Подсказка № 9: не та комната.
Подсказка № 10: освещение.
Подсказка № 11: вкусы и пристрастия.
Подсказка № 12: отказ от объяснений.
Подсказка № 13: выпадение из образа.
Подсказка № 14: осведомленность.
Подсказка № 15: недопонимание.
Подсказка № 16: окончательное доказательство вины.
Морган все еще хмурился, когда в комнату ввалился доктор Фелл, грузно опираясь на две трости. Одним локтем он прижимал к телу посылку, завернутую в коричневатую бумагу, другим – вскрытый конверт. Доктор Фелл многое мог утаивать: он не спешил излагать кому-либо свои озарения и ход рассуждений, построения своего непостижимого, великолепного, по-детски незамутненного ума. Он поступал так, чтобы не испортить сюрприз, и с этой целью часто запутывал собеседников многословными изречениями. Но сейчас ему не удалось скрыть явное облегчение.
Морган привстал из кресла.
– Вздор, вздор, – пророкотал доктор, весело кивая. – Присаживайтесь, прошу вас. Хе-хе-хе! Я как раз собирался рассказать вам…
– Что именно?
– Ну же, не спешите, позвольте мне вначале устроиться поудобнее… Ага, вот так. Ну что ж, мальчик мой, свершилось. Либо Слепой Цирюльник сбежал, либо нет. И, если ему удалось уйти, полагаю, мы рано или поздно его поймаем. Не думаю, что он сможет оставаться самозванцем во Франции или в Англии. Нет, он совершит очередной трюк с переодеванием и растворится в воздухе. Этот парень – гений маскировки. Интересно, кто он на самом деле?
– Но вы сказали…
– О, я знаю, под каким именем он плыл на корабле. Но я уже говорил вам, что он лишь играл роль, всё это маски, личины, а мне хочется посмотреть, как он ведет себя на самом деле… Как бы то ни было, корабль причалил к берегу. Вы ведь упоминали, что юный Уоррен собирался заглянуть сюда, верно? Вы с ним договорились?
– Я дал ему ваш адрес и велел узнать ваш номер телефона по справочнику, если ему придется срочно с нами связаться. Они с Пегги и Валвиком приедут в Лондон на первом же поезде. Но подождите! Кто преступник? Неужели ему удастся сбежать? И что, черт возьми, там произошло на самом деле?
– Хе! Хе-хе-хе! Вы прочли мой список из новых восьми подсказок и все еще не знаете? У вас была улика, та жестяная коробка, прямо у вас под носом, и вы все еще не догадались? Впрочем, я вас не виню. У вас было слишком много забот, чтобы остановиться и задуматься. Если кому-то приходится работать не покладая рук и вытаскивать из передряги какого-нибудь очередного беднягу, которому врезали в челюсть, где же найти время для хладнокровных раздумий? Видите эту посылку? – Доктор Фелл положил пакет на стол. – Нет, не смотрите. У нас осталось время до последней проверки, и есть несколько моментов, которые мне хотелось бы прояснить… Чем завершилось дело после того, как дядюшку Жюля отвели на гауптвахту? Уистлер все еще считает, что дядюшка Жюль – вор? И как прошла постановка кукольного театра? Мне кажется, вы не всё досказали. Собственно говоря, мне с самого начала виделось, что ваша компания окажется как-то вовлечена в представление и богини судьбы заставят вас участвовать в нем…
Морган потеребил мочку уха.
– Признаться, так и произошло. Это Пегги виновата, она настояла на том, чтобы мы спасли репутацию дядюшки Жюля. Она сказала, что, если мы ей не поможем, она отправится прямиком к капитану и все ему расскажет. Мы возразили, что, каковы бы ни были его причины, дядюшка Жюль на самом деле усыпал свой путь на палубу крадеными ботинками, а капитан Уистлер нисколько не обрадовался тому, что его часы стоимостью в пятьдесят гиней очутились за бортом, более того, дядюшке Жюлю будет лучше на гауптвахте. Также мы отметили, что перед поимкой дядюшку Жюля видели в баре, где он вручал по ботинку каждому, кто попадался на его пути. Соответственно, заявили мы, вряд ли пассажиры ожидают, что представление все-таки состоится.
– А потом?
Морган мрачно покачал головой.
– Она и слышать ничего не хотела. Сказала, это мы виноваты в том, что он натворил. Заявила, что большинство пассажиров собралось в концертном зале, они аплодируют, требуя начала представления, и она боится за Перригорда. Мистер Перригорд подготовил продолжительную вдохновенную речь, прославляющую гений дядюшки Жюля, и начал произносить ее в тот самый момент, когда дядюшка Жюль швырял за борт башмаки. Пегги посчитала, что, если за речью не последует превосходное представление, Перригорд опозорится и после никогда не станет писать критические обзоры на постановки кукольного театра. А от его обзоров зависел их успех. Девчонка точно с ума сошла, и нам никак не удавалось ее угомонить. В конце концов мы пообещали, что сделаем все, только бы она не поднимала скандал и не требовала выпустить дядюшку Жюля с гауптвахты. Мы посчитали, что так будет лучше для всех, потому что капитаны склонны прощать безумства пьяниц – но почему-то не спустят с рук ошибки, совершенные на трезвую голову. Курт настоял на том, чтобы оплатить причиненный ущерб. В целом сумма выплаты составила около двух сотен фунтов. И нам показалось, что теперь на «Королеве Виктории» воцарился мир.
– И?
– Увы, этого не произошло, – мрачно отметил Морган. – Я умолял Пегги образумиться. Говорил, что, если мы будем участвовать в постановке, обязательно случится что-то ужасное и Перригорд придет в ярость, не сравнимую с его недовольством в случае отсутствия выступления как такового. Но Пегги не вняла гласу разума. Не вняла, даже когда мы репетировали первый акт. Без ложной скромности скажу, что роль Карла удалась мне на славу: я прочел речь без запинок и с должным пафосом, но вот Курта – ему досталась роль Роланда – еще на репетиции объял страх сцены. Он зачем-то принялся надиктовывать нам официальный отчет консульства касательно экспорта сардин из Лиссабона. На французском, естественно, и с указанием множества фактов и цифр. Да и капитана Валвика не стоило сажать за пианино. Мало того, что при появлении на сцене французской армии он хотел сыграть песенку «Маделон, я буду верен». Кто-то донес до него мысль о том, что мавры были темнокожими, и потому речь мавританского эмира на репетиции предварялась мелодией «Негры трудятся на Миссисипи». Потом…
– Погодите! – В глазах доктора Фелла опять заблестели слезы. Он зажал рот рукой и содрогался от смеха. – Я не вполне понимаю. То был момент вашего триумфа, апофеоз всей этой истории. Почему вы не хотите рассказать о представлении? Ну же, не томите! Состоялось ли оно?
– Ну… И да, и нет. – Морган смущенно поерзал в кресле. – В общем, представление началось. Признаю, в каком-то смысле мы были спасены, поскольку старые добрые парки решили хоть раз сыграть нам на руку. Но я предпочел бы, чтобы все прошло иначе. Возможно, вы заметили, что сегодня я не в духе. Также вы могли обратить внимание на то, что я пришел к вам в гости без моей супруги. Она должна была встретить меня в Саутгемптоне, но в последний момент я отправил ей телеграмму, чтобы она не приезжала. Я опасался, что кое-кто из пассажиров может…
Доктор Фелл вскинул голову.