И она вышла. Фрида услышала ее шаги на лестнице: сначала они поднимались, затем стали спускаться. Мэри Ортон вернулась в кухню и положила на стол пачку бумаг.
– Они в полном беспорядке, – призналась она. – Раньше с документами возился мой муж.
Фрида нашла выписки с текущего счета, разложила их в хронологическом порядке и принялась просматривать. Уже через несколько секунд сердце у нее забилось быстрее, на шее запульсировала жилка. Она положила на стол последний документ и повернулась к Мэри Ортон.
– Я примерно прикинула. Возможно, я пропустила несколько платежей. Но, насколько я поняла, вы заплатили ему приблизительно сто шестьдесять тысяч фунтов. Как вы считаете, это правильная сумма?
Мэри Ортон достала из пачки очередную сигарету и зажгла спичку. Руки у нее дрожали, и прикурить получилось только со второй спички.
– Да, это вполне возможно. Крыши сейчас такие дорогие, не так ли?
– Да, – подтвердила Фрида. – Так говорят.
В блокноте Роберта Пула было восемь имен или пар имен. Иветта прочитала их вслух.
– Один: миссис Мэри Ортон.
– Мы с ней поговорили. Она определенно знала Роберта Пула – возможно, лучше, чем все те, с кем нам пришлось иметь дело на сегодняшний день.
– Два: Фрэнк и Айлинг Уайетт.
– Они тоже его знали, хоть и не так хорошо.
– Три: Кэролайн Мэлори и Дэвид Льюис, пара в Брикстоне, наша первая зацепка. Они сказали, что видели его один-единственный раз. Теперь четыре: имя, которое вам уже известно, Жасмин Шрив. – Иветта замолчала, ожидая его реакции.
– Я должен знать, кто это такая? – удивился Карлссон.
– Она вела шоу «Переделки» несколько лет назад. По-моему, передача шла в основном в дневное время.
– Как же ты умудрялась смотреть телевизор среди дня?
– Вообще-то я его не смотрела. Она сама сказала мне о передаче. Сказала, что встречала Пула. Она понятия не имеет, зачем кому-то убивать его.
– Придется опросить всех этих людей более подробно, – вздохнул Карлссон. – Что насчет остальных?
– Это единственные, кто его действительно видел. – Иветта посмотрела в свои заметки. – Есть еще Коулы, они живут в Хэйвордс-Хит, оба на пенсии. Они понятия не имеют, кто он такой, и не припоминают, чтобы хоть раз его видели. Потом Грэм Рудж, холостяк, директор частной школы, живет недалеко от Ноттинг-Хилла. Он тоже утверждает, что никогда не встречал никого по имени Роберт Пул, хотя ему кажется, что как-то раз ему позвонил человек с таким именем, но он не помнит, где это было или когда. Молодая пара в Челси, Андреа и Лоренс Бингэмы, только что вернулись из свадебного путешествия, оба работают в Сити. И кто-то по имени Салли Ли. Мы понятия не имеем, кто она.
– И это все? – уточнил Карлссон.
– Да.
– У этих людей есть что-то общее?
– Мы с Крисом это обсуждали. Они живут в разных частях Лондона, а кое-кто и за городом. Мэри Ортон и Жасмин Шрив живут не очень далеко от того места, где обитал Пул. Уайетты живут рядом с тем местом, где обнаружили тело. Профессия их тоже никак не связывает. Это люди разных возрастов, разного социального типа личности. Кое-кто из них сообщил нам, что был знаком с ним, кто-то – что не был. Ни один из них не знает другого, и, похоже, между ними вообще нет никакой связи.
– Значит, у нас восемь имен и абсолютно ничего, что могло бы связывать их.
– Они все богаты, – нерешительно сказал Крис Мюнстер.
– Некоторые богаты, некоторые – очень богаты, – согласилась Иветта. – Вам стоит посмотреть, где живут Уайетты. Их дом словно сошел с обложки журнала.
– Я съезжу к ним.
Час спустя Карлссон навалился грудью на стол.
– Итак, что скажете? Вы в деле или нет?
– Я все еще не уверена, что все должно происходить на официальной основе.
– Знаете, Фрида, мне кажется, что мы с вами танцуем какой-то очень странный танец. Что вам действительно нравится – это когда я прошу вас чего-то не делать, а вы все равно это делаете; или когда вы идете напролом и делаете то, чего вам делать категорически нельзя, а потом, когда уже все позади, сообщаете мне. Знаете, если бы вы пришли на сеанс психотерапии к самой себе, то могли бы услышать, что у вас проблемы с принятием обязательств.
– Вы хотите, чтобы я дала письменную клятву и заполнила все необходимые бланки?
– Все совсем не так.
– Я не очень склонна к командной игре, особенно когда члены команды не уверены, что я им нужна.
– Что, черт возьми, вы имеете в виду?
– Как насчет Иветты Лонг?
– Иветта? А она-то тут при чем?
– Она не любит меня и не одобряет мою кандидатуру.
– Ерунда.
– Вы что, совсем ослепли?
– Она просто немного меня опекает.
– Иветта считает, что я втяну вас в неприятности. Возможно, она права.
– Это моя проблема. Но если вы не хотите работать со мной, просто скажите об этом, раз и навсегда, и я больше вас не побеспокою. Но мы не можем и дальше продолжать такие половинчатые отношения, когда вы то выскакиваете как черт из табакерки, то снова прячетесь в свою нору, и никому не известно, что у вас на уме. Пришло время решить, да или нет.
Фрида посмотрела на него, и он ответил ей таким же прямым взглядом. Наконец она кивнула.
– Я попытаюсь.
– Вот и хорошо, – сказал Карлссон, но, похоже, такая покладистость его удивила. – Очень хорошо. Теперь вопрос с документами. Нужно подписать контракт.
– В нем пойдет речь о здоровье и безопасности?
– Нет, в нем пойдет речь о полицейской работе, которая состоит главным образом из написания бумажек. А теперь вы можете поехать со мной и посетить людей из списка Роберта Пула, которые знали его. Похоже, этот милый молодой человек был вовсе не так уж мил. Более того: похоже, он вовсе не был Робертом Пулом.
– Можно попросить вас об одной услуге, прежде чем мы поедем к ним?
– Продолжайте.
– Алан Деккер.
Карлссон насторожился, положил подбородок на скрещенные ладони и покосился на Фриду.
– Мы ведь это уже обсуждали.
– Я знаю.
– У вас нет ничего, на что можно опереться, Фрида. «Я чувствую» не считается.
– Я знаю, что Дин жив.
– Вы не знаете. Вы верите в это.
– Твердо верю. Если Алан жив, должны существовать проверенные способы разыскать его. Это ведь ваша работа, не так ли?
Карлссон тяжело вздохнул.
– Скажите, Фрида, – спросил он, – если мы действительно что-то обнаружим, что дальше?