Моя по праву | Страница: 15

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

— Или ты предпочла бы что-нибудь такое же сексуальное и красивое, как твое платье, уверенная, что твой будущий муж мысленно будет раздевать тебя, гадая о том, какое еще чудо ждет его впереди?

Слоан подался ближе, в его воображении замелькали образы Зиары в красном атласе, темно-фиолетовом шелке, а затем совсем без одежды. Он едва не застонал.

— Подумай о шелковистом боди с кружевами того же цвета, что и платье. Никаких застежек, и, что самое главное, возможность дышать свободно. Бюстгальтер без бретелек — для декольте.

Губы Зиары скривились.

— Что такое? — прошептал Слоан у ее уха.

По коже женщины побежали мурашки.

— Ничего, — сдавленно произнесла она.

— А, кажется, знаю, — протянул он. — Похоже, у леди проблемы с представлениями о сексуальном белье.

Зиара резко выдохнула и часто-часто задышала. «Опасная территория», — промелькнуло в мозгу у Слоана. Зиара сопротивляется не только из-за Вивиан, она что-то пытается скрыть. Как такая чувственная женщина может бояться сексуального белья?

— Знаешь что? — предложил Слоан. — Мы проведем небольшой эксперимент.

— Эксперимент?

От ее высокого голоса его охватил жар.

— Да, самое время для эксперимента. — Он схватил Зиару за руку. — Пошли!

Лифт не уберег Зиару от его пристального взгляда. Она переступила с ноги на ногу, как провинившаяся школьница в кабинете директрисы.

Слоан воспользовался тем, что они в лифте одни, и надавил сильнее:

— Почему ты настроена против женского белья? Дело в моей идее или в самом белье?

Зиара смотрела на табло, на котором мелькали этажи.

— Я просто волнуюсь из-за работы, — пролепетала она. — Вивиан не понравится, если компанию будут ассоциировать с… с…

— Понятно, значит, дело в белье.

— Что? — выдохнула она, подняла глаза и заметила удовлетворение на лице Слоана. — Я этого не говорила.

Его усмешка стала шире.

— Тебе и не надо было говорить.

В лифте воцарилась тишина. Слоан замолчал намеренно, надеясь выяснить побольше. Так и случилось: Зиара поспешила заполнить паузу:

— Я думаю, просто… В общем, ты понимаешь. — Она неловко махнула рукой.

— Не понимаю.

— Просто это как-то… неприлично.

— Ты много видела неприличного?

Зиара пожала плечами, но ее щеки покрылись румянцем. «Так-так, — подумал Слоан, — интересно».

— Судя по всему, нет, — резюмировал он, когда двери лифта открылись. — Самое время заняться твоим образованием.


Зиара старалась вести себя как ни в чем не бывало. Кто бы знал, каких усилий ей это стоило!

«В доме моей матери я чего только не видела», — мысленно простонала она. И ни за что она не скажет, какой любимый наряд был у ее матери, которая никогда не скрывала, чем зарабатывает на жизнь.

Зиара последовала за Слоаном. Сначала она предположила, что они пойдут в казино с официантками, чья одежда едва-едва прикрывает тело, или на другое шоу. Вместо этого они направились к магазинчикам. Женское белье! Зиара даже боялась предположить, зачем они сюда пришли. Ее била дрожь.

Слоан помалкивал, изучая витрину. Наконец он спросил:

— Что ты видишь?

«Вещи из моего кошмара», — подумала она, но вслух произнесла:

— Магазин.

Из груди Слоана вырвалось рычание.

— Посмотри внимательнее и опиши это мне, — велел он.

Зиара сделала глубокий вдох и взглянула на витрину. Так и есть, сексуальное белье. Она не произнесла ни слова.

— Ну? — поторопил ее Слоан. Голос его звучал обманчиво мягко. — Опиши, что ты видишь.

Зиара с трудом произнесла:

— Витрины напоминают картины, женственные и деликатные. Розово-коричневый декор, точнее, карамельно-шоколадный. Изысканный.

— Хорошо, — кивнул он. — Продолжай.

Зиара взглянула на белье и быстро отвела взгляд в сторону.

— Ну, это нижнее белье.

Шли секунды, напряжение Зиары росло. Что бы ни означал этот тест, она его проваливала.

— Зиара, я хочу, чтобы ты зашла внутрь.

Ох!

— Зайди внутрь и осмотрись. Нижнее белье не должно обязательно ассоциироваться с проституцией.

— Скажи это… — Она сжала губы.

— Кому? — Его голос был едва слышен в толпе.

Зиара тряхнула головой, гнев переполнял ее. И страх.

— Я не могу это сделать. — Она повернулась, но ее остановили две сильных руки.

— Подожди, Зиара! — мягко сказал он, наклоняясь к ее уху. — Ты можешь это сделать. Я знаю, что можешь. Ты должна мне поверить.

— Ты не понимаешь, — прошептала она, не уверенная, что Слоан ее слышит.

— Что бы это ни было, я хочу, чтобы ты избавилась от этого.

Она-то думала, что избавилась. Оказывается — нет.

— Зайди в магазин с новым взглядом. Положись на свои чувствительные руки. Поверь мне!

Если бы она могла!.. Но Зиара не стала ничего объяснять и просто кивнула. Руки Слоана переместились на ее талию. Женщину снова охватила дрожь. Слоан повернул ее лицом к магазинчику:

— Входи!

Зиара уже почти зашла внутрь, когда ее вновь охватил страх. Оглянувшись, она встретилась с взглядом Слоана. Он жестом приказал ей следовать дальше. Зиара молча подчинилась.

Материалы были прекрасные, их так и хотелось потрогать. Но каждый раз, протягивая руку, она чувствовала на себе взгляд Слоана. Он словно накачивал ее своей силой. Зиара физически ощущала его близость.

Светло-серая ночная сорочка. Мягкая-мягкая! Зиара могла представить ее на себе, ласкающей бедра, груди, соски. Интересно: не думает ли Слоан о том же?

Она взяла в руки халат. Такой же серебристый цвет Зиара заметила на соседней витрине. Трусики. Удобные и сексуальные. Коснувшись их, она сразу увидела себя стоящей в этих трусиках перед Слоаном. Зиара тряхнула головой, но картина не исчезла. Она посмотрела на Слоана. От его пылающего взгляда ей стало жарко.

Схватив трусики и что-то еще, она подошла к кассе, стараясь не думать о том, что делает. Все это время Слоан не сводил с нее глаз. Как ни странно, она ему доверяла. Если бы не Слоан, она даже не остановилась бы возле этого магазинчика.

Вдруг что-то привлекло ее внимание. Этим чем-то оказалась еще одна ночная сорочка. Какая-то девушка прикладывала к себе кремовый атлас, отделанный кружевом. Стоявшая рядом с ней женщина в возрасте, вероятно мать, улыбнулась и что-то сказала. Девушка кивнула. Они направились в примерочную. Зиару охватило странное чувство одиночества.