Пригнувшись, я бросился к наемнику, спрятавшемуся за щитом, словно черепаха – в панцире. Если я пристроюсь позади него так, как мы с Долорес делали это на «Оазисе морей», брат Ярнскид без труда защитит и меня.
Что-то с гулом рассекло воздух у меня над головой и врезалось в рюкзак прямо за затылком. Я от страха плюхнулся на колени и оставшееся до Убби расстояние неуклюже прополз на четвереньках, будто передразнивая Физза.
– Бросай все и хватай щит! – повелел северянин, выдергивая из моего рюкзака здоровенный четырехзубый сюрикен. Беги я в полный рост, он точно угодил бы мне в глаз или горло. – Шевелись! Будешь меня прикрывать!
– Как? – спросил я, поспешно стаскивая с плеч ношу.
– Очень просто, – пояснил Сандаварг. – Возьмешь брата Ярнскида и станешь держать его передо мной. И посматривай, чтобы твои ноги были постоянно заслонены каким-нибудь камнем. Вингорец, если захочет, попадет тебе ножом в пятку даже с вершины Хребта… Готов? Тогда меняемся местами.
Я переполз на место Убби и, продев руки в держатели, приподнял щит от земли. Мне уже доводилось пользоваться им, прикрывая Долорес, когда она освобождала северянина из трюма, так что навык общения с братом Ярнскидом у меня был. Подтащив его к ближайшему валуну, я упер в него нижний край щита и глянул в смотровую щель, стараясь определить, где засел враг. Убби не отходил от меня ни на шаг, озираясь по сторонам и торопливо отматывая с пояса пращу.
Изучать мир сквозь прорезь в щите было не намного удобнее, чем подсматривать в замочную скважину. Впрочем, от меня не ускользнуло, как с уступа на северном склоне спрыгнула крылатая фигура, которая затем, совершив короткий перелет, приземлилась на осыпь и скрылась за обломком скалы. Кто это был – Ханбир или его товарищ, – выяснить не удалось. Но если они устроили нам засаду по всем правилам, значит, очередной их обстрел должен ударить либо с другого фланга, либо, что еще хуже, – сзади.
Суматошно оглянувшись, я едва не проморгал, как вингорец опять расправил крылья и сменил позицию, перелетев гораздо дальше – через каньон, на противоположный склон. Перелетел и немедля пульнул в нас еще двумя сюрикенами. Первый из них просвистел аккурат над рыжей макушкой Убби, едва не сбрив ему волосы. Второй ударился в щит, причем настолько близко от смотровой щели, что я успел заметить, куда именно. Не знаю, как насчет попадания в пятку, а если так дальше дело пойдет, проклятый метатель достанет меня даже за братом Ярнскидом. Однако куда запропастился второй покаянец? Говоря начистоту, ему давно пора бы присоединиться к охоте.
– Заметил, откуда бросали? – спросил Сандаварг. Я кивнул. – Тогда поднимай щит и топай к левому склону. И не забывай про камни – береги ноги!
Да уж, поверьте, не забыл! Стараясь семенить как можно шустрее, я, от валуна к валуну, попятился в указанную сторону. Убби молча в точности повторял все мои маневры, и лишь когда мы почти приблизились к северной осыпи, он велел мне остановиться и замереть.
– Похоже, вингорец всего один, – заметил я, изучая противоположный склон в смотровую щель.
– Похоже, что да, – подтвердил наемник. – Какой смысл, спрашивается, второму отсиживаться без дела? Вдвоем они бы не мешкали, а заставили бы нас бегать так, что нам с тобой было бы уже не до разговоров.
Тем временем вингорец, утратив фактор внезапности, решил, что можно больше не прятаться. Перелетев на торчащую неподалеку от нас высокую скалу, он сложил крылья, взял в каждую руку по сюрикену и без опаски встал во весь рост.
– Ханбир! – выкрикнул из-за щита Убби, который, как и я, сразу узнал нашего вчерашнего главного врага. – Живой, загрызи тебя пес! А где же твой трусливый приятель? Забился в какую-нибудь нору и до сих пор дрожит, вспоминая, как вчера мой кистень едва не расплющил ему задницу?
– Зубоскаль, Сандаварг, зубоскаль! – отозвался Прыгающий Камень. – Посмотрим, как ты засмеешься, когда я тебе кое-что покажу! Готов поспорить, это тебе понравится! Держи!..
Голос покаянца звучал так, словно рот у него был набит паклей, через которую он мучительно проталкивал каждое слово. К примеру, «Сандаварг» Ханбир произносил сегодня как «Аттафарк», а большинство звуков превращалось у него в шипящие, почти как у Физза. Но понять, о чем говорит вингорец, было можно. Присмотревшись, я заметил, что шея и нижняя часть лица у него и впрямь туго обмотаны тряпкой, а разговаривает он через прорезанную в ней щель. Тряпка была пропитана кровью. Она текла у летуна из щек, разорванных вчера пулей, которая помимо этого наверняка вышибла ему часть зубов. Для человека, получившего такую рану и потерявшего много крови, Прыгающий Камень держался довольно бодро, хотя его наверняка терзала постоянная боль.
Сунув один из сюрикенов обратно в ячею перевязи, Ханбир отцепил от пояса кинжал и швырнул его в нас. Я инстинктивно отпрянул от смотровой щели, но на сей раз метатель промазал, не попав даже в щит. Брошенный им нож упал на камни рядом с нами, и поскольку прежде меткий вингорец не промахивался, значит, это и была та самая вещь, какую он обещал нам показать.
Лежащий в шаге от нас кинжал не являлся метательным и вообще не принадлежал к вингорскому оружию. Почему я – человек, почти не знакомый с крылатым народом, – был в этом так уверен? Да потому, что отлично знал, на чей именно нож сейчас смотрю. Не далее как вчера утром он вместе со своей хозяйкой улетел от нас на дельтаплане к Столпу Трех Галеонов. Вернее, это мы так думали. На самом же деле никуда он не улетел, а остался здесь. А вот куда подевалась Малабонита, страшно было даже представить.
– Загрызи тебя пес! – пробормотал Убби. Я стиснул зубы и промолчал. А у Ханбира, как выяснилось, имелось еще кое-что, чем ему не терпелось похвастаться. Теперь он снял с себя пояс целиком и, раскрутив, отправил его к нам вместе с пустыми ножнами и прицепленной к нему фляжкой.
И она, и ножны, и пояс также принадлежали Долорес. И самое ужасное заключалось в том, что пряжка на нем оказалась совершенно не поврежденной. То есть его не сорвали с Малабониты в разгар схватки, как еще можно было бы объяснить появление у покаянца вещей моей жены. Нет, пояс явно был снят с нее без борьбы, и все носимые на нем предметы находились на месте. И даже запас воды во фляжке, судя по тому, как тяжело она упала на песок, оставался нетронутым. Долорес наполнила ее до краев перед тем, как отправиться в полет, но так и не успела отхлебнуть оттуда ни глотка…
– Спокойно, шкипер! – сказал Сандаварг, заметив, как затряслись мои держащие щит руки. – Сейчас не время впадать в отчаяние! Ханбир только этого от тебя и добивается! Не вздумай ему поддаться!
– Я полностью спокоен! – процедил я сквозь зубы. И почти не соврал. Гнев, который зарождался во мне, был холодным, как антарктический ветер, и благодаря этому мой рассудок оставался почти незамутненным. Меня колотила дрожь, но вместе с тем я ощущал поразительное спокойствие и желание немедленно действовать. Разве что сделать мне хотелось лишь одно: взять булыжник и размозжить Ханбиру голову. Прочие дела и заботы в эту минуту меня абсолютно не интересовали.