– С гайнами, конечно! – жизнерадостно улыбнулся Иванушка. – Я более чем уверен, что если бы только вы сели с ними за стол переговоров и спокойно обсудили все ваши проблемы…
– Да мы с ними не только за стол – на одно поле… – возмущенно начала было Сионаш, но старик опередил ее.
– У нас с ними один разговор. Как и у них с нами. Они скотине своего мира под стать.
– А кто тут у вас водится? – в искренних очах царевича пыл миротворческий мгновенно сменился естествоиспытательским.
– Гиперпотамы, щупальцероты, – принялся неспешно загибать пальцы старейшина, исподволь подозрительно бросая косые взгляды на гостя, – жаборонки, шестиногие семируки – не путать с семиногими шестируками, выдрокобры…
– Выдрокобры? – изумленно воскликнул Иванушка. – Никогда про таких не слышал! Вот бы поглядеть… А живого щупальцерота я мечтал увидеть всю жизнь! Я читал про него в книжке мастера Мэрхенвальда. Все люди думают, что они вымерли много веков назад! Вам сказочно повезло, что они здесь еще сохранились!
Старуха снова невольно глянула на Эссельте. И во взгляде ее на этот раз было гораздо больше понимания и сочувствия, чем раньше.
Принцесса незаметно пожала плечами и кротко возвела глазки к небу.
– …Непрерывно сражаясь с местной природой и ее коренными обитателями, мы, переломив древние традиции, стали жить все вместе, родами, а не семьями и не поодиночке, как был обычай наших людей в Аэриу, – Аед продолжал тем временем экскурс в новейшую историю сиххё. – У нас появился король. Как у вас. Оказавшись здесь с пустыми руками, мы научились возделывать землю и выплавлять медь… совсем как вы. Мы стали приручать местных животных. Тоже как вы. Вместо детей природы мы превратились в ее нахлебников. Как вы, люди… Старики называли это дикостью и позором. Уже поколение моего деда – успехами. Но, какие бы имена мы ни давали тому, что с нами происходит, день и ночь, ночь и день, которые тут не отличить друг от друга, каждую секунду идет война. Война на выживание.
– Кто кого выживет? – колко поинтересовалась принцесса – не из вредности, но скорее, по неискоренимой привычке, впитанной с молоком матери и с воздухом Аэриу, ставшего Гвентом.
Аед криво усмехнулся.
– Кто кого – вопрос не стоял, женщина человека. Вопрос – когда. Какими бы отважными и искусными воинами мы ни были, их всегда было больше, намного больше, фатально больше…
– История с вашим народом и людьми повторяется? – с болезненным состраданием встретился с ним глазами Иванушка.
– Повторилась… – горько поджал тонкие губы старик. – Только наоборот. И нам, в отличие от вас, деть их отсюда некуда.
– А где ваши мужчины, сиххё? – снова перебила старейшину Эссельте, не перестававшая с нервным любопытством крутить головой по сторонам, пока длился рассказ. – Ваши воины. Я не видела ни одного. Или они пали еще раньше, сражаясь с… с гайнами?
Старик нахмурился и покачал головой.
– Нет.
– Они ушли позавчера утром с королем Габраном, – снова раздался угрюмый голос Сионаш за их спинами.
– Куда? – бесхитростно полюбопытствовала принцесса и, неожиданно для себя, заработала холодный настороженный взгляд от обоих сиххё сразу.
– По делам, – уклончиво сообщил Аед.
Эссельте намек поняла, и заалела, как селекционный томат.
– Кхм… я… обратил внимание… что ваши медные мечи… против шкур гайнов… не очень эффективны?.. – Иван деликатно поспешил перевести разговор в другое русло и кивнул на заткнутое за пояс Сионаш оружие, больше напоминающее мачете.
– Зато против наших стрел ни одна их шкура не устоит, – гордо поднял голову Аед, вытянул из колчана за спиной одну из шести оставшихся, и продемонстрировал ее острый, как жало, янтарно-желтый наконечник. – Кремень. Со ста шагов пробивает любого ушастого насквозь. Вместе с нагрудником из шкуры гиперпотама.
– Но в ближнем бою…
– Ближнего боя с гайнами у сиххё быть не должно, – аккуратно убрал стрелу на место и недовольно нахмурился дед. – Если эти сиххё хотят еще пожить, конечно. И второй залог долгой жизни сиххё – их патрули.
– Это мне напомнило о… – встрепенулась и закрутила головой Сионаш.
Но похоже тот, о ком она подумала, сам уже хромал к ним, неуклюже перешагивая через тела и остатки пожарища.
– Аед, мы нашли, откуда появились ушастые! – не доходя до них десяти шагов, вестник начал возбужденно говорить. – Из рудников! Поэтому наши разъезды не видели их!
– Но как они туда попали, Корк? – старейшина позабыл про гостей и вытаращил глаза на вновь подошедшего сиххё лет пятидесяти, одна нога которого был суше и короче другой.
– Не знаю наверняка, – скользнув по людям неприязненным взглядом, пожал здоровым плечом хромой, бережно придерживая рукой наспех перемотанное грязными тряпками окровавленное плечо. – Но боюсь, когтерыл туда подкопался, чтоб ему сдохнуть со всем племенем своим, скотина проклятая…
– Кто подкопался? – непонимающе моргнул лукоморец.
– Когтерыл. Гайны часто живут в его ходах. Да еще и лазят по ним везде, куда их мерзкие башки пролезут, – мазнул вскользь по нему негостеприимным, почти брезгливым взором хромой и снова уставился на Аеда. – Что теперь делать станем?
Старейшина нахмурился, недовольно пожевал губами, словно стараясь раскусить что-то очень маленькое, твердое и неприятное на вкус, но ответить ему не дали. С противоположного конца селения донесся взволнованный женский крик.
– Пыль!!! Пыль на горизонте!!!
– Разъезд? – позабыв про людей и гайнов, подскочил Аед.
– Больше некому… – пробормотал хромой и энергично заковылял в ту сторону, откуда кричали. Старейшина и его жена побежали за ним. Не отставая от своего единственного защитника и союзника в этом опасном мире, вслед устремились и Иванушка с Эссельте.
К тому времени, как все пятеро достигли противоположного края поселения, у слабо дымящихся развалин крайних домишек уже гарцевали трое среброволосых всадников на белых лошадях в окружении оставшихся поселян.
– Айвен, это не лошади!.. – вдруг ахнула принцесса, споткнулась и ухватилась за царевича.
– Что?.. – озадаченно переспросил тот, уже начинав прислушиваться к сообщаемым патрульными новостям.
– Это единороги!
– Да? – недоуменно глянул на нее Иван и снова торопливо двинулся в сторону прибывших разведчиков. – И что же, моя золотая?
Гвентянка встала как вкопанная.
– Что?.. Что?!.. И ты еще меня спрашиваешь, что?! Айвен!!! Это же единороги!!! Их же считали пропавшими с лица Гвента без вести с тех пор, как пропали и сиххё!..
– Сиххё забрали их с собой? – серьезно уточнил Иван.
Девушка одарила его уничижительным взглядом и с жаром продолжила, не сводя горящего восхищением очей с тяжело поводящих крутыми боками почти загнанных животных: