мы вас создали, равновесие было нарушено. Я стал сильнее. И он об этом знал.

Вин нахмурилась – или, по крайней мере, ей так показалось, хоть у нее больше и не было тела. Эти слова Разрушителя…

«Он говорит, что стал сильнее… Но ведь мы равны. Он снова лжет?»

Нет… он не лгал. Своим расширяющимся разумом Вин понимала, что Разрушитель верил в то, что говорил. Он и в самом деле считал, что каждое ее действие лишь помогало ему. Видел мир сквозь призму разрушения.

И Разрушитель не лгал о том, что был сильнее. Однако на данный момент их силы были равны. Значит…

«Где-то есть еще одна составляющая Разрушителя, – сообразила Вин. – Охранитель стал слабее, потому что пожертвовал частью себя, чтобы создать человечество. Не сознание – его он использовал, чтобы сотворить тюрьму для Разрушителя, – а часть собственной силы».

Видимо, ее ранняя догадка была верна. Охранитель где-то спрятал то, в чем была сконцентрирована сила Разрушителя. Атиум. Разрушитель и впрямь был сильнее. Точнее, он должен стать сильнее, заполучив последнюю часть себя. И тогда он уничтожит мир, потому что равновесие в нем нарушится.

Вин раздосадованно закружилась – мерцающим облаком белого тумана, чьи тонкие отростки охватывали весь мир.

«Я еще так много не знаю…»

Это представлялось странным: ведь ее разум успел вобрать в себя столько всего. Но невежество было связано не с ее человеческой натурой, а с неопытностью. У Разрушителя имелась огромная фора. Он создал для себя служителей, которых Вин не могла остановить.

Она видела, как планы Разрушителя воплощались в жизнь. Видела, как он исподволь воздействовал на Вседержителя на протяжении тысячи лет. Даже когда Рашек овладел силой Охранителя, Разрушитель шептал ему на ухо секреты гемалургии. И Рашек подчинялся, сам того не осознавая: создавал целые армии слуг, которые в нужный момент перешли на сторону Разрушителя.

Видела, как колоссы идут на Лютадель.

– Стоит отдать тебе должное, Вин. – Разрушитель завис неподалеку. – Ты уничтожила моих инквизиторов. Всех, кроме одного. Их было сложно сделать. Я…

Вин перестала его слушать, по крайней мере большей частью своего разума. Что-то другое привлекло ее внимание. Что-то приближавшееся к Лютадели, летящее на копьях из света.

Эленд.

* * *

Я оглядываюсь назад и понимаю, что мы должны были заметить связь между туманом, алломантией и силой Источника Вознесения. Ведь алломанты не только могли видеть сквозь туман – он еще и притягивался к телу человека, который применял тот или иной вид алломантии.

Еще более красноречивым являлся тот факт, что туман отталкивался от гемалургов. Чем ближе человек находился к Разрушителю, чем сильней подвергался его влиянию и дольше носил в себе гемалургические штыри, тем значительней было расстояние, на которое отдалялся туман.

77

Эленд в растерянности стоял посреди развалин Кредикской Рощи, пытаясь осознать масштаб разрушений.

Это казалось… невозможным. Какая сила способна сравнять с землей столь огромное, величественное здание? Устроить подобный разгром, развалить на части и разбросать обломки по всем окрестным улицам? И центр воздействия неведомой силы находился здесь, в самом сердце бывшего средоточия силы Вседержителя.

Раскидав обломки, Эленд обнаружил под ними нечто, напоминающее кратер. Огляделся, рассматривая упавшие каменные блоки и шпили.

– Вседержитель…

Он негромко выругался, не в силах сдержаться. Неужели что-то случилось с Источником Вознесения? Может быть, он взорвался?

Эленд повернулся и окинул взглядом Лютадель. Та казалась пустой. Город, крупнее которого не было во всей Последней империи, центр его владений, был пуст. Повсюду виднелись руины, добрая треть сгорела, а Кредикская Роща рассыпалась, словно ее раздробил чей-то божественный кулак.