– Чего? – не понял Дод.

– Ничего, – резко сказал Ортобель. – Тебе вникать не обязательно. Просто растолки четыре штуки как можно мельче. Понял меня?

Вместо ответа Дод встал с кресла и прошел в кухню, всем своим видом показывая, что не собирается спорить с сумасшедшими.

– Сейчас допьем бутылку, – сказал Ортобель, усаживаясь на освободившееся кресло, – и ляжем спать. Если ваш приятель не откинет за это время копыта, значит дело в шляпе – жить будет. А если откинет, значит откинет. Сам понимаешь, кэп, горошек я не верну.

Тимур кивнул и сделал глоток. Напиток уже не казался таким противным.

– А ты, сынок, ступай к предкам, – сказал Ортобель племяннику. – Они уж заждались, поди.

Парень спорить не стал, но поднялся с неохотой. Он надеялся послушать, о чем пойдет разговор у дяди с этими отчаянными людьми. К тому же хотелось отсрочить момент, когда придется рассказать отцу о пропаже гиперцикла и придумывать убедительную легенду, почему он не обратился в полицию. Бриус попрощался и, понурившись, вышел на улицу.

Вернулся из кухни Дод с алюминиевой плошкой, наполненной истолченным наркотиком.

Ортобель добавил в нее фиолетовой жидкости из аптечки и получившуюся кашицу наложил на рану Кирика. Тот было заворочался, но сразу успокоился и задышал глубже и ровнее.

– Это ваше дерьмо иногда может сослужить неплохую службу, – сказал Ортобель, пальцем собрал остатки наркотика со стенок плошки и облизал его.

– Так в чем ваша проблема, друзья? – спросил он, усаживаясь и наливая себе из бутылки.

Дод раздраженно огляделся в поисках места. В углу лежало сложенное в несколько слоев рваное покрывало, но садиться туда не хотелось. В итоге он остался стоять, прислонившись к оконной раме.

– Мы остались без корабля, доктор, – сказал Тимур. – У нас нет денег, и за нами гонится полиция.

– Я не знаю, что вам нужно, – медленно проговорил Ортобель. – Думаю, в первую очередь убраться отсюда как можно дальше, я прав?

– Да, – ответил Тимур.

На самом деле он и сам не понимал, что ему нужно. Кроме полиции они перешли дорогу и стражам и бандитам, не говоря уже о профуканных наркотиках, так что возвращение на Дюк стояло под большим вопросом. Лететь куда-то еще не имело смысла. Самым безопасным вариантом было временно схорониться на Гаутиме. Планета большая, найти их будет непросто.

– В любом случае вам понадобятся деньги, – сказал Ортобель. – Я бы принял ваш горошек по хорошему курсу, но у меня нет наличности. Знаете, пенсионерам в Прозектории живется не так уж плохо, но деньжат вечно не хватает, тем более, когда каждый день приходится пить.

Дод закатил глаза.

– Это единственное снотворное, которое мне помогает, – продолжил старый врач. – И единственное средство, которое заставляет меня проснуться.

– Я пойду прогуляюсь, – сказал Очкарик. – Ноги затекли.

Он надел куртку, аккуратно отсыпал пятьдесят зеленых горошин и бросил в пустую алюминиевую плошку, которая стояла на подоконнике.

– Ваша доля, док.

Тимуру не понравилось, что Дод пошел куда-то посреди ночи, но протестовать не было сил. В голове стоял густой приторно-терпкий туман, а язык стал таким ватным, что не было уверенности в его способности произнести что-либо внятное.

– У нас тут спокойно, – сказал Ортобель, заметив сомнения капитана. – Главное, чтобы не потерялся, но если что, так мой дом здесь все знают.

Они выпили по стакану. Бутылка подходила к концу. Тимур чувствовал, что еще немного и его накроет то блаженное состояние, когда мысли тяжелеют настолько, что думать становится невозможно и все проблемы и тревоги исчезают, словно дурной сон. Предвкушая беспамятство, он посмотрел на грязное покрывало на полу. Если бы его не было, он с удовольствием заснул бы под столом или на коврике у порога.

– Устал? – спросил Ортобель. – Понимаю. Ложись капитан, а я перевяжу этого беднягу и тоже на боковую.

– Спасибо, док, – с трудом выговорил Тимур. – Я, пожалуй, дождусь Очкарика и лягу.

– Ну, ну, – Ортобель тяжело поднялся и проковылял к Кирику.

Осторожно, насколько это было возможно в его состоянии, он счистил с раны засохшие зеленые комочки, достал чистый бинт и сделал повязку.

– У него неплохие шансы, – прокомментировал Ортобель. – Хорошая способность к регенерации. Человек издох бы давно.

Они допили остатки. Тимур достал из кармана коммуникатор Бриуса, который так и забыл ему вернуть и попытался набрать номер Дода. После нескольких неудачных попыток он вспомнил, что коммуникатор Очкарика разбился при крушении. Тимур встал, чтобы выйти на улицу и поискать друга, но пол под ногами ходил как корабельная палуба в шторм, и пришлось снова сесть.

– Ложись, кэп, – сказал Ортобель. – Вернется твой Очкарик, не маленький уже.

Капитан доковылял до покрывала, улегся, не снимая ботинок, и сразу заснул.

Глава 14

Большое белое солнце стояло высоко, когда Тимур разлепил веки. Голова гудела, но состояние было вполне приличным. Во всяком случае, его не тошнило, а в животе даже чувствовалось урчание, предвещающее хороший аппетит.

За столом, на котором вчера проводил операцию Ортобель, сидели Дод с Кириком и перекусывали бутербродами. Помощник был бледен, но выглядел гораздо лучше, чем накануне. Старый доктор приютился в кресле у окна со стаканом в руке и полупустой бутылкой рядом. Похоже, ночью он не спал.

– Глядите, кто проснулся, – сказал Дод, радостно улыбаясь. – Доброе утро, капитан!

Тимур нахмурился. Такое доброжелательное настроение совершенно не в духе Очкарика.

– Ты куда пропал вчера? – спросил он, с трудом ворочая пересохшим языком.

Дод поднялся с табуретки и поднес Тимуру чашку воды. Тот осушил ее в три глотка.

– Пока вы тут квасили, старина Дод раздобыл деньжат, – ответил техник, продолжая хитро улыбаться.

Тимур посмотрел на него с подозрением, кряхтя встал со своего ложа и помассировал затекшую шею. Все-таки он не имел права так напиваться. Произойти могло все что угодно.

– Кирик, ты как, дружище? – осторожно спросил он, подходя к столу и внимательно осматривая первого помощника.

Тот был бледен лицом и как будто похудел. Щеки ввалились, заострились скулы, отчего выражение лица стало похожим на маску печального клоуна из фильма ужасов.

– Тобой детей пугать можно, – сказал Тимур и, подумав, добавил: – Да и не только детей.

– Со мной все хорошо, капитан, – ответил Кирик. – День, два, и я снова в полной боевой готовности.

– Какого черта тогда ты просил закопать тебя в пустыне? – хмуро спросил Тимур. – Впрочем, лучше не отвечай.