– Мне Николай Алексеевич нужен… – сказал я слегка растерянно.
– Занят он, – прозвучало жестко. – А кто его спрашивает?
– Знакомый.
– Откуда знакомый? Номер у вас российский…
– Я из России и звоню, – зачем-то соврал я, чувствуя, что в разговоре этом сокрыта какая-то серьезная тайна.
– Инструктаж хотите дать? Звоните Последнему доводу…
– А это кто такой? – Я изобразил простодырого наивняка. – Последний кто?
– Зачем вам Головин? – прямо спросил собеседник.
– А с кем я говорю? – поинтересовался я все так же невинно.
– Я – прокурор Барвенковского района Осинко!
Так вот почему голос показался мне знакомым. Понятно. Осинко учился когда-то со мной в одном классе…
– Саня! – воскликнул я. – Рад тебя слышать. – Хотя радости большой я, честно говоря, не испытывал.
– Кто это? – прокурор, как мне подумалось, поморщился, когда я его назвал по имени. Хотя я его лица видеть не мог, тем не менее вполне представлял эту картину, соотнося лицо с интонациями голоса.
– Это Вовка… Вовка Царьгорохов… Не узнаешь голос, что ли?
– О! Царьгорох! Ты какими судьбами… – Его голос прежнего самоуважения и солидности не потерял, но и большой радости не выказал. Впрочем, я тоже Осинко, скажу честно, не особенно обрадовался.
– Да я вот домой еду. Остановились сейчас на какой-то станции, решил позвонить. Мама с отцом у меня умерли. Маму, говорят, бандиты из «Правого сектора» застрелили. Ворвались в дом, она стала их выгонять, они и застрелили. Ее вчера сразу и похоронили. А папа в это время в своей комнате парализованный с инсультом лежал. И тоже вчера умер. Еду вот, хоть его в последний путь проводить.
– Во-первых, сразу запомни, что в «Правом секторе» состоят не бандиты, а патриоты Украины. Просто не рекомендую тебе пользоваться на территории Украины штампами российской прессы. Во-вторых… Во-вторых… Ты же русский военный? – переспросил Осинко то, что давно знал. Мы с ним пять лет назад встречались и разговаривали.
– Я военный пенсионер, – дал я новую информацию.
– Это неважно. Все равно ты не вовремя приезжаешь. У нас тут события крутые происходят. Волнения, так сказать… А что тебе, кстати, от Головина надо было?
Выразить соболезнования он забыл или не посчитал нужным. Подумал, что «не царское это дело», соболезнование выражать.
– Я просил его узнать, как погибла мама. Поймали ли тех, кто ее застрелил…
– У нас в прокуратуре нет дела об убийстве. Это я точно знаю. Может, ты что-то напутал?
– Мне Николай Алексеевич так и сказал, что эти… из «Правого сектора» ее застрелили.
– Он наговорит. Его террористы, из его банды, возможно, и убили, потому и в прокуратуру сообщения не было. Но он и за это ответит…
– А где он сам?
– Я только что арестовал его.
– За что?
Трубка у меня в руке подала сигнал, что еще кто-то пытается мне дозвониться. Но прерывать разговор с прокурором в такой момент я не стал.
– Головин – один из зачинщиков мятежа. Только вот главного мы на месте не нашли. Это кто-то из вашего села. Ты не знаешь такого – его зовут Последний довод? Слегка странная кличка, но он так сам себя называет. Как и ты, какой-то военный пенсионер из России. Это все, что нам о нем известно.
– Нет, не знаю. Но я к вечеру буду в селе. Если что узнаю, я тебе позвоню. Номер скажешь?
– До вечера я сам его найду. У меня приказ. И вертолет в Барвенкове стоит. Ждет, когда я задержанных привезу.
– Ты сейчас куда, в Пригожее?
– Да, через пару минут выезжаем. Пора ехать, а то тут народ собирается. У меня бойцов с собой мало. Свои ненадежные, пришлось брать тех, что из Харькова на вертолете прилетели. Группа «Альфа». Спецы хорошие, только с толпой и они не справятся. Но в задержании работают – любо-дорого посмотреть.
– Жалко, не увидимся… – не стал я углубляться и выспрашивать, какие силы у Сани Осинко под рукой. Это могло бы выглядеть подозрительно. – А что, до завтра подождать не можешь? Я бы тебе завтра сказал, кто такой Последний довод. Познакомил бы с ним.
– Не могу. Мне сейчас прокурор области звонил, и начальник СБУ у него в кабинете сидит. Вместе захватом руководят. Последний довод по приказу должен быть доставлен в Харьков живым. На этом почему-то особенно настаивал начальник СБУ. Я доложил, что уже взяли, того и другого доставим. А если уже доложил, надо брать срочно, а то убежит… Но от меня все равно не уйдет. И попросили обязательно не сильно битым доставить. Возьму! И доставлю!
Саня Осинко еще в школе отличался туповатой самоуверенностью.
– Ладно. До встречи, – попрощался я. – Надеюсь, увидимся скоро…
– Бывай здоров. – Осинко, не услышав моего намека, сам отключился от разговора.
Я сразу же посмотрел, кто еще мне звонил во время разговора с прокурором. Номер оказался незнакомым. Тем не менее я нажал кнопку вызова.
– Капитан Левченко. Товарищ Последний довод… – Капитан милицейского спецназа был взволнован. – Товарищ Последний довод, у нас тут беда!
– Я почти в курсе. Разговаривал сейчас с Осинко.
– Они на двух БТРах приехали. БТРы милицейские, из нашего райотдела. Там не посмели, видимо, отказать, когда Осинко к ним заявился. Может, и силой захватили. А на десантных местах парни из харьковской «Альфы». Двенадцать человек. Тут Нечипорук предлагал их из «РПГ» остановить, но они в БТРы посадили и Головина, и еще четырех задержанных. Все там сгорят. По своим бить нельзя. Что делать?
– По своим бить нельзя. Нужно всех из БТРов выманить. Короче говоря… Я выманю. Приманкой стану. А вы поддержите. Сейчас садитесь на любой транспорт… Бери, капитан, своих парней, бери себе в подчинение парней Нечипорука вместе с их командиром взвода и обязательно кого-нибудь из местных. Если есть кто из Пригожего, это будет лучше. Пригожинские знают, как к моему дому проехать. Поезжайте за БТРами вне пределов прямой видимости. И сразу к моему дому. Если эти ребята раньше приедут, мы их встретим. У нас есть кому встретить. Я удивляюсь, как вы там, в Гавриловке, прозевали.
– Никого рядом с сельсоветом не было. Я со своими на станции был. Нечипорук со взводом на свою базу ездил, что-то там подчищал на складах. Еще целый грузовик привез.
Я не стал спрашивать, что привез старший лейтенант с базы. Время было дорого.
– Все. Выезжайте. Если застанете бой, ударите по «Альфе» сзади. БТРы хорошо бы в целостности захватить. Постарайтесь. Кстати… Меня в Пригожем обязательно будут поддерживать. Тоже по «Альфе» ударят. Своих не подстрелите. Не спутаете?
– У «альфовцев» черная униформа. Только бронежилеты камуфляжем обшиты. И маски «ночь» на харях. А что касается БТРов, у меня мысль есть. Во втором механик-водитель – мой сосед, у меня в трубке есть его номер. Если все из БТРа выйдут, я Василько позвоню, он отъедет в сторону. А если есть связь со второй машиной, он и вторую уведет. Хорошо бы вместе с пленниками. Сразу к нам…