Соня кивнула, не о чём не подозревая.

Наконец карета въехала в Кривоколенный переулок и остановилась около дома фон Унгера. Альберт вышел из кареты, и как и в прошлый раз дёрнул шнурок звонка. На первом этаже дома горел приглушённый свет, вскоре из парадной появился лакей.

Он подошёл к калитке и посветил свечёй: кто же беспокоит?

– Ах, господин, это вы?! – лакей узнал Альберта. – Так вчера же я вам докладывал-с: барон в Германию уехали-с всем семейством.

– Да, любезный, я хорошо помню. Но вот моя спутница хотела бы это услышать именно от тебя. Повтори ранее сказанное именно для неё?

Лакей вздохнул, но, увидев ассигнацию, протянутую Альбертом, тот час извлёк из кармана ливреи ключи и отворил калитку.

Альберт и лакей подошли к карете. Поручик отворил дверцу.

– Прошу, голубчик, заходи, не стесняйся. Так будет удобнее разговаривать.

Лакей повиновался.

– Софья Николаевна, простите, но я – в компании.

Соня удивлённо вскинула брови.

– Кто вы? – обратилась она к лакею, робко севшему на сидение напротив неё.

– Я, сударыня, состою при доме барона фон Унгера лакеем, почитай, всю жизнь.

Соня обомлела.

– Так вы принадлежите барону?! – удивлённо воскликнула она.

– Так, сударыня, – из крепостных я.

– Ты, голубчик, скажи госпоже: где сейчас находится твой хозяин и благодетель?

Лакей разинул рот, но, немного придя в себя снова повторил:

– Барон фон Унгер отбыл со всем своим многочисленным семейством в Германию.

Соня растерянно заморгала.

– Как отбыл? Как в Германию? Ничего не понимаю… И давно?

– Да уж прилично… – протянул лакей.

Девушка смотрела то на лакея, то на Альберта.

– Что всё это значит?! – воскликнула она.

– Сударыня, отчего, вы удивляться изволите? – лакей также недоумевал. – Вернётся барон-то…

Альберт видел, что Соня – в крайней растерянности.

Он подтолкнул лакея к двери.

– Благодарю тебя, голубчик, ступай.

* * *

Соня не могла собраться с мыслями. Она молчала. Альберт не знал с чего и начать, наконец, он произнёс:

– Софья Николаевна, просто я хотел доказать вам, что человек, посещающий ваш дом и выдающий себя за барона фон Унгера – мошенник.

Девушка не выдержала и расплакалась.

– Прошу вас, только не говорите родителям! Какой стыд! Разве можно так поступать?! – негодовала она.

– Успокойтесь, умоляю вас! Ведь ничего страшного не произошло! Мы уличили человека в мошенничестве и недостойном поведении. Путь он только явится к вам в дом! Я вызову его на дуэль и пристрелю! – решительно заявил поручик, а стрелял он преотлично.

Глава 8

Карета подъехала к ресторану «Англитер», что – на Петровском бульваре. Соня окончательно успокоилась, она ощущала себя обязанной поручику, ведь он, можно сказать, спас её честь. Мало того, теперь их связывала тайна! – а это дорого стоит.

Они вышли из кареты и направились к дверям ресторана, привратник услужливо распахнул их перед гостями.

Халдей принял у посетителей шубы. Соня подошла к огромному зеркалу в фойе и поправила локоны.

Поручик оценил внешний вид своей спутницы и тотчас же не преминул заметить:

– Вы прекрасно выглядите, Софья Николаевна!

Девушка зарделась и улыбнулась: Альберт нравился ей всё больше, невольно Серёжа – плод её многолетних фантазий, постепенно отходил на второй план.

Из зала вышла пара: мужчина лет тридцати весьма приятной щеголеватой и наглой наружности под руку с женщиной, по виду вдовой, причём весьма состоятельной. Это было заметно по её наряду и дорогим украшениям. Вдова, хоть и не молодая женщина, но вполне ещё привлекательная, явно старше своего кавалера лет на десять, смотрела на него с обожанием.

И каково же было удивление Сонечки и Альберта, когда в этом ловеласе они безошибочно угадали мнимого барона фон Унгера. Девушка растерялась, ей не хватало воздуха, она резко раскрыла веер и начала обмахиваться.

Альберт же наливался кровью, словно разъярённый бык, готовый броситься не ненавистного тореадора.

«Барон», увлечённый своей дамой сердца, не сразу заметил злобные взгляды поручика и растерянность его спутницы, Софьи Николаевны. Когда же то понял: кто перед ним, то буквально застыл на месте – комплименты, расточаемые вдове, буквально застряли у него в горле.

Тут поручик перешёл в наступление по всем правилам военной науки. Он раскрыл свои объятия и бросился к «барону».

– О, дорогой друг! Как я рад вас видеть!

Лицо барона нервно задёргалось, он машинально схватился за правый глаз, увы, но повязка отсутствовала. Он взирал на поручика двумя совершенно целыми и здоровыми глазами.

– И я рад… Несказанно рад, – промямлил он. – Действительно, какая неожиданная встреча… И Софья Николаевна здесь…

– Это вы, верно, заметили: неожиданная встреча! Не чаяли нас увидеть?! А мы вот решили в ресторане отужинать, развеяться, так сказать… цыган послушать. В здешнем заведении, насколько мне известно, отличный цыганский хор выступает по вечерам. Не так ли, барон!

Фон Унгер кивнул. Не зная как поступить дальше, он произнёс:

– Позвольте представить вам госпожу Екатерину Петровну Всеволожскую, вдову надворного советника…

Альберт улыбнулся вдове и приложился к её пухлой ручке, облачённой в ажурную перчатку.

– Весьма рад, сударыня! Польщён нашим знакомством.

Вдова расплылась в улыбке.

В этот момент Соня подошла прямо к барону, почти вплотную.

– И я рада встречи, барон! Вы даже не представляете: как рада! – она сунула руку прямо под нос мошенника. Тот, обомлев от всего происходящего, машинально запечатлел на ней поцелуй.

– Неужели вы уже уходите, господа? – посетовал поручик. – Мы могли бы прекрасно провести время вместе!

Вдова просияла, приписывая желание поручика своим женским талантам обольщения. Она жеманно произнесла:

– Ах, барон, действительно… Отчего нам так рано покидать сие дивное заведение. Право же, давайте послушаем цыган…

Барону ничего не оставалось делать, как кивнуть в знак согласия и подчиниться стечению обстоятельств.

Компания вошла в зал, к ней тотчас подскочил метрдотель и разместил за самым лучшим столиком, из-за которого прекрасно просматривалась сцена.

Вдова и барон были сыты и заказали лишь шампанского, Альберт же распалился и ощутил зверский голод. Соня та и вовсе ничего не хотела, попросив лишь минеральной воды. Она с трудом делала вид, что рада подобной компании и нервно обмахивалась веером. Барон понимал: неприятности ещё впереди.