Бриджет подошла к ней и опустила миску.
– Этот человек хочет познакомиться с тобой, мамочка.
Мать Бриджет подняла голову. Казалось, ей понадобилось для этого большое усилие. Пауэрз стиснул челюсти. Она выглядела так, словно работа сводила ее в раннюю могилу.
Мама Бриджет смотрела на него настороженно.
– Я могу вам чем-то помочь?
– Ваша дочь, – начал Стенхоуп, – очаровательна.
Ее лицо напряглось, и она обвила Бриджет рукой.
– Спасибо.
Он замялся. Чего он хотел добиться, последовав за Бриджет? Девочка совершенно им не интересовалась, и виконт почувствовал, что мать усомнилась в его намерениях. Что он может сказать? Правду? Он сглотнул. Да. Правду.
– Я… У меня тоже была дочь.
Мать Бриджет убрала волосы с ее лица.
– Правда?
– Да. – Слова выходили болезненными, хриплыми, придушенными толчками.
Лицо молодой женщины понимающе смягчилось.
– Она умерла, так ведь?
Эта простая фраза уколола его, но, вместо того чтобы ощутить знакомую ярость от собственной беспомощности, он кивнул.
– Этот мир очень жесток. – Женщина покачала головой. – И у вас были деньги на лекарства и все прочее?
Виконт смотрел на мать Бриджет, которая явно видела множество страданий и теперь предлагала ему свое сочувствие. Это было почти слишком. Он понятия не имел почему, но так оно и было.
– С моей дочерью произошел несчастный случай.
Она погладила дочь по спине.
– И моя Бриджет вам ее напомнила.
У Джеймса сжалось горло.
– Да.
Женщина протянула слабую руку.
– Я миссис Лафферти.
Пауэрз осторожно взял протянутую руку.
– Я Джеймс.
Она оглядела его сверху донизу.
– Но это ведь не полное имя, насколько я понимаю.
– Нет. – Он засмеялся, но голос дрожал. – Я лорд Стенхоуп, если хотите.
Миссис Лафферти обняла дочь.
– Нам хотелось бы знать правду. Да, малышка?
Бриджет кивнула, схватила со стола ложку и принялась за похлебку.
– Помедленнее, – мягко предостерегла миссис Лафферти. – Ты не должна забывать о манерах.
Джеймс подмигнул Бриджет.
– Я забываю о своих манерах постоянно.
– Вы надо мной смеетесь. – Бриджет ткнула в него ложкой. – Ведь так?
– И вовсе нет. – Он огляделся и заметил Маргарет, помогавшую старику сесть, на другом конце комнаты. – Видишь ту леди?
– Мисс Маргарет? – Лицо Бриджет засияло от восхищения.
– Да, – мрачно сказал он. – Ей все время приходится напоминать мне о манерах.
Бриджет проглотила большую ложку похлебки и задумалась. Наконец она произнесла:
– В таком случае вам надо пойти исповедаться. Обижать мисс Маргарет грех.
Джеймс вздохнул. Если он отправится на исповедь, то проведет в исповедальне целый год, и он сомневался, что существует достаточно епитимий, чтобы избавить его от мук ада.
– Кто бы спорил.
Бриджет посмотрела на свою похлебку и снова на Джеймса.
– Вы уверены, что не голодны?
– Господи, нет. Я совсем не голоден. – Пауэрз потянулся и похлопал Бриджет по руке, впервые вовсе не возражая против внезапно нахлынувших воспоминаний о том, как чудесно было ощущать пальчики его дочери под своими руками.
Маргарет не могла поверить собственным глазам. Только вчера зрелище играющего ребенка заставило Пауэрза отправиться через половину Лондона, чтобы получить взбучку. Сегодня он сидит и болтает с девочкой и ее матерью.
– Она удивительно похожа на мою внучку.
Маргарет повернулась к отцу Джеймса.
– Правда?
Граф поднял со стола перед собой пустую корзину.
– Ей сейчас было бы столько же.
– Он когда-нибудь говорит о ней?
Лицо графа напряглось.
– Это зависит от того, что вы имеете в виду.
– Да?
Глаза графа потускнели, и он отвернулся.
– Видите ли, он винит меня в ее смерти.
– Конечно же нет, – возразила Маргарет.
– Еще как. И в какой-то мере он прав, хотя я никогда в этом ему не признавался. – Граф поправил корзину, явно чувствуя себя некомфортно. – Есть вещи, которые я бы хотел… хотел бы сделать иначе. И все же я рад, что он здесь.
Маргарет с трудом могла поверить словам лорда Карлайла. Возможно ли, чтобы и отец и сын изменились так скоро? Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.
– Спасибо, что пришли.
Он поднял седые брови.
– Я сначала думал, что вы тоже сошли с ума. Я не понимал, чем может помочь поход моего сына в ту часть города, где он совершал свои выходки. Но это помогло.
– Ему нужно было увидеть чужую боль, – мягко сказала она.
Лорд Карлайл потянулся и взял Мэгги за руку.
– Почему дома он не видел, что не только ему плохо? Что я тоже страдаю – с тех пор как Софии и Джейн не стало?
Маргарет осторожно сжала руку свекра, поражаясь, как быстро ей начинает казаться, что этот человек принял ее.
– Это вы должны спросить у него сами.
Глядя на Джеймса в другом конце комнаты, она ощутила внезапный приступ страха. Он делает именно то, чего она хотела, примиряется со своим прошлым. И все же каким бы открытым виконт ни казался, Маргарет была в ужасе от того, что он будет продолжать задавать вопросы о ее прошлом. Как ей удержать его от этого? Потому что, если она ему позволит, он скоро поймет, что у нее нет никаких ответов. Совсем никаких. Что на самом деле она не может справиться с собственными воспоминаниями. Она с трудом справляется и с настоящим положением ее брата.
Чего бы это ни стоило, Мэгги не позволит ему увидеть свою изуродованную душу. От этого зависят его выздоровление и ее будущее.
Прежде чем подумал, что говорит, Джеймс выпалил:
– Я бы хотел вам помочь. Финансово.
Миссис Лафферти напряглась, непринужденная улыбка исчезла.
– Нет, спасибо.
Удивленный ее тоном, Пауэрз заерзал на скамье.
– Но…
– Нет, спасибо, – повторила она, вся доброжелательность полностью испарилась, словно лето от первых заморозков.
– Не говорите глупостей, – возразил он. – Вам нужна помощь.
Девочка повернулась к нему и строго посмотрела.