– Уллим только что приехал с посланием от моей жены. Я не догадался сказать ему об этой девушке. Он не знал, кто она такая. – Он повернулся к Розалин. – Мне очень жаль, миледи. Этого не должно было случиться. Если вам причинили вред, это моя вина, и я беру на себя всю ответственность.

Розалин была настолько ошеломлена тем, что Черный Дуглас извиняется перед ней, что ей потребовалось некоторое время, чтобы ответить. Она покачала головой:

– Он не причинил мне вреда. – Ее голос прозвучал хрипло, и она интуитивно потерла свою травмированную шею.

Робби зарычал, как свирепый волк, и рванулся вперед с такой силой, что сэр Алекс не смог удержать его.

Черный Дуглас инстинктивно принял боевую позу, чтобы отразить атаку, но Розалин уже чувствовала в себе силы, чтобы вмешаться. Она рванулась вперед, чтобы перехватить Робби, и успокаивающим жестом положила руку ему на плечо.

Она с трудом сглотнула, преодолевая боль, чтобы прочистить горло:

– Правда, я в порядке.

Он взглянул на нее, и глубокое чувство, горящее в его взгляде, заставило ее сердце перевернуться в груди.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Это была ошибка.

И хотя ее брату больше понравилось бы, если бы эти двое превратили друг друга в кровавое месиво, Розалин мечтала лишь, чтобы это быстрее закончилось. Она хотела свернуться клубочком у черной, обтянутой кожей груди, положить голову ему на плечо и снова почувствовать себя в безопасности.

Розалин не знала, кто шевельнулся первым, но на одно мгновение прижалась к нему, а в следующее мгновение он подхватил ее на руки и понес в палатку.

– Мы с тобой поговорим завтра, – сказал Робби Дугласу, когда проходил мимо.

Великан мрачно кивнул:

– Я разберусь с Уллимом и присмотрю за твоей лошадью.

Этот разговор звучал где-то далеко. Розалин уже зарылась лицом в его доспехи, закрыла глаза и позволила чувству облегчения и безопасности охватить ее.

Робби не хотел отпускать ее. Никогда. Она затихла, убаюканная в его руках. Ее мягкое теплое тело, прижавшееся к его груди, вызывало такое чувство, которого он никогда не ожидал от себя. Волна эмоций, захлестнувшая его, напоминала нежность, только была намного сильнее.

Это была его вина. Он никогда не должен был привозить ее сюда. Он отвечал за ее безопасность, и если бы с ней что-то произошло, он никогда бы себе этого не простил.

Господи, когда он представлял себе, что могло случиться, у него сжималось сердце. Робби почувствовал привкус желчи во рту. Перед глазами встало лицо сестры.

Он крепче прижал к себе Розалин, боль от сломанных ребер казалась пустяком по сравнению с болью в сердце. Господи, она так чудесно пахла. Он прижался губами к ее шелковистым волосам, вдыхая слабый аромат лаванды.

Не в состоянии отпустить Розалин, Бойд вошел в палатку и понес ее к своей кровати. Сидя спиной к стене, он держал ее так, что ее голова лежала на его груди, как на подушке. Он стянул с себя шлем и бросил на кровать.

Это движение заставило ее открыть глаза. Робби видел, как она нахмурилась, разглядывая его лицо.

– Ты сражался, – сказала она, поднимая руку, чтобы потрогать рану на его лице.

Его тело напряглось, отреагировав на ее прикосновение. Розалин попыталась стереть грязь с его лица.

– Откуда у тебя на лице столько сажи? Когда я увидела тебя, решила, что это призрак. – Она взглянула на шлем и содрогнулась. – Или демон.

Понимая, что Розалин начинает задавать опасные вопросы, Робби взял ее ледяные пальчики в свою ладонь и поднес к губам:

– Ложись спать, Розалин. Это был очень долгий день. Мы поговорим утром.

Ее взгляд пронзил его сердце.

– Ты не оставишь меня?

Он покачал головой. Слово «никогда» готово было сорваться у него с языка, но он заставил себя отбросить его. Это могло стать обещанием, которое он не имел права давать.

– Не сегодня. А теперь спи, любимая.

Розалин заснула с умиротворенной улыбкой на губах, которая заставила его почувствовать себя не самым сильным человеком в Шотландии, но самым счастливым. Постепенно это растопило лед, который сковал его в тот момент, когда он увидел ее прижатой к дереву. Робби тоже уснул.

Глава 15

Розалин в последний раз воткнула иголку в льняную рубашку, завязала узелок и перерезала нитку ножницами, которые одолжила у Дейдре. Развернув рубашку к льющемуся в окна холла солнечному свету, который она стала терять надежду увидеть когда-нибудь снова, она полюбовалась своей работой. Хотя рубашка была не новая, на ней уже не было большой зияющей дыры вверху рукава. Из-за ржавого пятна вокруг дыры, которое осталось даже после стирки, Розалин сделала вывод, что дыра появилась в результате удара мечом.

– Хорошая работа, – сказала женщина, сидевшая рядом с ней.

Розалин улыбнулась, довольная похвалой:

– Спасибо, Джин. Свет здесь намного лучше, чем в палатке.

По иронии судьбы, несмотря на близость, которую она испытала несколько ночей назад, когда уснула в объятиях Робби, Розалин больше продвинулась в дружеских отношениях с женщинами лагеря, чем с их вождем. Когда в тот день она проснулась утром, Робби уже не было. Их разговоры с тех пор были короткими, в основном они обменивались парой фраз. Женщины же постепенно стали принимать ее в свои беседы.

Большую роль в этом сыграла починка вещей. Первую партию одежды, которую ей прислала Дейдре, она пыталась чинить в палатке. Но после долгой работы при свете свечи на следующий день она отправилась на поиски естественного освещения – и компании.

Розалин вошла в холл три дня назад, подвинула скамейку в угол рядом с окном и тихо принялась за работу. В первый день женщины игнорировали ее, но постепенно любопытство взяло верх у некоторых из них. На третий день она уже начала узнавать кое-что и о них самих. Хотя Розалин не могла назвать их дружелюбными, женщины большей частью были вежливы с ней, а одна из них стала садиться рядом, когда она работала. Это была Джин.

Девушке было не больше восемнадцати лет, но ее естественная миловидность уже начала тускнеть из-за борьбы за выживание. Как и Розалин, большинство женщин в лагере лишились родителей в раннем возрасте. Но в отличие от нее им не повезло найти щедрого опекуна, который заботился бы о них. Мужчины, встречавшиеся в их жизни, либо сражались на войне, либо были убиты. Женщины были предоставлены самим себе.

Поскольку падшие женщины не были предметом учтивых бесед, Розалин никогда не задумывалась над тем, как и почему некоторые выбирают жизнь во грехе. Ее очень огорчило, когда она узнала, что у многих из них просто не было выбора. Когда мужчины в семье убиты, поселение разорено и трудно найти работу, женщина делает все, чтобы выжить. Еще хуже приходилось девушкам – таким, как Джин, – которых изнасиловали и вынудили вести греховный образ жизни.