Отряд резко прибавил в скорости, но Шестопер успел спросить:
– Вдруг в Табони нас и слушать не станут? А выполнят любые приказы графских прихвостней?
Но приятель лишь отмахнулся. Да и чего рассуждать при такой скачке? На месте все и прояснится. Будь в составе отряда все отборные дружинники барона, наверняка бы просто остановились для выяснения, а то и бой дали бы. Но четыре женщины да семь не до конца проверенных наемников не та сила, с которой можно вступать в жестокую стычку. Лучше все-таки добраться до града и уже там искать защиты.
Мчались вроде ходко, но слабое звено сказывалось. Наездницами женщины оказались никудышными, и в галопе они чудом удерживались в седле. Волей-неволей приходилось притормаживать. Но в конце концов все четверо сместились в хвост колонны, не в силах выдерживать должный темп скачки. Небольшой городок уже появился на виду у всадников, когда преследовали стали по очереди стрелять из арбалетов.
Дорогое оружие нынешнего времени, и не так просто попасть из него на скаку. К тому же на всех беглецах оказались обереги, отводящие два, а то и три болта или тяжелые стрелы. Агап Гирчин на защите своих людей не экономил. Хуже обстояло дело с лошадьми. Некая защита и на них имелась, но скорее всего разовая, потому что рухнуло несколько пристяжных, а потом и две лошадки, везущие женщин, свалились на обочину.
Как ни призывал рыцарский долг остановиться и дать бой, на подобный шаг никто не пошел. Бессмысленная смерть никого не красит, а отомстить смогут только живые. Поэтому лишь некоторые оглянулись, давя в себе озлобленное рычание. А Василий от досады чуть себе губу не прокусил: «Они-то по какой причине страдают?! И какого, спрашивается, комиссара баронет девушек в такое рискованное путешествие взял? Думал, что на праздник едет?»
По второму разу преследователи выстрелить не смогли, на скаку арбалетную струну никак не взведешь. Но погоню прекращать не собирались, хоть голова уходящей от них колонны уже втягивалась в крестьянские предместья Табони. Кареты с остальными сопровождающими на тракте видно не было. Вполне возможно, что ее пассажиры проследовали дальше по своим темным делишкам.
Табонь выглядела скорее слишком уж большим фортом, чем градом с достойной крепостной стеной. Стена была, но из бревен и высотой всего три, максимум четыре метра. Да и арка с центральными воротами выглядела так, что достаточно хорошего порыва ветра, чтобы все подобие преграды рассыпалось. Но стража на воротах имелась. Суровая, с бердышами и в количестве аж трех особей.
Старший среди них, издалека рассмотрев явный непорядок на тракте, смело выступил вперед, оглашая окрестности звучным басом:
– Стоять! Кто такие?! И от кого убегаете?
– Я баронет Бронислав Гармаш! – последовал ответ от командира колонны, которая начала приостанавливаться. – За нами погоня, вызванная по недоразумению! Потому что со мной рыцарь Шестопер, которого еще вчера король оправдал и дал полную свободу передвижения. Слышали об этом?
Баронет остановился возле стражника, пропуская своих спутников внутрь городских стен. Те въезжали в ворота и спешно готовились к бою.
К счастью, старший стражи узнал Бронислава, да и про рыцаря он оказался в курсе.
– Сегодня утром пришла весть о его помиловании. А кто это тогда за вам гонится? Уж не воины ли графа Ферро?
– Именно они! И все потому, что в карете оказался предатель Жанай, которого ищут уже не первую неделю после событий в Вищине. Скорее всего это он ввел в заблуждение графиню или кто там в карете находился?..
– Его дочь! Других я не рассматривал, не по рангу мне…
– Тогда останавливай этих франтов, иначе слишком много крови прольется!
К чести стражника, он оказался не робкого десятка. Хоть и мог впоследствии схлопотать за неповиновение людям злопамятного вельможи. И после требования баронета дал знак своим подчиненным, которые разок ударили в тревожный колокол, вызывая подмогу. А потом вновь смело вышел перед воротами, поднимая свой бердыш и громко восклицая:
– Стоять! Вас ввели в заблуждение! Сейчас проведем разбирательство!
Не слишком-то его прибывшие вояки жаловали своим вниманием. Но, видя, что беглецы стоят на месте, тоже остановились. Правда, тут же стали взводить свои арбалеты. Что в общем-то могло считаться нечестным, не рыцарским поступком.
Один из них сразу перешел на совсем несолидный визг:
– С дороги! Там преступник! Его надо уничтожить на месте!
– Это вы о рыцаре Шестопере? – уточнил стражник.
– О нем! Он в этой кучке негодяев!
– Тогда спешу вас обрадовать, что проливать кровь не придется! – басил защитник града Табонь. – Нынче утром пришла официальная депеша, в которой говорится о реабилитации рыцаря перед законом. Все ложные обвинения с него сняты, ему дарована полная свобода и возвращены все рыцарские привилегии.
Услышав новость, визгливый воин сник, стал озадаченно дергать себя за куцую бороденку и еле слышно пробормотал:
– Как же так?.. Мы о такой депеше не слышали… Да и священник Дайоран утверждал, что…
– Священник?! – не выдержал Грин. – Этот тот самый монах, который ехал в карете вместе с дочерью графа? – Получив кивок в ответ, продолжил с нажимом: – Так это и есть непосредственный предатель и участник заговора против королевства! Ибо раньше он скрывался под именем рыцаря Жаная! Того самого, что разыскивается после вищинских событий.
Похоже, что преследователи слышали о таком, потому что переглядывались между собой очень красноречиво. А один признался:
– Мы его уже неделю знаем как официального посла Римской империи, священника Дайорана.
– Поверьте мне, лучше немедленно арестовать этого священника! – вскричал Шестопер. – Ибо никому не поздоровится, если его обвинят в пособничестве предателю, а то и в сговоре с ним. А ведь ваша подопечная осталась с ним наедине…
– С ними в карете еще двое слуг! – тут же раздались голоса.
– И с ними половина отряда.
– И они собирались вернуться за нами следом.
Все дружно оглянулись. Тракт в сгустившихся сумерках все еще просматривался далеко, но, кроме крестьянской телеги, никто по нему не двигался. Это обеспокоило всех, но первым вскричал Бронислав:
– И где же они до сих пор? Мало того что вы двух наших женщин убили, так вы еще и дочь графа рядом с предателем оставили!
Каким бы ни был сомнительно известный граф Ферро, какие бы вокруг него ни собирались проходимцы или подленькие людишки, но в данный момент побледнели все недавние преследователи. Стало понятно, если с дочерью графа Ферро хоть что-то случится, им не сносить головы.
За мгновение до того, как все собрались пришпорить своих лошадей и мчаться по тракту назад, приметная карета показалась из-за дальнего поворота. Правда, сопровождали ее не двадцать, а всего лишь десять всадников.