Поначалу я лишь тупо глазела на Каймана. Жнец – Мрачный Жнец – единственный, кто мог освободить душу Сэма, вернулся в Ад. Волнение и страх взорвались во мне. Наконец-то у меня появилась возможность сделать что-то для Сэма, но я знала и то, что это будет непросто.
– Если ты готова отправиться туда, я бы предложил тебе поторопиться, пока Жнец не изменил свои планы, – продолжил он. – И я слышал, что пока он в хорошем настроении. Так что сейчас идеальное время, чтобы просить и умолять. Ведь это все, что ты можешь ему предложить, верно? Мольбы и слезы?
Я захлопала ресницами.
– Да вроде больше нечего. Если Жнец иногда проводит время на небесах, он не может быть вселенским злом.
– Так ты намерена взывать к его врожденному чувству добра и справедливости? – спросил демон и, когда я кивнула, рассмеялся. – Ох, сумасшедшая Лейла, ты такая наивная.
Сложив руки на груди, я громко выдохнула.
– Что еще я могу ему предложить? Если у тебя есть идеи, выкладывай.
– Да нет у меня никаких идей. – Кайман откинул с лица белокурую прядь и пожал плечами. – По правде говоря, я даже не знаю, что Жнец может потребовать взамен, да и захочет ли что-то вообще. Тебе самой придется это выяснить. Ну как, не передумала?
В глубине души я сознавала, насколько опасна и непредсказуема вся эта затея. Кто я такая, чтобы вламываться в Ад и обращаться с просьбой не к кому-нибудь, а к ангелу смерти. Но разве у меня есть выбор? Я не могла рисковать своим возлюбленным, зная, что если он отправится в Ад, то вряд ли вернется оттуда, и Сэма я тоже не могла там оставить. Словом, как ни крути, а нельзя сидеть сложа руки.
– Нет, не передумала, – кивнула я, чувствуя, как напряжены нервы.
Он наклонил голову, и обычная игривость исчезла из его лица.
– Когда?
Мое сердце громко забилось, и я покосилась на дверь. Путешествие в Ад так же опасно, как прогулка по кольцевой автостраде в час пик. Многое может пойти не так, и, если я уйду прямо сейчас, пока не вернулся Рот, вполне возможно, что мы больше никогда не увидимся. Эсэмэски, которыми мы обменялись со Стейси, могут стать последними в нашей переписке, как и вчерашняя встреча с Зейном – прощальной. Лишние пара часов или дней, конечно, ничего не изменят в отношениях с Зейном, но я могла бы повидаться со Стейси и провести еще хоть немного времени с Ротом, чтобы…
Чтобы втиснуть вечность в несколько коротких часов.
Чтобы испытать все, что мы еще не испытали, прежде чем лишились всяких шансов.
– Могу я оставить себе сегодняшнюю ночь? – спросила я.
Кайман пристально посмотрел на меня и кивнул.
– Встретимся утром внизу, в холле. Постарайся провести день с максимальной пользой. Завтра может случиться все что угодно.
В тот вечер я стояла в ванной Рота, уставившись на свое отражение в зеркале. Лицо пылало, глаза, как обычно, казались слишком большими, и толком ничего нового я в себе не увидела. Но я чувствовала себя по-другому. Как будто стала старше, и даже не знаю, что вызвало во мне такую перемену.
Я слышала шаги Рота в комнате, тихое успокаивающее бормотание телевизора. Я покосилась на дверь, и сердце застучало, как кузнечный молот. Лишь только когда Кайман сказал мне, что Жнец вернулся в Ад, я в полной мере осознала, что мне предстоит тащиться в преисподнюю для встречи с ангелом смерти. Кайман не стал предупреждать меня о том, что затея опасная, я и сама это знала. Любая случайность могла стать роковой, и сегодняшняя ночь – моей последней ночью с Ротом.
Я хотела быть с ним сегодня. Мне это было необходимо.
Пока не наступило завтра с его неизвестностью, я хотела сполна насладиться настоящим и пережить то, чего в моей жизни еще не было. Пережить это с Ротом. Не могу сказать, что решение далось мне легко. Я обдумывала его весь день, пока мы бродили по городу, однако безрезультатно. От сегодняшней ночи я ждала чуда. Да, мы с Ротом уже позволили себе многое, но мы не сделали одного, и, наверное, мое волнение было естественным. Рот имел гораздо больше опыта в таких делах, но, когда мой взгляд вернулся к зеркалу, я уже знала, что готова. Я лишь надеялась, что… не опозорюсь. Что он не подумает, будто я совсем наивная и не понимаю, что делаю, пусть даже это и так.
Мой взгляд скользнул по бретелькам короткой маечки, и мне стало жарко. В ванную я заходила полностью одетая. Ну, а как иначе? Теперь мои джинсы и свитер были аккуратно сложены на бортике ванны, и между ними втиснулся лифчик. Тонкая майка на мне почти не скрывала того, что нужно и можно было увидеть. И мурашки, бегающие вверх-вниз по ногам, напоминали о том, что трусики можно лишь условно считать одеждой. Я никогда не позволяла себе расхаживать в таком виде и понятия не имела, как выглядит моя задница в этих трусиках. Да, по правде говоря, и знать не хотела.
Я вжалась пальцами ног в прохладный кафельный пол.
– У меня все получится, – прошептала я своему отражению. – Я – крутой гибрид… не осел… но существо. С пернатыми крыльями. Красивыми и странными. Я все смогу.
Мое напутствие самой себе мало чем помогло.
Я убеждала себя в том, что мне всего-то нужно открыть дверь и уверенно внести свою задницу в спальню, потом схватить Рота за плечи, швырнуть его на кровать, как это делают секс-бомбы, и приступить к делу.
Я нахмурилась.
Кажется, прозвучало не слишком романтично – ладно, ограничимся тем, что нужно выйти из ванной и постараться не выглядеть полной идиоткой. Забыть обо всем на свете и сосредоточиться на главном. Перекинув волосы с одного плеча на другое, я глубоко вздохнула, а потом повернулась к двери и с силой распахнула ее, едва не сорвав с петель.
Я сделала пару шагов и остановилась.
Рот стоял возле кровати, лицом к телевизору, с пультом в вытянутой руке. Он взглянул в мою сторону и замер.
Мое сердце билось уже в горле, и я не смогла вымолвить ни единого слова, когда он повернулся ко мне и пульт выскользнул у него из рук, падая на пол. Его треск был подобен раскату грома, но никто из нас словно ничего и не расслышал.
Его взгляд спустился от самой моей макушки к кончикам скрюченных пальцев ног, а потом так же медленно вернулся к моим глазам. Этот глубокий пронзительный взгляд заставил трепетать бабочек внизу моего живота. Когда Рот заговорил, его хрипловатый голос послал волну озноба по моей спине.
– Я не знаю, что тебя заставило изменить свой спальный прикид, но я хочу, чтоб ты знала: я на сто пятьдесят пять процентов его одобряю.
Все, о чем я могла думать, так это о том, что ему понравилось увиденное, и это вселяло надежду.
– На самом деле, если ты захочешь одеваться так всякий раз, когда мы одни – за ужином, у телевизора, с книжкой или что там еще, я обеими руками «за».
Еще один хороший знак.