– Ваше Величество, вот огонь, как вы просили, – сказала леди Бланк, входя в комнату.
– Благодарю вас… Сожгите вот это, – указав на пергамент, приказала королева. – Шкатулку же оставьте себе, думаю, она вам пригодится.
– О миледи, вы так добры, – пролепетала удивленно леди Бланк, вопросительно поглядев на леди Джейн.
Убедившись, что послание сожжено, Анна, не произнеся более ни слова, вышла из комнаты…
…После этого странного и труднообъяснимого события прошло несколько дней, и королева, в первые дни только о нем и думавшая, постепенно стала забывать и о послании, и о подарке. Но однажды, гуляя по парку среди благоухающих трав в сопровождении леди Бланк, она неожиданно заметила, что за ночь парковая беседка преобразилась. У входа, по обеим сторонам, стояли огромные китайские вазы с великолепными розами, а внутри беседки стоял искусной работы дубовый стол. На столе стоял большой ларец, инкрустированный перламутровыми ракушками. Застыв от неожиданности, Анна молчала. Но, постояв немного в нерешительности, королева, предварительно оглянувшись вокруг, уверенным шагом направилась к беседке. Открыв ларец, она заглянула внутрь. Восхитительный марципан в виде корзиночки с фруктами предстал перед ней во всем своем очаровании. Сбоку Анна вновь увидела небольшой сверток пергамента, перевязанный лентой.
Вы мой свет в окружающем мраке,
Вы моя путеводная нить,
И любовью пронзенное сердце
Вам одной лишь дано исцелить.
Королева покраснела и, скомкав пергамент, от негодования топнула ногой.
– Да что это такое! – возмущенно произнесла она. – Позовите начальника стражи, и немедленно! А это прикажите отнести на кухню!
Быстрым шагом Анна направилась во дворец. Через несколько минут явился начальник охраны, но объяснить, каким образом посторонние проникли в сад, он так и не смог. Было решено усилить охрану. Но… это не помогло. Королева продолжала иногда натыкаться на послания и шкатулки с подношениями, первые из которых она сжигала, а вторые – раздавала фрейлинам и слугам.
Примерно через три недели вынужденного заточения она, одетая в платье золотистого цвета, покрытое богатой вышивкой, сидела у окна своей спальни и рукодельничала. Печаль и тревога, бывшие привычными спутниками королевы всю ее жизнь, теперь не отпускали ее ни на минуту: она получила долгожданную весточку от леди Бассет, и события, произошедшие во дворце за время ее отсутствия, крайне взволновали Анну. Ей нужно было время, чтобы все обдумать в тишине.
– Ваше Величество, – входя в комнату, проговорила леди Бланк, – прошу простить меня, но я вынуждена вас потревожить.
– В чем дело? – оторвав взгляд от вышивки, спросила Анна.
– Граф Невилл, Ваше Величество, просит вашей аудиенции.
– Что ему понадобилось от меня? – недоуменно посмотрев на фрейлину, осведомилась Анна. – Хорошо, просите.
Через мгновение в комнату вошел, галантно раскланявшись, вельможа, чей щегольской наряд выглядел несколько вычурным вне стен королевского дворца.
– Чем я обязана вашему приезду, граф? Или король поручил вам что-то передать мне?
– Нет, Ваше Величество. Я здесь с единственной целью – засвидетельствовать вам свое искреннее почтение.
Анна в удивлении вскинула брови и недоверчиво окинула его взглядом.
– Ваши слова, увы, наводят на некоторые подозрения, граф, – наконец ответила королева, – ибо, находясь сейчас в опале, я вряд ли могу рассчитывать на такое внимание с вашей стороны. Это почтение к моей особе может крайне навредить вашей карьере, которую вы, впрочем как и другие, пытаетесь сделать при дворе.
– Ваше Величество, позвольте мне отметить, что ваш английский стал превосходным.
– Благодарю вас за лестную оценку, – сухо ответила Анна. – У меня много свободного времени, а я не люблю тратить его впустую. Итак, если у вас нет ко мне никаких дел, то советую покинуть Ричмонд как можно быстрее.
– Ваше Величество, – вдруг упав на колени перед королевой, воскликнул граф Невилл, – умоляю, не гоните прочь, дайте хотя бы несколько минут побыть рядом с вами.
– Что… Что это значит, граф? – вскочив с кресла, произнесла Анна, в ужасе уставившись на него.
Граф Невилл подполз на коленях к испуганной королеве и, схватив край ее платья, прижал его к груди.
– Миледи, я… я… с первой минуты, увидев вас, я не находил себе места. Я потерял сон, аппетит. Меня повсюду преследует ваш образ. Я гоню эти мысли, но не в силах забыть вас. Меня неумолимо тянет к вам. О Боже, как я хочу прижать вас к своей груди, чтобы хоть как-то успокоить огонь, бушующий в моем сердце, поцеловать ваши чудные пальчики, вдохнуть аромат вашего тела. Не в силах сдержаться, я позволил себе непростительную дерзость: анонимно делать вам подарки.
– Так это были вы? – отшатнулась от него Анна. – Да как… как вы посмели! Убирайтесь! Вон!
– О, прошу вас, не гоните! – простонал Ральф Невилл, обхватив ноги королевы и прильнув к ним.
– Что вы делаете? – закричала Анна, пытаясь освободиться. – Немедленно отпустите меня!
– О, почему вы меня гоните? Неужели вы не видите, как я люблю вас? Анна, прошу вас, лучше убейте меня, чем быть вами изгнанным. Ради вас я готов на все, только будьте со мной, будьте моею! Король не дал вам ничего из того, что может дать любящий мужчина; я же открою вам мир, где властвует любовь, а не условности. Вы же хотите любить и быть любимой, я читаю это в ваших глазах! И я чувствую, что вы готовы распахнуть мне объятья, и только ваша природная скромность…
– Вы… вы… вы сошли с ума! Как вы можете такое говорить! – от испуга королева побледнела и, пошатнувшись, чуть было не упала.
Заметив это, граф Невилл тут же вскочил на ноги и попытался подхватить Анну. Властным и твердым движением руки она отстранила его и, смерив молодого человека пронзительным взглядом, холодно произнесла:
– Если вы приблизитесь ко мне еще хоть на дюйм, я закричу и позову охрану. И тогда ваша судьба будет предрешена. Но я не хочу, чтобы из-за меня пролилась кровь, пусть даже такого неблагородного создания, как вы. Вы оскорбили меня, предположив, что я могу хотя бы подумать об измене супругу, которому перед Богом клялась хранить верность. Уходите и передайте тем, кто подослал вас ко мне, чтобы скомпрометировать, что королева всегда будет верна Его Величеству. Прощайте!
Пристыженный, Ральф Невилл низко поклонился и, невнятно бормоча слова извинения, попятился назад. В этот самый момент в комнату ворвался герцог Норфолк; за ним, протестуя, бежали фрейлины, пытавшиеся его остановить.
– Что все это значит? – повелительным тоном, гордо вскинув голову, спросила королева. – Как вы смеете врываться сюда?
– Прошу меня покорнейше извинить, Ваше Величество, но у меня приказ Его Величества на обыск.
– На обыск? – не поняла его королева. – Я не понимаю вас.