— У нас будет бостонский цыпленок, — сказал папа. — Я не мог приготовить индейку, поскольку в кухне теперь нет стойки… К тому же у нас теперь нет и обеденного стола!
Я немного развеселилась, представив, как четверо мужчин, натянув чулки на головы, выносят через заднюю дверь верхние плиты формайки [39] .
— А что произошло?
— Стойка исчезла, — ответил папа таким голосом, что мне стало ясно: он взялся переделывать нашу кухню и это, без сомнений, займет не один год. — А обеденный стол я отдал Роберте, — продолжил папа. — Ей нужен был стол. Честно говоря, я и представить тогда не мог, что доставка нового стола займет шесть месяцев. Интересно, сколько времени, по их мнению, человек может обходиться без обеденного стола? Стулья выглядели так жалко и одиноко, что я расставил их по разным местам.
— А почему ты не заберешь стол у Роберты на то время, пока ждешь прибытия нового? — спросила я, понятия не имея, кто такая Роберта.
— Это же День благодарения! Я не могу этого сделать! Она пригласила гостей. Она даже приглашала меня, чтобы я помирился с соседями, но я не собираюсь этого делать, поскольку добрая половина из них решила подать на меня в суд!
— Кто решил подать на тебя в суд? — спросила я, глядя, как Эд спускается по лестнице. Он был великолепен в своем оливково-зеленом свитере из шотландской шерсти. Его лицо засветилось от радости, когда он увидел мой свитер, превращенный в платье. Он протанцевал ко мне, заставив меня почувствовать себя сексуальной и вспомнить о Саймоне и Сильвии, которые занимались любовью на причале. Смогу ли я когда-нибудь стать такой беспечной?
— Городская общественность со мной судится, — ответил папа. — Они считают, что яхта, которая стоит в моем дворе, унижает достоинство всех остальных домов в нашем районе. Они говорят, что это нарушает законы Колумбии и что нельзя иметь в частной собственности плакучие ивы, бассейны во дворе или яхты! Я с ними в состоянии «холодной войны». Я ведь знал, что нужно было переехать в Аннаполис!
— То есть, как я поняла, ты не пригласил соседей на своего печально знаменитого барашка с фасолью?
— Черта с два они еще хоть раз придут ко мне на вечеринку! — зарычал папа.
Эд сделал знак «закругляйся», покрутив пальцем в воздухе. Или он просто угадал настроение папы.
— О, подожди-ка, — сказал папа прежде, чем я смогла закончить разговор. — Подними другую трубку, Ева, и нажми кнопку «разговор»…
— Холли, это ты? — раздался на другом конце провода голос моей бабушки. Сложно было поверить, что между нами океан, — ее голос грохотал, как близкая пулеметная очередь.
— Да, бабушка, — ответила я, чувствуя, как Эд начал массировать мои плечи, подкравшись сзади.
— Как у тебя дела? — спросила она.
Эд убрал мои волосы в сторону и начал целовать шею, поэтому я не стала кривить душой:
— Начинают налаживаться.
— Да неужели? — удивилась Ева. — Жаль, что я не могу сказать того же о твоем брате. У него ужасный период жизни. Я понятия не имею, что заставило его бросить семинарию.
— М-мм… — промычала я. Эд вплотную прижался ко мне, и я прекрасно чувствовала сквозь одежду его эрекцию.
— Холли? — позвала бабушка, но я не могла ответить, поскольку Эд развернул меня лицом к себе и запустил руку мне под свитер.
— Бен сейчас просто жалок. Твой брат решил выращивать овощи для людей. Появившись дома, он принялся рассуждать о работе за плугом. Он для этого учился?
— Он скучает по Алисии, — умудрилась ответить я, отталкивая Эда и одними губами произнося: «Это моя бабушка».
— По кому? — спросила бабушка.
— По Алисии. По женщине, с которой он обручился. — Я показала Эду на ближайший стул: «Сядь, хулиган».
— О, я уверена, что Бен выше этого. Ему лучше без нее, — заявила Ева. — Но твой отец! Твой отец стал жертвой Интернета. Он познакомился там с женщиной.
— Ева, я все еще на линии, — напомнил папа.
— Ты познакомился с женщиной, папа? — спросила я, скосив глаза на Эда, который помахал мне расписанием поездов.
— Она ходит на яхте и недавно похоронила мужа, умершего от рака. Я познакомился с ней в чате, — объяснил папа.
— Она может оказаться мальчишкой-тинейджером! И ты это прекрасно понимаешь! — вмешалась бабушка.
— Она арендует яхту в Чесапике [40] , — не слушая Еву, восторженно произнес папа.
Когда я посоветовала отцу продолжать в том же духе, поскольку он заслуживает счастья, мои мысли снова переключились на Сильвию и Саймона. Может, и они заслуживали счастья? Я вспомнила, как Саймон советовал Сильвии прислушаться к собственному сердцебиению. «Но она забыла о своих детях», — сказала я себе. Сильвия, вероятно, была достойна того, чего хотела. Но не мама.
Спустя полчаса мы с Эдом ехали в поезде к Роксане. Похоже, настало время ознакомить его с моим планом.
— Я хочу, чтобы мы вместе уехали, — сказала я.
— Но мы уже уехали вместе. Мы ведь в поезде, — в голосе Эда звучало недоумение.
— Это не в счет. Я хочу настоящий уик-энд.
— Целый уик-энд? — Он рассмеялся, изобразив изумление. — С чего бы это?
Я пожала плечами и ответила, что точно не знаю, хотя на самом деле прекрасно знала, чем вызвано мое желание. Все дело было в мамином романе с Саймоном. Я перечитывала его письмо снова и снова, и с каждым разом оно становилось все менее раздражающим и все более интригующим. Если я не запишу то, что с нами случилось, я могу подумать, что это была просто сказка. Но это была реальность! Звезды танцевали над нами. И мы любили друг друга.
Если бы мы с Эдом могли вырваться из окружающей нас повседневности, то с нами тоже могло бы произойти нечто волшебное. Конечно же, я не думала о том, что уже вышла за пределы обычной для меня реальности, — я целый год провела в общежитии и теперь у меня есть свой собственный тайный роман с санитаром.
— И куда бы ты хотела отправиться? — поинтересовался Эд.
— Куда угодно, — сказала я и, чуть помедлив, добавила: — В Корнуолл.
— Именно в Корнуолл? — спросил он.
— Почему бы и нет? — Я, конечно, умолчала, что уже подыскала сдающийся в аренду коттедж на вершине холма, с которого открывался прекрасный вид. Мы могли бы провести там все выходные, причем за весьма умеренную плату.
— Если мы вместе уедем на уик-энд, ты позволишь мне любить тебя все выходные напролет? — Эд лукаво улыбнулся и положил руку между моими коленями. — Каждую секунду?