– Наверное, он чему-то научился и у тебя! – в тон ему отвечала Эрхе. – Или тебе неизвестно, что за несговорчивость люди прозвали тебя Упертым Аттой? И к твоему сведению, я умоляла Амари, чтобы ребенок, которого я ношу в своем чреве, оказался девочкой! Потому что у меня больше сил нет готовить еду для тебя и твоих сыновей!

Это всех насмешило, и испуганные резким пробуждением люди немного расслабились. Если они в чем-то и были уверены, так это в нерушимости союза их вождя и его спутницы. Поэтому всякий раз, когда они начинали ссориться, все понимали, что это игра на публику. В эту же секунду дверь башни отворилась, и вошел Ихабар. За ним вошла лошадь.

– А вот и ты! – угрожающе произнес Атта, ткнув в его сторону указательным пальцем.

В башне повисло напряженное молчание. Все взгляды обратились в сторону юноши, который остановился как вкопанный, не решаясь сделать больше ни шагу.

– Где ты был? Или ты не знаешь, что я запретил выходить из башни без моего позволения?

Не давая Ихабару возможности ответить, отец продолжал бранить его за непослушание, напоминая о сложном положении клана бигорра, о необходимости постоянно держаться вместе, о недопустимости своеволия и своенравия, о том, что их сила в единстве, а не в поступках, совершаемых на свой страх и риск. К упрекам присоединились и часовые, чье прегрешение заключалось в том, что они заснули на посту. Эрхе возмущенно смотрела на него, впрочем, как и все остальные матери, считавшие его поведение плохим примером для своих детей.

– Отныне и навсегда…

Атта онемел, увидев на пороге огромную фигуру великана, заслонившего дневной свет. Бигорра в испуге попятились при виде существа, которое многие считали плодом воображения стариков, либо не существовавшим никогда, либо исчезнувшим много зим назад.

– Познакомьтесь с Осеном, сыном Эская, из клана горен, – с улыбкой произнес юноша, довольный впечатлением, которое произвело на его соплеменников появление великана. – Осен, это Атта, сын Ансо, наш вождь и мой отец.

В этот день все привычные дела племени были отложены в сторону. Сидя вокруг огромного костра, бигорра в молчании слушали беседу между членами Совета и хозяином Хентилхара. Даже самые маленькие притихли и в изумлении смотрели на этого гиганта, последнего великана Хентилхара, чей клан ушел отсюда сто зим назад в поисках места, недоступного для людей, животных и… чудовищ. По словам Осена, он не захотел покидать дом своих предков.

– А почему ты разрешил остаться в твоей крепости нам? – спросил Атта. – Тебе было одиноко?

– Нет. Мы, великаны, обязаны следовать древнему закону гостеприимства. Судя по всему, существовала и другая причина, но я узнал о ней только этой ночью, когда в Северной Башне появился твой сын с гартой, который я выковал для твоего отца.

Вождь бигорра бросил на сына очередной возмущенный взгляд, вспомнив о его непослушании, но юноша ответил широкой улыбкой от уха до уха и, к удивлению отца, поднял свой сверкающий меч.

– Тебе известно, почему мы появились в твоих владениях? – спросил Атта.

– Ветер донес до меня слухи о том, что варвары снова вторглись на Землю Энды.

– Ты позволил бы остаться в Хентилхаре нашим женщинам, детям и старикам, пока все способные держать оружие мужчины будут оказывать сопротивление врагу?

– У вас почти нет оружия, а то, которое есть, ломается от малейшего удара. – Великан кивнул на кучу мечей и копий неподалеку от костра. – Даже дураку ясно, что если вы хотите победить варваров, то вам необходимо как следует вооружиться. Но прежде следует договориться со всеми остальными племенами, а это, насколько я понимаю, задача не из простых, с учетом того, как плохо ладят между собой люди.

– Зато отваги нам не занимать! – воскликнул Атта, уязвленный справедливым замечанием их гостеприимного хозяина.

– Отвага – это хорошо, но ее недостаточно, когда враг значительно превосходит в числе и вооружении. Но я мог бы вам помочь…

Бигорра затаили дыхание. Кто осмелился бы на них напасть, располагай они поддержкой такого могущественного существа? Прочитав их мысли, Осен расхохотался, и дети спрятались на груди матерей, перепуганные этим рокотом.

– Нет, я не смогу сражаться на вашей стороне, – объяснил он им. – Нам, великанам, не позволено вмешиваться в дела людей, но я могу научить вас делать новое оружие из нашего железа горен. За этот металл клан кузнецов алио отдал бы все на свете. Также я открою наши амбары, чтобы вы могли не беспокоиться о еде. Зерна там хватит, даже будь вас в тысячу раз больше, чем сейчас.

Атта не верил своим ушам. Все это время он ломал голову над тем, как прокормить свой народ, а также где добыть оружие, которое им, вне всякого сомнения, понадобится, когда придет время выступить против фрей. И обе эти проблемы решались без всяких усилий с его стороны!

– Не знаю, как мне тебя отблагодарить…

– Не надо меня благодарить, это договор. Я вам помогаю, а в обмен вы даете мне то, что я попрошу.

– И что же мы сможем тебе дать, если у нас ничего нет?

– Ты можешь дать мне его. Мне нужен он.

Осен ткнул пальцем в сторону Ихабара. Юноша в это время ел суп из миски, которую подала ему мать. После бессонной ночи глаза у него слипались, и ему стоило больших усилий не заснуть прямо с едой в руках. Он не обратил внимания на последние слова великана, но, почувствовав, что все смотрят на него, удивленно поднял глаза.

– Что случилось? – спросил он.

Бедос

После столкновения с всадниками некоего Унмарилуна Гарр решил, что ему пора уходить из Ущелья. Он досконально знал, как на подобное событие отреагирует любой уважающий себя вождь. Когда воины не вернутся туда, куда они должны вернуться, этот самый Унмарилун заподозрит, что в Ущелье кто-то обосновался, и пошлет других воинов разобраться в том, что произошло. Он не знал, с каким количеством ему придется иметь дело на этот раз, и оставаться в этой мышиной норе было бы в высшей степени неразумно, несмотря на обилие пещер и прочих укромных мест в окружающих скалах. Те, кто сюда придет, тоже могут быть знакомы с этими местами, и тогда отыскать их будет совсем нетрудно. Кроме того, его беспокоило еще кое-что. Этот человек узнал его амулет, он назвал его последним Хранителем Пакта… Каким Хранителем? Какого Пакта? Выяснить это было его долгом. Он был должен это отцу и самому себе. Возможно, вследствие встречи с убийцами в черном и напряжению, охватывающему все его существо при приближении опасности, его решимость больше не сражаться на чьей бы то ни было стороне начала таять, как туман в солнечный день. Он был воином, лучшим из всех, и больше ничего не умел. Клянусь Богиней и всеми существами потустороннего мира! – мысленно воскликнул он. – Я буду сражаться!

– Я уезжаю, – сообщил он Бейле и Араке на следующее утро, едва начало светать.