– Речь всё ещё о конфетах? Мне прям есть захотелось.
Она остановилась под уличным фонарём и повернулась к Джонни. Сью заботилась о нём с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать. Теперь он был взрослый красивый молодой мужчина, живущий своей собственной жизнью. Но всё же…
– Джонни, я вынуждена сделать это. Я сделала свой выбор, когда помогла Сопротивлению ускользнуть от головорезов Тони. Но…
– Не надо, сестрёнка.
– …Но ты – ещё не выбрал. Ты всё ещё можешь вернуться. – Она положила обе руки на его широкие плечи. – Повинную голову меч не сечёт.
Джонни указал на большое здание завода. Она проследовала за ним в тёмный проём за дверью. Когда они скрылись с улицы, он поднёс пылающий палец к кирпичной стене. Он начертил в воздухе цифру «1», оставляя огненный след перед глазами Сью.
– Во-первых, регистрация пока не дала мне ничего, кроме проломленной головы, – сказал он. – Во-вторых, Тони Старк – богатый придурок.
Сью хихикнула:
– Продолжай. А в-третьих что?
– В-третьих? – он медленно прочертил пылающую цифру в воздухе. – В-третьих, мы с сестрой всегда смотрели в лицо трудностям вместе, и я никогда не брошу её. Никогда.
Она почувствовала подступающие слёзы и крепко обняла его.
Затем они услышали крик.
– Ты…
– Да, – сказал он. – Внутри здания.
Он зажёг огонь по всей длине руки и осветил стену, словно факелом.
Окна заколочены, на кирпичах видны сколы – результат союза времени и запущения. А вот вход…
Джонни легонько толкнул дверь. Она скрипнула и подалась внутрь. Огромный замок на цепи лежал на полу – вскрытый и брошенный. И снова они услышали крик. Кто-то звал на помощь из глубины здания.
– Притуши свой огонь, – шепнула Сью. Затем она сделала их обоих невидимыми. Обойдя Джонни, Сью направилась внутрь, держа руку так, чтобы создавать защитное силовое поле перед ними. Они шли по тёмному пыльному коридору. Нигде не было электричества, не работало даже аварийное освещение. Ещё дважды они услышали слабые крики: «Помогите!» и «Что вы делаете?»
Коридор выходил к заброшенной погрузочной платформе. Высокие потолки, запах пороха и старых газет. Единственным источником света был портативный электрический фонарик, размещённый на полу ровно по центру. На большой опорной балке, протянувшейся от пола до потолка, висел какой-то человек, туго связанный толстой верёвкой. Фонарь освещал его снизу, по потолку плясали огромные тени. Человек бился в истерике, крича: «За что? Чего вы хотите?»
Портфель этого человека лежал открытым на полу, бумаги были разбросаны веером. Тут же лежал планшет с трещиной во весь экран. В нескольких футах от него сидел его мучитель, чистивший большой охотничий нож. Мускулистые руки, мощные ноги, нахмуренные брови. На его рубашке красовался узор в виде черепа.
– Это Каратель, – прошептал Джонни.
– Ага, – ответила Сью.
– А он зарегистрировался?
– Очень сомневаюсь в этом.
Каратель резко поднял голову. На секунду он уставился прямо на дверь. Сью поёжилась. Казалось, что он буравит её взглядом. Ещё тише, чем прежде, Джонни произнёс:
– Мы ведь всё ещё невидимы, верно?
Сью коротко кивнула, поднеся палец к губам. Каратель нахмурился и быстро окинул взглядом помещение. Затем он снова вернулся к прерванному делу, достав из сумки новый точильный камень. Сью жестом велела Джонни двигаться вперёд, и они тихо прокрались в комнату.
Каратель был убийцей-одиночкой, известным своей охотой за главарями мафии. После гибели семьи в результате бандитской разборки он поклялся отомстить, истребляя всех представителей организованной преступности.
Человек на балке поскуливал, пытаясь высвободиться. Сью внимательно оглядела его: на нём была белая рубашка, застёгнутая на все пуговицы, тщательно выглаженные брюки и галстук с ослабленным узлом. На свисающих дёргающихся ногах были надеты начищенные до блеска дорогие ботинки. Он не был похож на мафиозного босса или преступника. Это был бизнесмен.
Каратель взял нож и изучил его лезвие при свете фонаря. Не глядя на свою жертву, он произнёс:
– Уилтон Бейнбридж-младший. Тебя называют Уилт, верно?
Человек нахмурился:
– Д-да-а.
– Уилт, – Каратель повернулся к нему, подняв нож, – нам надо поговорить.
– Поговорить? А-а… Д-да, конечно! Я, я никуда не ухожу.
Каратель улыбнулся бесстрастной улыбкой:
– Ты ведь банкир, так, Уилт?
– Д-да.
– И частенько присутствуешь на разных заседаниях советов директоров.
– Ну, вроде как.
– Таких компаний, как «Роксон Интернешнл».
Человек кивнул. Теперь помимо отчаяния на его лице читалось любопытство. Он ожидал продолжения.
– «Роксон» в последнее время активно разрабатывает для правительства различные технологии, – продолжил Каратель. – Не так много, как Старк, конечно. Но всё же они заключили немало контрактов. И некоторые из них относятся к тем, что можно использовать, чтобы помешать моему делу.
– Вашему делу?
– Совершенно верно. – Каратель держал нож в дюйме от извивающегося человека, водя им по воздуху от живота своего пленника к его промежности. – Поэтому мне нужно, чтобы ты рассказал мне всё, что знаешь о так называемом протоколе поиска.
– Протокол поиска – ах, да! Конечно! – Уилт бросил взгляд на нож. – Всё просто. Это программа распознавания образов, используемая для того, чтобы посредством перекрёстной проверки тысячи источников выявить местонахождение любого супергероя, или… или… или злодея в мире. Это не совсем новая программа, скорее, адаптация программы Внутренней безопасности, уже используемой в аэропортах при досмотре. Единственная особенность заключается в том, что она также распознаёт использование сверхсилы металюдей. Ну, знаете, как замораживающий луч или гамма-излучение.
– Сверхсилы металюдей, – Каратель отвернулся, кивая. – Спасибо, Уилт.
– Это странно, – прошептал Джонни. – Каратель не похищает гражданских. Я совершенно точно никогда не слышал о том, чтобы он выпытывал у них информацию.
Сью кивнула, снова сделав ему знак молчать.
– А что насчёт проекта «Громовержцы»? – спросил Каратель.
– Ч-чего?
– Сперва я думал, что это кодовое имя того чудовища, громового бога, что неистовствовал вчера. Но мои источники сообщили, что это другое, нечто очень опасное. Что такое проект «Громовержцы», Уилт?
– Я н-не знаю.
Каратель бросил на него убийственный взгляд. Он провёл пальцем по лезвию ножа, как бы проверяя, хорошо ли тот заточен. И даже бровью не повёл, когда из крохотного пореза пошла кровь.