Она не могла вспомнить все, что он ей говорил. Что он велел ей делать. Они хранились в ее памяти, его слова, но она не могла найти их. Она рылась в ящиках своего разума и находила какие-то странные, отрывочные сведения, обрывки воспоминаний. Она в них больше не нуждалась.

Жизнь сузилась до этой лодки, до этой секунды. Но она не могла вспомнить почему.

Глава 30

В тот же день, в половине третьего, действуя в соответствии с ощущением, которое крепло все утро, Фрида вернулась в Гринвич, к Уайеттам. Она ничего не сообщила Карлссону и не стала предупреждать о своем приезде, хотя прекрасно понимала, что, возможно, просто не застанет никого дома. Но когда она добралась до жилища Уайеттов, то в большое окно на первом этаже увидела Айлинг: та сидела за роялем и играла. Даже с того места, где Фрида стояла, среди весенних луковиц и медных горшков, тщательно засаженных, она видела, как быстро пальцы Айлинг бегают по клавишам. Она также заметила, что хозяйка дома напряжена. Фрида подошла к входной двери, нажала на кнопку звонка, и приглушенные звуки музыки стихли. Через несколько секунд дверь открылась.

– Слушаю вас.

– Простите, что пришла без предупреждения, – извинилась Фрида. – Мы уже встречались.

– Да, я вас помню.

Айлинг застыла в нерешительности. Ее лицо стало напряженным, а вокруг рта появились морщинки, которых Фрида в прошлый раз не заметила.

– Скоро вернутся дети из школы, – неуверенно произнесла Айлинг, но сделала шаг в сторону, и Фрида вошла в широкое, чистое пространство квартиры, вызывавшее в ней ощущение демонстрационного зала, а не жилища. Было трудно поверить, что у Уайеттов есть дети, и ей неожиданно стало интересно, сколько часов в день здесь работает уборщица.

Ее ноги скользили по отполированным доскам паркета. На низком стеклянном столике в резной деревянной тарелке были выложены пирамидой яркие японские мандарины.

– Вам что-нибудь принести? Чай, кофе, настойку на травах?

– Нет, спасибо, – отказалась Фрида, проваливаясь в мягкий диван. Она терпеть не могла мебель, которая охватывает человека со всех сторон. Ей нравилось сидеть вертикально.

– Итак, у вас возникли какие-то новые вопросы? Фрэнка нет дома, разумеется.

– Именно поэтому я и приехала. Я так и думала, что он будет на работе, а ваши дети – в школе.

– Я не понимаю…

– Я хотела поговорить о вашей интрижке с Робертом Пулом.

– Да как вы смеете! – Она вскочила на ноги и встала перед Фридой: худая, вытянутая, дрожащая от огорчения и гнева. – Нет, как вы смеете!

– Айлинг, его убили. Возможно, это связано с вами.

– Убирайтесь отсюда!

– Хорошо. – Фрида встала, взяла пальто с подлокотника и принялась шарить в кармане. – Но если вы все же захотите рассказать об этом, вот моя визитка. – Она помолчала и добавила: – Я пока не собираюсь сообщать в полицию.

– Вам нечего им сообщить.

Женщины обменялись сердитыми взглядами, после чего Фрида кивнула и ушла. Через окно она увидела, что Айлинг стоит на том же месте, где она ее оставила, и задумчиво рассматривает визитку.

– Входите, входите, входите! – закричала Оливия.

Она пребывала в образе хозяйки, радушной и уже немного выпившей, и была одета в зеленый бархат, с высокой прической и длинными серьгами. Она втащила Фриду в дом и расцеловала в обе щеки, а потом облизнула палец и стерла следы помады. В прихожей было полно обуви, а у лестницы стояла мышеловка – правда, на данный момент без мышки.

– Она здесь?

– Твой поверенный…

– Тесса Уэллс.

– Еще нет. Но она позвонила и сказала, что уже едет. Мы так мило побеседовали! С ней будет и ее брат.

– Зачем? Он что, тоже поверенный?

– Нет, но она идет с ним в театр, и они едут туда в одной машине, так что… – Оливия сделала неопределенный жест. Ногти у нее были выкрашены в ярко-алый цвет, но лак уже облупился. – Я сказала, что не стану возражать.

– Разумеется. Ты собрала все документы?

– Ну, понимаешь… С этим возникли проблемы. Я очень старалась. Но ты ведь знаешь, как оно бывает. Бумаги просто исчезают. – И Оливия широко распахнула глаза, словно фокусник, показавший великолепный трюк.

– Она, наверное, к этому уже привыкла. Где Хлоя?

– В каком-то мобильном клубе.

– Что это такое?

– Честно говоря, не знаю, – заявила Оливия. – Все происходит на «Фейсбуке», кажется, да и вообще она с Сэмми, Сэмми и его друзьями, и ей уже семнадцать.

В дверь позвонили. Она вышла в прихожую и с такой силой распахнула дверь, что та отскочила от стены и снова захлопнулась, но Фрида успела мельком увидеть два удивленных лица.

– Простите, – извинилась Оливия, открывая дверь. – Пожалуйста, проходите.

Сразу было понятно, что они брат и сестра. Дело не только в том, что оба были высокими и поджарыми и волосы у них были одинакового рыжеватого цвета, хотя он предпочитал короткую стрижку и местами его волосы выгорели до пепельного оттенка. У обоих было овальное лицо и серо-голубые глаза.

– Привет! – поздоровалась Тесса. Она заметила Фриду и, узнав ее, улыбнулась. – Это мой брат, Гарри Уэллс.

Гарри пожал руку Оливии, а затем и Фриде.

– Не обращайте на меня внимания, – сказал он. – Я могу посидеть в машине, если хотите, или в уголке, пока вы поговорите. У меня полно работы, которую еще предстоит доделать.

– Вы к нам присоединитесь? – спросила Тесса у Фриды.

– Я пригласила ее для моральной поддержки, – сообщила Оливия. – Я думала, что вы можете оказаться какой-нибудь страшной теткой в строгом костюме в полоску. Но теперь мне кажется, что я и сама справлюсь. Проходите в гостиную. Правда, там такой беспорядок… Хотя я честно пыталась прибрать.

– Где мне лучше устроиться? – спросил Гарри у Фриды.

– Попробуйте в кухне, – с сомнением в голосе протянула Фрида. – Но предупреждаю: возможно, там окажется еще хуже, чем в гостиной. Может, пойдем и посмотрим вместе?

– Ничего себе, – почти восхищенно протянул Гарри, входя в кухню. – Теперь я понял, что вы имели в виду.

– Я могу расчистить вам место за столом.

– А вы куда сядете?

– Я подумала, что, наверное, стоит немного разгрести беспорядок. Хотя даже не знаю, с чего начать.

– Слушайте, а давайте я вымою посуду?

– Это даже не обсуждается.

– Почему? Я люблю мыть посуду. Здесь найдутся перчатки моего размера?

– Нет.

– Ага, вот они. – Он ловко натянул их. – Прекрасно. Тащите все сюда.

– Нет, это совершенно неуместно.