– Справедливое уточнение! – подчеркнул еще чей-то голос.
– А что вы, отец Григорио, имеете в виду? – вежливо уточнил еще один.
– Я имею в виду деятельность Эжена Перигора.
На этот раз ропот в зале выражал скорее не недовольство, а удивление. Отец Григорио поспешил продолжить:
– Посвященный масон Эжен Перигор по заданию своей ложи осуществлял, как вы знаете, собственный контроль над Альбертом и готовился выйти с ним на связь. Я следил за обоими действующими лицами и был готов в нужный, то есть самый последний, момент, отозвать Альберта.
– А каким образом, уважаемый брат, – поинтересовался голос справа, – вы собирались вычислить этот момент?
– Это, конечно, было непросто. Для начала я пытался ставить себя на его место. Я следил за Альбертом его глазами. И его головой. Головой мэтра Перигора я понимал, что Альберт – все-таки агент Ватикана, имеющий собственные убеждения, собственных покровителей и собственные планы, связанные с планами Великой Миссии. Само собой, такого неточного инструментария в какой-то момент оказалось недостаточно. И – вот оно, Провидение! – я заметил, что масон ведет дневник! Он, контролируя Альберта, вел собственные записи, которые мне оставалось лишь прочитать!
– Вы выкрали его дневник? – Голос слева выражал одновременно заинтересованность и сомнение в приемлемости такого поступка.
– Это было очень затруднительно. Мой помощник просто отнял папку у Перигора, когда тот возвращался домой после посещения соревнований.
На этот раз ропот в зале нарушил все границы приличия. Несколько человек вскочили со своих мест, и со всех сторон отца Григорио атаковали не то вопросы, не то обвинения:
– Да как вы посмели?!
– Кто вас уполномочил?!
– Почему не посоветовались?!
– Вы же раскрыли перед масонами все карты!
– Да кто вы, собственно, такой, чтобы принимать такие решения?!
– Тише, тише, братья, – повысил голос отец Франческо, – давайте же дослушаем доклад брата Григорио!
– Спасибо, брат Франческо, – отозвался отец Григорио, – я, конечно, отвечу на все вопросы уважаемого собрания. Кто я, собственно, такой… Я – куратор младшего миссионера Великой Миссии в Керкиньяне и лицо процессуально свободное. Я сам принял это решение, вполне сообразуясь с обстоятельствами и сложностью дела. И если вы как следует подумаете, уважаемые братья, то убедитесь, что особого риска в моих действиях не было и никаких карт я не раскрывал. Да поймите же, что масоны и так все знают о нашей деятельности, особенно этот старый лис Эжен Перигор! Ничем я не рисковал, когда принимал решение захватить его записи! А захватив, понял, что не ошибся!
С этими словами отец Григорио порывисто извлек из своего портфеля коричневую папку и, сдержавшись, аккуратно положил ее на середину стола.
– Вот, – произнес он уже спокойно, – записи Перигора. По ним я убедился в правильности нашего выбора и наших действий. Перигор подробно описывает все свои наблюдения за Альбертом и действительно намеревается выйти с ним на контакт. Однако – и это ясно прослеживается во всех его заметках, вплоть до последней, – он отдает себе отчет в том, что такой контакт будет преждевременным, и ему требуется еще время. А поскольку, как мы знаем, Альберт не завершил еще свою работу, это время работает на нас! Чтобы успокоить уважаемое собрание окончательно, я лишь добавлю, что мой помощник сначала смиренно попросил масона отдать ему записи и лишь после, получив отказ, применил небольшую силу.
– Но если, как вы, уважаемый брат, уверяете, – спросил отец Франческо, – нам нужно еще время и время работает на нас, то почему вы здесь? И почему сами поднимаете вопрос об отзыве Альберта?
– Потому что…
Отец Григорио на несколько секунд замялся. Он привык действовать самостоятельно и решительно, он умел захватить лидерство, умел довести дело до конца, умел настоять на своем и, если надо, применить силу. Он умел многое. Но сейчас он понимал, что этих его умений недостаточно. Именно сейчас ему требовалась новая инструкция, новое, совместное решение Великой Миссии, взвешенное, продуманное, безошибочное.
– Потому что мне кажется, братья, что мы теряем Альберта. И без всякого масонского влияния! Я приехал утренним поездом, оставив Альберта на попечении своего помощника, чтобы поделиться своими опасениями. Альберт, как вы знаете, с самого начала был слишком… слишком своеобразным агентом. Свободомыслие сочетается в нем с ярко выраженным индивидуализмом, а способность принимать нелогичные решения затрудняет контроль над ним. Однако мы избрали его для работы в самой серьезной и самой последней школе классического фехтования благодаря другим его исключительным качествам. Эти качества работали во имя нашей идеи достаточно хорошо. Однако сейчас, похоже, другие силы берут верх над его смятенным разумом. Во-первых, он не смог сохранить нейтралитет в отношениях с учителем. А вы знаете, что означает духовная связь учитель – ученик в мире фехтования.
– Вы хотите сказать, – уточнил кто-то, – что Альберт принял Филиппа Дижона как учителя?
– Именно так. Но это не все. Я ясно вижу, что у Альберта завязываются романтические отношения с племянницей Дижона, дочерью его умершей сестры, Жанной.
– Это действительно очень тревожно, – вставил слово отец Франческо. – Как далеко зашел их роман?
– Надеюсь, что еще не слишком далеко. Но и это еще не все…
Несколько секунд тишины подсказали собранию, что третья новость будет совсем нехорошая. Однако братья на этот раз сохранили напряженное молчание, давая своему коллеге возможность подобрать правильные слова.
– Вчера утром он дрался на дуэли с одним из учеников школы. Сильным учеником.
На этот раз тишина в малом зале заседаний продержалась не более пары секунд. Отец Франческо, для которого это заявление тоже оказалось полной неожиданностью, нетерпеливо поднялся с места:
– И?!
– И он победил.
Очевидно, именно эта новость оказалась самой неприятной. Собрание загудело растревоженным ульем. Перекрывая гул голосов, отец Григорио продолжил свою речь:
– Именно поэтому, уважаемые братья, я решил вынести на общее обсуждение вопрос о дальнейшей работе миссии в Керкиньяне! Хотя масоны, по всей видимости, далеки от перехвата нашего специалиста, сам он, образно говоря, висит на волоске от полного провала. Я могу попытаться контролировать его еще некоторое время, но с каждым днем ситуация для нас будет только ухудшаться.
…Обсуждение длилось не более часа. По итогам экстренного собрания, согласно мнению большинства, было принято решение закрыть миссию в Керкиньяне и немедленно отозвать Альберта в Ватикан.
Сразу после этого отец Григорио поспешил обратно на вокзал, чтобы как можно скорее вернуться в маленький портовый городок на юге Франции, вернуться к этой странной частной школе фехтования, вернуться к этим обычным, но таким непростым людям…