– Ты считаешь меня мерзавцем, – тихо сказал отец, положив очередную карту. – Я и есть мерзавец, Джаред. Из-за меня ты ожесточился, но еще я сделал тебя сильным. Никто больше не причинит тебе боль, потому что ты теперь неуязвим. Даже для этой девчонки ты недосягаем.
Я резко поднял на него глаза, смяв карты в кулаке. Низкий раскатистый хриплый хохот вырвал образ Тэйт из моих мыслей.
– Ты получил свои деньги, – процедил я сквозь плотно сжатые зубы. – Вот и заткнись.
Он только покачал головой, продолжая тасовать свои карты.
– Она знает про тебя? Знает, какой ты трус? Как ты бросил своего брата?
Джекс.
– Нет никакой «она», – солгал я едва слышно.
– Ты прав, – согласился он. – Ты всегда будешь один, сам знаешь, что так лучше. А она найдет кого-нибудь, кто на ней женится, и родит детей, которые не будут твоими.
Внутри у меня все оборвалось, и я больше не думал.
Швырнув свои карты на стол, я вскочил со стула и врезал отцу прямо в челюсть. Боль разлилась по руке до самого плеча. Я стоял и смотрел, как он падает на пол, все еще хохоча.
Моя грудь тяжело вздымалась, я дышал носом.
– На следующей неделе я приду в последний раз, – сказал я ему. – Я не буду скучать, а вот ты точно будешь.
– Довольно, – раздался голос за моей спиной, а потом кто-то схватил меня за руку.
Обернувшись, я увидел насупленное лицо охранника. Он был немного выше меня ростом, с темными волосами и светлыми глазами.
Я вырвал руку.
– Нет проблем. Я ухожу. – И я развернулся, стиснув челюсти так, словно они были залиты цементом.
– Не беспокойся, Джаред! – крикнул отец мне вслед. – Далеко тебе не уйти. Я всегда буду жить у тебя в голове.
* * *
Когда я приехал из тюрьмы, мать ждала меня в кухне с тортом.
– Нет уж. Я не в настроении. – Мои слова прозвучали резко, хотя я и не хотел ее ранить.
Ретировавшись из кухни, я пошел к лестнице.
– Джаред, пожалуйста! – крикнула она мне вслед.
Я остановился, в моей груди все напряглось так, что мне хотелось закричать. Резко развернувшись, я быстро прошагал обратно в кухню.
Мать стояла у кухонного стола, по другую сторону от меня, опустив руки. Ее каштановые волосы были собраны в высокий пучок. Она была на каблуках, в джинсах и коротком пиджаке и выглядела очень мило.
Вцепившись пальцами в спинку стула так сильно, что дерево скрипнуло, я посмотрел на нее, пытаясь подавить в себе желание развязать ссору.
– Я ценю твои усилия, – сказал я ей. – Правда. Но мы прекрасно ладили и без попыток притворяться нормальной семьей. Ты занимаешься своими делами. Я своими.
Внутри все завязалось узлом, и слова лились из меня как грязь.
Мать опустила взгляд, но быстро справилась. Потом подняв голову, она ни с того ни с сего, будто между делом сказала:
– Я хочу, чтобы Джекс переехал к нам.
Я затаил дыхание. Прищурившись, смотрел на нее молча, слишком потрясенный, чтобы ответить.
Прости, что?
Чтобы Джекс переехал к нам?
Мать едва заметно улыбнулась. Обойдя стол, она подошла ко мне и продолжила, не дав мне шанса решить, что это шутка.
– Джаред, я уже говорила с адвокатом. Еще ничего не ясно, но… – Она помолчала, осторожно разглядывая меня, – но он, возможно, сумеет помочь. Ты хочешь, чтобы твой брат жил с нами?
Я хотел, чтобы мой брат был в безопасности.
Сжав спинку стула еще сильнее, я спросил:
– А ты этого хочешь?
Мать опустила глаза, и на ее губах мелькнула задумчивая улыбка.
– Да. Мне нравится Джексон. – А потом она снова посмотрела на меня. – С ним ты раскрываешься с лучшей стороны. Как когда-то с Тэйт.
* * *
Я не мог есть торт.
Я не любил внимание к своей персоне, а при мысли о том, что мать попросит меня задуть свечи, меня чуть не вывернуло наизнанку.
Я пошел к себе в комнату и закрыл дверь, наслаждаясь темнотой и тишиной, пока это было возможно.
Джекс будет жить с нами? – думал я, падая на кровать.
Я все еще не мог поверить, что мама всерьез рассматривала такой вариант. Что хотела взять его под свою опеку.
Это обойдется нам в круглую сумму, но денежный вопрос ее, казалось, не волновал.
Тему денег я никогда не поднимал, хотя вопросы у меня возникали. Мать работала в аудиторской фирме и зарабатывала достаточно для того, чтобы мы держались на плаву, но этой суммы никак не хватило бы на все то, что мы имели. Дом был полностью оплачен, у меня всегда были лучшие мобильные телефоны, а у нее хорошая машина. Тоже оплаченная.
По правде говоря, я просто боялся спрашивать. Не хотел знать, благодаря чему мы жили так хорошо.
Пришло сообщение от Кейси. Она выразила надежду, что мы останемся друзьями, и поблагодарила меня за помощь с этим ушлепком, ее парнем.
Он снова изменит, не пройдет и месяца. Они всегда так поступают. Но этого я ей не стал говорить.
Кейси также намекнула – довольно неловко, – что Тэйт теперь одна. Ее бабушка уехала.
Мои губы изогнулись в улыбке, и я уже был готов пойти к Тэйт и затеять очередную перепалку, когда получил новое сообщение.
Все хорошо?
Это отец Тэйт.
Прекрасно.
Ты вернул Тэйт ключ от дома, да?
Да.
Я солгал – я был еще не готов это сделать.
Спасибо. Поздравляю с восемнадцатилетием. Подарок скоро прибудет.
Спасибо.
Я не особенно умел выражать благодарность.
У Тэйт через неделю день рождения. Узнай, что она хочет.
Я вздохнул.
Это не так легко.
Его ответ пришел через полминуты.
Мужчина?..
Ударив по кровати кулаком, я неохотно закончил:
…решает свои проблемы.
Пришло ответное сообщение.
Сделай это, и спасибо.
Я стянул майку и запрыгнул под горячий душ, впервые за последние сутки погрузившись в тишину и покой.
Я все еще не мог поверить, что ударил своего отца. Я никогда не делал этого прежде, даже тем летом, в целях самозащиты.
Не знаю, почему его слова о детях Тэйт от другого мужчины так меня разозлили. Отец добился того, чего хотел: я снова попался на удочку.
Я не мог представить себя отцом, ни сейчас, ни когда-либо в будущем.
Но одно было наверняка. Сейчас или через десять лет – я не хотел, чтобы у Тэйт были дети от другого.