Но Ханбир и его приятель не сдавались. Пристроившись дельтаплану в хвост, они последовали за ним как привязанные, в точности повторяя все его маневры. Обладатели более легких крыльев, покаянцы быстро набрали взлетную скорость и взялись мало-помалу настигать Долорес, чей планер был устойчивее, но тяжелее.
Чтобы отделаться от погони, ей требовалось подняться ввысь – туда, где бесчинствовали непокорные для вингорцев ветры. Однако путь, который Малабоните еще предстояло преодолеть до тех высот, сокращался медленнее, нежели расстояние, что отделяло ее от преследователей. И чем дольше тянулась погоня, тем все яснее становилось, что нашей спасительнице не избежать очередного воздушного боя.
Когда же она наконец покинула каньон и, взлетев над ним, сразу повернула на юго-восток, вингорцы подобрались к ней настолько близко, что она могла бы при желании до них доплюнуть. Так они и скрылись с наших глаз: пронеслись черными точками на фоне рассветного небосклона и улетели за край южной стены Дельгадо, словно обычная стайка птиц.
Прошло пять минут, а я, Убби и Физз все еще стояли на корме «Оазиса морей» и таращились на восток, старясь высмотреть, не мелькнет ли над «сквозняком» кто-либо из трех исчезнувших летунов.
Никого… Небо оставалось чистым, а склоны каньона по-прежнему заслоняли от нас все, что творилось за его пределами.
Спустя еще минуту этого тревожного ожидания у Сандаварга попросту иссякло терпение.
– Ладно, шкипер, хватит торчать здесь, как двум истуканам, – проронил, отходя от борта. – Все равно ничего мы отсюда не высмотрим, хоть до вечера в небо пялься. Так что бросай это дело, и пойдем дальше. Но сначала давай спрячем трупы и затрем кровь. А то сам понимаешь: кроме нас, других виновников гибели этих ублюдков вингорцы в Дельгадо не найдут…
Задерживаться у «Оазиса морей» и впрямь было глупо. Нам, как и Долорес, также дул в спину попутный ветер, и за три, максимум четыре дня мы могли дойти до выхода из Дельгадо. А уже там можно будет располагаться на привал и тешить себя надеждой, что наша помощь уже в пути.
Идти дальше не имело смысла. Отдалившись от восточных ворот каньона в предгорье Хребта, мы могли запросто разминуться с Федором Оплеухой. Оставшись же у лайнера или внутри его, мы рисковали столкнуться с вингорцами, которые могли разыскивать группу Ханбира. То же самое угрожало нам и в пути на восток. Но так мы были хотя бы избавлены от множества неудобных вопросов и могли врать, что понятия не имеем, куда запропастились наши крылатые «опекуны». А на вопрос, почему с нами нет Долорес, соврать будет и того проще. Причем неизвестно, окажется ли на самом деле это враньем, ведь, возможно, мы и впрямь ее уже потеряли…
Шли в угрюмом молчании, поскольку берегли силы, да и не было у меня сейчас желания трепать языком. Дойдя до места, где Малабонита, предположительно, повернула на юго-восток, осмотрелись, не видны ли на осыпях ее останки. Ни их, ни обломков дельтаплана не обнаружилось. Впрочем, я и не рассчитывал, что они здесь найдутся. Мы видели, как наша спасительница улетела за край «сквозняка». И даже получи ее планер повреждения, она не стала бы усложнять себе задачу, снижаясь на дно Дельгадо, а подыскала бы себе место для посадки за его пределами.
Вторую ночь нашего пешего путешествия (и первую – без Долорес) мы провели, забившись в узкую расселину, загороженную от ветра скальным выступом. И пусть сегодня мне не пришлось штурмовать крутые склоны – разве что редкие невысокие барханы, – я все равно порядком выдохся. И с непривычки, и потому, что толком не отдохнул после вчерашнего восхождения на «Оазис».
Сандаварг запомнил маршрут, которым мы взбирались на корму лайнера, и вывел нас с Физзом из его утробы всего за четверть часа. Шагать же по дну каньона, да при попутном ветре, оказалось не в пример легче. Я был благодарен ему за то, что он замел следы «Гольфстрима» – совершенно не нужное напоминание обо всех моих недавних утратах. Настроение у меня и так было отвратительным. И если бы мне пришлось еще глядеть на знакомые до боли отпечатки колес, это окончательно подорвало бы мой и так почти сломленный дух.
Этой ночью, как и прошлой, я опять спал на удивление спокойно. Зато утром накопившаяся за двое суток усталость сделала мои конечности неподъемными, словно на них за ночь выросло по тяжелой тыкве. Правда, когда мы выступили в путь, затекшие мышцы разогрелись, и вскоре шагать стало полегче. Да и жара нас здесь не донимала – какая-никакая, а радость. Но, так или иначе, это не избавляло меня от предчувствия, что сегодня я паду от усталости задолго до того, как Убби объявит вечерний привал.
Погнавшиеся за Долорес вингорцы так и не объявились. Но я не верил в то, что ей посчастливилось их прикончить. Сумела бы убежать, и то ладно. Поймали ее враги или нет, им в любом случае требовалось время, чтобы зализать свои раны. Тем более что нам с Убби так и так было некуда деваться из «сквозняка».
На месте Прыгающего Камня я напал бы на нас ближайшей, а еще лучше послезавтрашней ночью. Тогда и мы устанем сильнее, и покаянцы малость оклемаются от полученных ранений. Знаток вингорских повадок Сандаварг, кстати, считал так же. И тоже не сомневался, что мы еще столкнемся с Ханбиром и его хромоногим товарищем.
Однако меня и северянина ожидал неприятный сюрприз. Наши двуличные «защитники» объявились гораздо раньше. И что было вдвойне неожиданно – прямо среди бела дня. Это их вероломство едва не стоило нам жизней, поскольку предупредить нас о своем внезапном возвращении они, разумеется, и не подумали…
Порядок, которым мы шли на восток, сохранялся неизменным со вчерашнего утра. Первым топал нагруженный оружием и водой Убби. По его неизменно бодрому самочувствию вообще нельзя было определить, сколько времени он находится в дороге: двое суток или всего-навсего два часа. За крепышом-коротышом плелся, шаркая ногами, я. Мне было доверено нести рюкзак с провизией, и мой угрюмый и измотанный вид более соответствовал пройденному нами пути. А уже за мной полз водонос Физз. Жалея его и как старика, и как священное животное, мы еще позавчера договорились пить воду только из его канистры. И потому сегодня ноша варана тяготила его уже не так сильно, нежели три дня назад.
Скорость нашего продвижения ограничивал тоже он, но ненамного. По крайней мере, оглядываясь и проверяя, не отстал ли ящер, я всегда видел его неподалеку. Будь здесь пожарче, не любящий прохладу Физз, конечно, шевелил бы лапами веселее. Но тогда в арьергард переместился бы я, и неизвестно, сколько раз за день товарищам пришлось бы меня дожидаться.
Все шло своим чередом, когда шагавший в ритме метронома Сандаварг вдруг остановился, а затем пригнул голову и резко повернулся спиной вперед. Вернее, не спиной, а щитом, который северянин на ней тащил. И в следующий миг от брата Ярнскида, звякнув, отскочило что-то блестящее и прилетевшее явно с востока.
Я вздрогнул и от неожиданности застыл на месте. Состояние полудремы, в котором я последнюю пару часов тупо переставлял ноги, как ветром сдуло.
– Бегом сюда! – отбросив кистень и канистры, крикнул мне Убби. После чего присел и, поставив щит на землю, быстро выпростал руки из лямок, на которых тот висел у него на плечах.