В области религии и нравственности ведет все, что возвышает наш дух, а этим откровением, прежде всего, обладает музыка.
Зайдите хотя бы на Рейне в древний готический собор с его чудесными сводами и уходящими в небеса мечтательными башнями – свидетелями минувших веков, благодатных радостей, умиротворяющей, кроткой, светоносной веры. Так как это – страна глубоко религиозная и люди бывают у церковных служб ежедневно, исполняя молитвы сообща, то в праздники под торжественные аккорды могучего органа стройность и сила гармонии, в которой сливаются тысячи голосов, невольно трогает сердце, создает трепет в душе, производит неотразимое просветление.
Чуждый этому миру, неведомо откуда явившийся иностранец ни слова не понимает в тексте хорала, даже не успел осмотреться, а идеальное, святое умиление уже повеяло на него, охватило чувства и помыслы и вызвало слезы счастья на глазах. В эти мгновения перед его духовными очами раскрывается, что Бог, объясненный людьми, бесконечно непостижимее Бога, никем не объясненного, что музыка – истинная молитва смятенной души, а религия – стремление нашего конечного духа к Духу Бесконечному…
Велением Божиим вменяется человеку в обязанность почитание отца и матери, следовательно, любовь к родине, т. е. и ее защита не за страх, а за совесть.
Для всего живого родина священна, и сама французская революция олицетворилась в Марсельезе. Но если при звуках этого гимна мести и страдания сердце разгорается злобой, то гениальным произведениям Глинки или Шопена дарована неизмеримо большая власть – обаяние кротости и милосердия. Возьмите все, что хотите, но оставьте Глинку и Шопена, и никакие испытания судьбы не отнимут у русских и поляков любви к отечеству, потому что эта музыка – сокровищница их души…
Что же общего между всем, сейчас изложенным, и тем мертвенным космополитизмом, который представляет собой ключ к еврейской «музыке»? Что в божественный мир гармонии способна внести действующая по контракту со своим Иеговой «ame sordide de juif» – гнусная душа еврея, как аттестовал ее Виктор Гюго?..
На эти вопросы дает, прежде всего, ответ рассуждение гениального композитора и гордого своей родиной германца Рихарда Вагнера, «Жидовство в музыке» (Das Judenthum in der Musik). Пришлось бы выписывать целые страницы, чтобы в собственном виде передать идеи Вагнера о «жидовстве» этого рода. Посему читатель благоволит сам обратиться к подлиннику.
Мы укажем лишь, что, впрочем, и само собой подразумевается, на бесчестность иудаизма даже в музыке. И эту, столь, казалось бы, чуждую политическим страстям, область сыны Иуды пытаются эксплуатировать не только для собственного прославления, но и для посрамления гоев.
Не понапрасну в своем «Роберте Дьяволе» заставляет иудей Мейербер танцевать монахинь, а в «Гугенотах» натравливает католиков на протестантов. Под еврейскую музыку христиане здесь режут друг другу горло…
С ядовитым лукавством осмеивая в театральных процессиях и аксессуарах обряды католической религии, оперы Мейербера, а особенно «Гугеноты», снова пробудили и значительно усилили среди полуобразованных масс презрение и ненависть к христианству на радость Израилю.
Еще еврей Галеви своей «Жидовкой» преследовал ту же тенденцию – внушить Европе отвращение к христианству и любовь к евреям. Как омерзителен у него кардинал и как прелестна еврейка!.. Другая опера Галеви, «Агасфер», имеет ту же цель – представить христианина скверным, а еврея увлекательным.
И что всего хуже, эти замашки характеризовали сынов Иуды далеко не только в наши дни. Отнюдь не являясь отражением современного рационализма, так как нелепостям и бесстыдству Талмуда евреи и сейчас поклоняются по-прежнему, они проистекают из совершенно другого источника.
Мало того, что сыны Иуды отвергли христианство, они для искоренения его предпринимали все, что могли. Действовали же они так именно потому, что, не признавая человеческого достоинства ни в ком, кроме самого себя, и будучи решительно чуждым религии самопожертвования, возвещенной Иисусом Христом, «избранный» народ не видел в ней ничего, кроме отрицания присвоенной им себе монополии на эксплуатацию мира.
Талмуд преисполнен лютой ненависти к Божественному Основателю христианства. Дабы не сомневаться в этом, достаточно, помимо других источников, обратиться к труду столь авторитетного учреждения при берлинском университете, как Institutum Judaicum, – «Jesus Christus in Talmud».
История страданий христиан на арене древних цирков, как и жестокие на них гонения при Нероне и Диоклетиане, происходили главным образом по подстрекательству евреев. С другой стороны, лишь иудейское зверство могло дойти до «светочей Нерона», с которым у сынов Израиля была весьма подозрительная близость…
В Средние века Талмудическая злоба отразилась снова в целом ряде отравленных неистовой скверной книг, каковы: «Ницзахон» («Победа» – произведение трех раввинов: Шмерки Маттатии, Липмана из Мюльгаузена и Иосифа Кимхи); «Хизук Эмуна» («Укрепление веры») раввина Сруля-Исаака из Трок, в глухой Литве; «Маазе Фалуи («История повешенного»), равно как «Фоледоф Иешу» («Происхождение Иисуса») и т. п.
То же самое продолжается, хотя и в разных иных формах, по сей день. Не оскорбляя читателей воспоминаниями о злодеяниях еврейства на этом пути, укажем хотя бы на подвиг перед Израилем газеты «Речь», высмеивающей православных епископов, и посоветуем твердо памятовать о бешенстве, с которым ожидовленная пресса стремилась погубить многострадального Илиодора, этого нового Петра Пустынника, внезапно явившегося бичевать позор нашего отчаянного времени.
Что же касается еврейской музыки в буквальном смысле слова, то Мейербер и Галеви продолжают служить посрамлению христианства, в свою очередь, невозбранно доныне.
А между тем, пронизывая гнусными оскорблениями самых скромных и малых людей, сколько эта жидовская музыка принесла «славы» и денег целым шайкам опаснейших еврейских плутов – биржевых удавов и акул, с невероятной быстротой поставляемых сынами Иуды все вновь и вновь?!
Изложенного, казалось бы, достаточно хотя бы и для «музыки» кагала. Но еврейство отличается законченностью в универсализме. На смену энциклопедистам XVIII века пришли их наследники, евреи-энциклопедисты. Иудаизм же не покидает ни жертвы, ни темы, пока не выжмет всего, что они могут дать.
За пределами религии стоит «музыка» в политике, и художество исполнения было направлено «угнетенным» племенем сюда.
Вместе с Оффенбахом другой Галеви дал «Прекрасную Елену», «Орфея в аду», а затем и «Герцогиню Герольдштейнскую». Политическая сатира достигла своей кульминации. Над богами и царями Эллады захохотали оба полушария. Отрава этого рода была много ядовитее «Капитала» и даже пресловутой «Интернационалки» Маркса. В сопровождении зазвонистой, эротической музыки политическая оперетка кагала задавалась целью в корне подорвать у арийцев религию и монархию, презрительно вышучивал их обеих. Воистину непостижима близорукость, с которой, измываясь над собственным достоинством и участью своих детей, сами же коронованные владетели отплясывали под эту сатанинскую музыку…