— Что ты предлагаешь?

— Пока отдыхаем. Советую перекусить, но не плотно. Думаю, решение скоро созреет. Гоголь должен будет объявить его. Если не в нашу пользу, я сразу начну стрелять. Приму огонь на себя. А вы уходите — не пытайтесь меня спасти. Если уцелеете и сумеете оторваться, возвращайтесь на Базу — к Свалке вас всё равно не пустят. Проводником сможет и Шурик поработать. Да и ты, Денис, не новичок — постараешься и всё вспомнишь.

— Витя, — сказала Лара тихо-тихо.лёг

— Что Витя? Витя готов. Я вас сюда затащил, мне и отвечать. Так что всё нормально, дорогая, не переживай. Так, расходимся и делаем непринужденный вид.

Пока члены спасательной экспедиции совещались, у пылающей бочки уже состоялось братание. Алекс сидел на подстилке, скрестив ноги, пил крепкий чай из железной кружки и травил анекдоты. Правильно классики говорят: дай сталкеру точку опоры, и он расскажет анекдот.

Плюмбум, наклонив голову, прислушался.

— Идет, значит, «долговец» по Зоне, — вещал Гроза. — И думает, как бы подвиг совершить. Сделаться, значит, героем и орден «Серебряный щит» на грудь нацепить. Но вот ведь непруха — бандиты где-то в другом месте бандитствуют, мутанты попрятались, туристов гибнущих не наблюдается. Загоревал, значит, «долговец». Не стать ему героем… А тут видит: вертолет военсталовский разбился и догорает. Обрадовался «долговец». Забрался по-быстрому в вертолет. И там, значит, сгорел… Как герой!

Фримены громко заржали.

— Да, ничё так.

— Свежо.

— Ну жарь ещё, если умеешь.

Алекс не заставил себя долго упрашивать:

— Про шуршунчика знаете? Нет? Тогда слушайте. Идут, значит, «долговцы» по Зоне. Удачная ходка, хабара набрали, все довольны, как слоны. Вдруг выходит из Рыжего леса им навстречу парень. Ну молодой такой, без году нед огнёеля. Вольный сталкер. Неопасный. Ну и просится, значит, присоединиться к отряду. Дескать, одному страшно до Базы топать. Командир «долговцев» из благородных побуждений разрешил. И потопал, значит, сталкер вместе с ними. Идут и идут. Но тут странное замечают. За спиной у молодого сидор висит, а там что-то шуршит постоянно. Ну вроде дело не наше — идут и идут. А оно шуршит. Тут один из «долговцев» не выдержал и говорит: «Слышь, пацан, а что у тебя в сидоре шуршит-то?». Тот посмотрел так высокомерно и говорит: «Шуршунчик!». «Долговцу» стрёмно стало, он и отвалил. Идут, значит, дальше. А в сидоре снова шуршит. Прямо вот непрерывно — шуршит и шуршит. Опять любопытство стало заедать. Теперь подходят двое: «Скажи, брат сталкер, что у тебя в сидоре шуршит?». Молодой отвечает: «Я ж говорю, шуршунчик! Шуршунчик там!». Не поняли его «долговцы». Решили, что лапшу на уши вешает. Обиделись. Обратились к командиру: так, мол, и так, молодой сам напросился в спутники, а теперь борзеет, за дураков «Долг» держит. Ну командир, значит, командует привал, подходит так строго к вольному и говорит: «А ну-ка показывай, что у тебя в мешке! Иначе накажем по всей строгости военного времени». Испугался, значит, молодой — развязал сидор. «Долговцы» столпились посмотреть, что там такое. А там… шуршунчик!

— Ха-ха!

— Не, это так себе.

— Детский сад. Поострее бы.

— Поострее хотите? Будет поострее… Идут, значит, по Зоне «долговец», «свободовец» и «монолитовец». Долго идут. Жрать охота, сил нет. Решили устроить привал, подстрелить плоть и пообедать по-человечески. Сначала, значит, на охоту пошёл «долговец». А «свободовец» с «монолитовцем» костер развели и ждут. Вернулся «долговец» через полчаса — руками разводит: дескать, нет добычи. Обозлился на него «свободовец» и сам в лес пошёл. Ходил, ходил, и вправду — нет добычи. Даже завалящего тушкана нет. Вернулся и видит, значит: «монолитовец» такой довольный сидит и что-то в котелке варит, вкусное, мясное. Налил варева и «свободовцу». Наелся «свободовец» до отвала, прилёг, и потянуло его на разговоры. «Не нравится мне наш «долговец», — говорит. — Зря мы его взяли. Тупой он. И охотник из него хреновый. Не нравится он мне». А «монолитовец» ему отвечает: «Не нравится — не ешь!».

— Ха-ха-ха!

— Ёлы-палы!

— Класс! Надо запомнить.

Плюмбум улыбнулся. Он уже испытывал к Алексу почти что нежность. Парень постоянно играл с огнём. Но как играл? Изящно, в ритме вальса. Вот сейчас травит анекдоты — непринужденно, как со своими. А что у него на душе-то? Знает ведь, чем отказ Совета Координаторов для него обернется. Я на его месте уже по потолку бегал бы, выл от невыносимости, а он… Другое поколение, да. И что примечательно, анекдоты не абы какие рассказывает, а только те, которые в ущерб «Долгу». Располагает к себе фрименов — политик…

— Гоголь! — вдруг позвал один из «свободовцев», сидевший в стороне от компании над унибуком с подключенной трубчатой антенной. — У нас проблемы.

Страж «Свободы», слушавший анекдоты Алекса с таким же интересом, как остальные, встревоженно обернулся на зов:

— Что у тебя, Трикс?

— Два вертолета: ударный «Ми-24» и десантный «Ми-26». Идут со стороны Базы «Долга». Думаю, за нами…

Глава 8 Зона просит огня

Лицо Гоголя перекосилось.

— Но ведь полеты запрещены! — воскликнул он.

Плюмбум осознал, что судьба снова подкинула шанс, хотя и очень призрачный.

— Значит, не только фримены плюют на условности! — заявил он. — Роте рискнул, и есть у меня подозрение, господин Гоголь, что не ради вашего отряда. Дело в знатном соглашении. Генералу очень нужен Алекс Гроза и архив О-Сознания — ради этого он готов убивать столько, сколько потребуется.

От былой надменности стража не осталось и следа. Он явно не собирался умирать сегодня, а ситуация выглядела аховой: протокол должен быть соблюден до мельчайших деталей, но как его соблюдать под пулями «долговцев»?

— Фашист проклятый! Откуда он мог узнать?

— Кто-то нас сдал. Очевидно, в «Свободе» есть агент «Долга».

Гоголь быстро взял себя в руки.

— Друзья мои! — зычно обратился он к подчиненным. — «Долг» хочет захватить Алекса Грозу и его вещь. Напоминаю, что вольный сталкер и его вещь находятся под нашей защитой до вынесения решения Совета. Нам необходимо занять оборону и не допустить нарушений протокола. Мы рассредоточимся по комплексу, займем оборону и примем бой. И мы победим! Вы знаете, что нужно делать, друзья мои!

Фримены поддержали его одобрительными возгласами. Тут же начались сборы — бойцы проверяли оружие и амуницию, разбивались на тройки.

— Вы с нами, господин Свинцов? — спросил Гоголь, подходя.

— Принять бой — слишком простое решение, — сказал Плюмбум. — Генерал Роте настроен серьёзно и наверняка именно на это рассчитывает. Нам надо как можно быстрее уходить отсюда — к Свалке. Ведь там сосредоточены ваши главные силы, они обеспечат прикрытие. Добавлю к этому, что, если Совет примет решение в пользу Алекса, нам так и так придётся идти к Свалке.