Казалось, так будет продолжаться целую вечность, несмотря на то что оба мужчины явно устали. Наконец сэр Алекс сделал резкое движение в сторону Робби, пытаясь ударить его локтем по ребрам. Она ахнула, когда сообразила, почему: большая часть левого бока Робби была черной – в разводах от синяков. Но Робби предвидел этот маневр. Он извернулся, приняв удар на правый бок, ударил сэра Алекса в челюсть локтем и сделал сзади подсечку, повалив его на спину.
Толпа взревела.
Робби улыбнулся и протянул руку, чтобы помочь своему напарнику подняться. Сэр Алекс смотрел на него какое-то время, потом замысловато выругался, но все же принял руку.
Это было так похоже на отношение между братьями, что Розалин едва не рассмеялась.
– Ты слишком нетерпелив, – сказал Робби таким тоном, который заставил Розалин подумать, что это происходит не в первый раз. – И предсказуем. Я знал, что ребра будут слишком привлекательны для тебя, чтобы устоять.
– Это твое единственное слабое место, – пробормотал сэр Алекс с досадой.
Робби только улыбнулся. Но, глядя на его широкую, словно высеченную из камня грудь, Розалин не могла с этим согласиться. Даже покрытое синяками его тело не имело ни единого слабого места.
Как будто он мог читать ее мысли – обернулся, увидел ее. Похоже, все остальные тоже только что заметили англичанку, потому что шумный смех внезапно стих, как от удара грома.
Розалин покраснела.
Робби нахмурился, но подошел к ней:
– Тебе что-нибудь нужно?
От близости огромного полуголого мужчины у нее отнялся язык. После взволнованного разглядывания его груди, которая закрывала ей весь обзор, Розалин заставила себя взглянуть ему в глаза, но не раньше чем заметила порез на его руке.
– Ты ранен?!
– Это пустяки.
Внезапно осознав, что все за ними наблюдают – и слушают, – она сказала:
– Мне нужно поговорить с тобой.
Робби нахмурился:
– Что-нибудь случилось?
Она застенчиво посмотрела по сторонам, поправляя стопку белья, которую держала в руках.
– Пожалуйста, это важно.
Он несколько мгновений смотрел ей в глаза, прежде чем повернуться к своим воинам.
– Мы продолжим после обеда. – Бойд посмотрел на некоторых, которые в качестве доказательства того, что им довелось побывать на земле, были покрыты грязью. – А вам, кажется, нужно помыться.
Мужчины расхохотались и, расходясь, начали обмениваться колкостями в адрес друг друга.
Подхватив свою рубашку и поддоспешник, лежавшие на камне неподалеку, Робби натянул первую, а последний накинул на руку.
Как сильно ни хотелось Розалин видеть эту мощную грудь, скрытую рубашкой, это несколько отрезвило ее.
Он предложил поднести ее поклажу. Она немного подумала, прежде чем вручить ее ему.
– Можешь прихватить. В любом случае, мне кажется, верхняя рубашка принадлежит тебе.
Бойд проигнорировал колкое замечание о ране, про которую он ей не сказал, и бросил взгляд на ее работу. Его брови удивленно поднялись, когда он увидел ее стежки.
– Боже, как ты это сделала? Это выглядит так, словно ткань заново соткана на станке. Я едва могу разглядеть стежки – они такие крохотные.
Вспомнив, что он однажды сказал о своем умении подкрадываться незаметно, она ответила:
– Практика. – Один уголок его рта приподнялся в улыбке, которая тут же исчезла, когда она добавила: – Я еще хорошо умею обрабатывать раны и делать припарки.
Он бросил на нее взгляд:
– Это мелочь, Розалин. Царапина.
Она нахмурилась. Это была не царапина. Господи, неужели все мужчины так упрямы? Ее брат вел себя так же, когда получал ранения.
– Даже царапина может вызвать нагноение и смерть, если ее не обработать.
– Я не лишу Клиффорда удовольствия сразиться со мной так просто.
Они подошли почти к самой палатке, когда Розалин остановилась и повернулась лицом к нему:
– Это не смешно.
От мысли о том, что ее брат убьет его или он убьет ее брата, ей становилось плохо.
– Это и не должно быть смешно. Я просто уточняю, что моя смерть доставит Клиффорду – твоим соотечественникам – огромное удовольствие.
Она поняла, что Робби пытается напомнить им обоим о существующих обстоятельствах, чтобы вбить клин между ними, но она не собиралась позволить ему сделать это.
– Мне это удовольствия не доставит.
Розалин с вызовом смотрела ему в глаза, предлагая попробовать отрицать связь между ними. Ту связь, которую ни война, ни ее брат не в силах оборвать.
Он вздохнул и покачал головой:
– Мою рану обработали.
– Кто?
Он посмотрел на нее так, что она пожалела о своем вопросе.
– О, – сказала Розалин и сжала губы.
Дейдре.
Он отодвинул полог палатки, давая ей возможность пройти, и вошел следом. Положив стопку белья на сундук сэра Алекса, Робби подошел к своему сундуку, достал мыло и полотенце. Очевидно, он тоже собирался вымыться перед обедом.
– О чем ты хотела со мной поговорить?
– Ты когда-нибудь бил женщину?
– Черт возьми! Конечно, нет! С чего ты задаешь такие вопросы? – Он выглядел явно оскорбленным.
– Это не редкость.
Бойд нахмурился:
– Возможно, но только слабые мужчины обижают тех, кто не может защитить себя. Я – не слабый.
С этим она спорить не стала.
– А что можно сказать о тех, кем ты командуешь?
Он прищурился, его красивое лицо потемнело – почти как той ночью, когда он избивал Уллема.
– Что происходит, Розалин? Кто-нибудь причинил тебе вред?
Она покачала головой:
– Не мне.
Его злость рассеялась, и на его лице забрезжило понимание.
– Одной из женщин?
Розалин кивнула, все ее расстройство вылилось наружу.
– Это неправильно. Пьянство не является оправданием жестокости. Меня учили, что мужчины должны защищать леди, а не обижать их.
Он невозмутимо выдержал ее взгляд.
– Ты понимаешь, зачем эти женщины находятся в лагере? Они – не леди.
Она вздернула подбородок. Неужели он считает ее такой наивной?
– Да, но один грех не оправдывает другой. То, что делают эти женщины, не дает никому права их бить. Или ты думаешь, что женщина, которую ты взял в постель, не стоит внимания?
Бойд поднял руку, словно желая становить ее атаку.