– Чего же ты хочешь? – спросил Тимур. – Что бы я вышел с поднятыми руками? Думаю, теперь даже тебе не удастся меня вытащить. Да ты и не станешь, я наш уговор не забыл.
– Теперь ты официально признан террористом, – ответил Вавилон. – Но я уже говорил тебе – очень многое можно исправить. Очень многое. У тебя все еще есть шанс.
– Я не террорист, папа. Я не собираюсь никому причинять вред и вообще, ты понятия не имеешь, зачем я это делаю. Нет времени объяснять, но, надеюсь, как-нибудь мы встретимся за чашечкой чая и все обсудим. А теперь, тебе лучше отлететь со своими вертолетами подальше, мы собираемся взлетать.
– Я знаю, зачем ты это делаешь, – сказал Вавилон. – Ты, как настоящий рыцарь, хочешь спасти прекрасную принцессу, да заодно и ее царство.
Тимур сглотнул. Похоже, для главного Стража девятого сектора Объединенных Галактик не существовало секретов.
– Она пообещала тебе политическое убежище, я угадал? – спросил Вавилон и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Конечно, угадал. Ведь это единственное, что она могла предложить. Прошу тебя, Тимур, не усложняй и без того непростую ситуацию. Сильвия должна предстать перед судом, у нас есть основания полагать, что она опасная террористка.
– Ну, конечно, – буркнул Тимур.
– Судьба обошлась с ней не самым лучшим образом, признаю, – сказал Вавилон. – Но поверь – ни ей, ни ее планете ничего не угрожает. Единственная реальная угроза, это она сама. Ты задумывался, зачем ей крейсер класса А с плюсом?
– Для защиты.
Вавилон натянуто хохотнул.
– Для защиты от кого? – спросил он. – На нее никто не нападает. Мы живем в мирное время, и все конфликты давно решаются за столами переговоров в присутствии независимых Стражей. У нас есть такая военная мощь, что никто, даже пираты с дальних рубежей не нарушают общий порядок. У Ри-Батала есть защита куда более надежная, чем крейсер. Это армия регуляторов, Стражей. В случае любого военного конфликта, мы прилетим на помощь. Причем сначала поможем, а потом будем разбираться, кто прав. Почему ты не хочешь включить голову?
Он замолчал. Тимур тоже. Наконец, ему удалось поймать взгляд принцессы. Ее темные глаза смотрели с тревогой и надеждой. Она игриво помахала ему ладошкой и улыбнулась, но тревога не исчезла с ее лица. На самом деле, подумал Тимур, она не исчезала никогда. Почему-то, вопреки доводам рассудка, он верил ей. Он провел ладонью по щетине, собираясь с мыслями, оттягивая момент, когда придется расставить точки над и.
– Дело не только в политическом убежище, – сказал он. – Просто я не могу иначе, понимаешь? Не могу.
– А ты попробуй, – мягко сказал Страж. – Еще не поздно. Заглуши двигатели и выруби пушки. Ты поможешь не только себе, но и принцессе и твоим друзьям.
– Знаешь, папа, – сказал Тимур. – Один мой знакомый, он родом из другой галактики, рассказал про некое необычное поверье. Они там считают, что все живые существа в космосе проходят бесконечный цикл перерождений в одном единственном моменте вечности. То есть они появляются на свет, умирают, а потом снова рождаются. Но не где-то там в другом теле через тысячу лет, а снова там же, в своем моменте.
– Это Кирик, я полагаю. С черного эллипсоида, – равнодушно сказал Вавилон. – Но извини, я перебил тебя. Продолжай.
– Спасибо, – сказал Тимур, не удивляясь, что отцу известно о его первом помощнике больше, чем ему самому. – Но живые существа не проживают раз за разом одну и ту же жизнь. Что-то меняется, небольшие детали, понимаешь? Небольшие, с точки зрения вселенной, но для конкретного маленького существа они имеют огромное значение. И смысл нашей жизни, как говорит этот мой знакомый, в том, чтобы найти свой идеальный момент. И как только ты его находишь, ты как бы растворяешься в нем, потому что это единственное доступное нам настоящее счастье.
Он сделал паузу, посмотрел еще раз на Сильвию. Она уже не улыбалась. Не скрывая беспокойства, она пристально его изучала.
– Ты хочешь сказать, что это и есть твой единственный момент счастья? – спросил Вавилон. – Бросить мать, бежать куда-то от отца и закончить жизнь в тюрьме?
– Нет, – ответил Тимур. – Наоборот. Все складывается не так, понимаешь? Что-то сместилось. Как если бы один кирпичик встал не на свое место, и поначалу это вроде и незаметно, но с каждым новым этажом, становится заметнее.
– И когда-нибудь все здание обрушится.
– Наверное. Кирик говорит, если ты осознал, что это за кирпичик, то в следующей жизни сможешь поймать свой идеальный момент.
– Это раса воинов, Тимур, – сказал Вавилон. – Свои красивые сказки они придумали десять тысяч лет назад, во времена, когда закончились ресурсы и начались голод и войны. Таким образом, они учили солдат не бояться смерти. А таких кирпичиков у каждого в рюкзаке полном полно, ты не один такой.
Он тяжело вздохнул, словно и впрямь ощутил тяжелую ношу.
– Работают, – ответил Тимур с поддельным задором. – Сказки-то. А теперь попрошу отлететь подальше, я запускаю двигатели.
Подошла Сильвия.
– Надо лететь, – сказала она строго. – Тебе там зубы случайно не заговаривают?
– Может это и есть такой момент? – спросил Вавилон. – Сын! Ты зашел слишком далеко, но еще можно все исправить. Ты всегда плыл по течению, делал то, что заставляли обстоятельства. Сейчас ты тоже находишься во власти ситуации, не можешь показаться трусом, предателем. Возможно, это твоя гордость, не знаю.
– Пап…
– Молчи! – взревел Вавилон. Тимур никогда не слышал, чтобы отец кричал. – Я не знаю, что там тобой движет на этот раз. Прошу тебя, сделай свой выбор сам. Ты имеешь на это право. Поверь, этот момент будет ключевым для твоей жизни и жизни многих людей, включая и принцессу. Ударь хоть раз кулаком по столу и сделай по-своему!
– Тимур, – Сильвия сделала еще шаг и наклонилась. Теперь они почти касались друг друга лицами. – Что происходит? Мы летим или что?
Машинально она пощупала ткань майки на груди, по-привычке проверяя, на месте ли медальон.
– Мы не хотим никому ничего плохого, – продолжал Вавилон. – Тим! Сдавайся и я все улажу. С Кириком, с Сильвией, с тобой. Если ты угонишь крейсер, я уже ничего не смогу поделать, понимаешь?
– Да, пап…, – прошептал Тимур.
Он поднял руку и положил ее на щеку Сильвии. Ее кожа была нежная и прохладная.
– Ничего ты не понимаешь! – снова перебил Вавилон. – Что я скажу твоей матери? Ты об этом подумал, Тим? Как только вы покинете космодром, мне придется объявить охоту на террористов. Вас сотрут в пыль! Даже, если вы долетите до Ри-Батала, никакие законы о неприкосновенности действовать не будут. И принцесса, кстати, это отлично знает. Она снова обманывает тебя, Тим! Будь разумнее.
Сильвия услышала последние слова. Она взяла его за руку и поцеловала.
– Нам надо лететь, – одними губами сказала она.