– Мисс Говард, – с легким кивком обратилась к ней королева.

Она собиралась проследовать дальше, но графиня Говард задержала ее.

– Ваше Величество, – сделав легкий реверанс, подчеркнуто вежливо поздоровалась с ней Катерина. – Я слышала, вы сейчас уже уезжаете? Очень, очень жаль.

– Да, в столице свирепствует непонятная болезнь, и король не хочет, чтобы я подвергала себя опасности, – невозмутимо ответила королева, делая вид, что она не замечает ехидного тона бывшей фрейлины.

– Ах да, – усмехнулась Катерина, бесцеремонно уставившись на Анну, – я что-то такое слышала. Но, по правде сказать, у меня совершенно нет времени слушать эту болтовню о болезнях. Его Величество хочет поставить представление, и я буду играть там… как же он сказал… а, нимфу! Я с ног сбилась, выбирая нужный для этого наряд.

– Что ж, думаю, вы сумеете найти подходящее платье для этой роли, – с достоинством произнесла Анна и, не глядя больше на бывшую фрейлину, хотела было проследовать далее, но Катерина, с присущей ей бесцеремонностью, опять обратилась к королеве:

– Я слышала, вы не берете с собой леди Бассет. Бедная, бедная девушка! Такая немилость за добрую службу вам.

– Кэтрин, что ты такое говоришь? – в ужасе запротестовала Джоан Балтон, испуганно поглядев на королеву. – Как можно…

– Пусть говорит, – прервала ее Анна. – Да, я не взяла ее с собой, и на то были веские причины. Леди Бассет не слишком расторопна и чересчур болтлива. Это послужит ей уроком. И когда я вернусь обратно, она изменится.

– Оставьте эту надежду, миледи, вы никогда сюда не вернетесь. Не вы, а я стану настоящей королевой. Генрих будет принадлежать только мне одной и никому больше. А вам останется только молиться в захолустье, получая жалкие крохи в виде подачки, это в лучшем случае, а все вот это, – она взмахнула руками, указывая на стены дворца, – будет моим и только моим.

Анна побледнела, услышав столь ужасные для нее слова. Бывшая фрейлина, сама того не подозревая, вслух произнесла то, о чем мысли не один день тревожили королеву. С минуту Анна молчала, но потом, расправив плечи, медленным шагом подошла к Кэтрин почти вплотную и, глядя ей прямо в глаза, тихо произнесла:

– Придет день, и вы будете на коленях умолять меня о помощи, но будет уже поздно. Никто и ничто не сможет защитить вас от палача. Я знаю, что в этом жестоком мире за грехи, козни, лицемерие и ложь приходится горько расплачиваться. Каждому воздастся по делам его. Пробьет и ваш час! И когда он настанет, вы вспомните мои слова.

Сказав это, Анна быстрым шагом миновала коридор и скрылась в дверном проеме.

– Что она о себе возомнила? – фыркнула Катерина, но по ее лицу было понятно, что слова Анны глубоко задели ее. – Пустые слова, да и только. У кого поднимется рука отправить меня на плаху? У Генриха? Ха-ха-ха, – нервно рассмеялась фаворитка, но тут же замолчала. – Да он и шагу без меня ступить не сможет в скором времени!

– Я бы не была так уверена, – отозвалась ее подруга. Она была крайне напугана не столько наглостью Катерины, сколько зловещими предсказаниями Анны.

– Да брось ты! Не неси вздора! – капризным тоном проговорила Кэтрин, сердито посмотрев на Джоан. – Меня все любят. Ну кто захочет причинить вред любимице короля? А уж тем более когда я стану настоящей королевой, мне и слова никто не посмеет сказать. Вот увидишь!

Графиня Говард задорно вскинула голову и, оправив платье, отправилась искать короля.

«Ох, не доведет Кэтрин ее беспечность до добра. Ох, не доведет… А сколько еще глупостей она наделает? Уж я-то знаю этого дьяволенка»…

Глава 24

Уже больше недели королева Анна жила в вынужденном заточении в Ричмонде. Нельзя сказать, чтобы ее настроение было сильно подавленным. С первых минут ей понравился замок, и она с радостью принялась обустраиваться в нем. Единственное, что ее тревожило, так это молчание короля. Не давала о себе знать и леди Бассет, которой, по слухам, удалось завоевать расположение новой фаворитки и втереться к ней в доверие. «Неужели я ошиблась в ней?» – ночи напролет эта мысль не выходила у Анны из головы. Леди Джейн и леди Бланк, видя задумчивость королевы, пытались выяснить причину, но Анна неизменно отвечала улыбкой и уверяла, что им не о чем беспокоиться. Но, войдя как-то утром в спальню королевы, старшая фрейлина обнаружила, что та даже не ложилась. Удивленная этим обстоятельством, леди Джейн тут же отыскала леди Бланк.

– Что-то неладное творится с королевой, – прошептала старшая фрейлина на ухо подруге. – Как бы она не заболела.

– А что бы творилось с вами, если бы перед вами простиралась неизвестность? – в ответ зашептала леди Бланк. – Я еще удивляюсь, как хорошо она держится. Сразу видно, немка. Никаких эмоций.

– Я бы так не сказала, посмотри, она даже не ложилась сегодня… Доброе утро, Ваше Величество, – громко произнесла леди Джейн, увидев, что Анна наконец-то оторвала взгляд от появившегося над горизонтом солнца. – Вы сегодня не ложились. Вы заболели? Хотите, я позову врача?

– Благодарю вас, леди Джейн, в этом нет необходимости. Я совершенно здорова.

– Ваше Величество, завтрак готов, – присев в легком реверансе, сказала леди Бланк. – Сегодня приготовили ваши любимые оладьи.

– Спасибо, милая Мадлен, но я не голодна… Из дворца никаких новостей?

– Увы, Ваше Величество, ничего, – отрицательно покачав головой, ответила леди Джейн. – Если хотите, я могу распорядиться, чтобы туда послали гонца.

– В этом нет нужды, – после минутного колебания возразила Анна. – Я хотела бы сама проехаться верхом. Вы должны распорядиться, чтобы подготовили мою лошадь.

– Конечно, Ваше Величество, но не раньше, чем я распоряжусь, чтобы подали завтрак, – не терпящим возражений тоном произнесла старшая фрейлина.

Разумеется, подобная настойчивость была недопустима со стороны фрейлины, но за то сравнительно небольшое время, что она провела в услужении у королевы Анны, пожилая дама успела не только к ней привязаться, но даже по-своему полюбить. Именно поэтому леди Джейн весьма переживала за госпожу, боясь, что подобные испытания негативно отразятся на ее здоровье. Анна это чувствовала, поэтому снисходительно относилась к нравоучениям и даже некоторой властности старшей фрейлины, понимая, что строгость и нотации – это лишь проявление заботы о ней.

– Хорошо, – мягко улыбнулась королева, – распорядитесь накрыть на стол.

Добившись своего, леди Джейн присела в реверансе и с гордо поднятой головой вышла из комнаты, чтобы выполнить распоряжения Анны.

– Это, наверно, очень плохо – быть такой бесхарактерной, – печально произнесла королева, – но я очень боюсь обидеть леди Джейн. Она всегда так добра ко мне.

– Ну что вы, Ваше Величество, – помогая ей одеться, не согласилась с ней леди Бланк. – Вы просто очень добрый человек.

– Даже чересчур, – вполголоса угрюмо заметила Анна, – и это меня когда-нибудь погубит.