– Подведем итог: кроме как слушать, больше ничем вы мне помочь не можете, и делать это вы обязаны только во время моего первого визита?
– Верно.
– Но слушать все же придется, – она улыбнулась, словно ей в голову пришла какая-то идея.
– Разумеется, – это меньшее, что я мог сделать для друзей моих друзей.
– Чудно. Тогда вот вам предание, – сказала она, указывая на меня пальчиком. – О женщине, которую звали… ну, скажем, королева Екатерина. И эта Екатерина была твердо намерена получить именно то, что хотела от жизни. Поэтому она выходила замуж за королей, и было их очень много. Но сколько бы раз она ни выходила замуж, ни один король не подходил ей идеально. Один был певцом. Ну, вроде того. Другой – воином. Третий, испугавшись, убежал домой. Четвертый отлично выглядел в нижнем белье. Полагаю, были еще короли, но эти четверо – главные. Суть в том, что никто из них не подходил королеве Екатерине целиком и полностью, но она продолжала выходить замуж в поисках желаемого. Ни на что, кроме идеала, соглашаться она не хотела и собиралась продолжать, даже если короли когда-нибудь закончатся. А это было очень вероятно [1] .
Я обдумал притчу.
– Хотите сказать, вы похожи на эту королеву Екатерину?
Клара кивнула, решительно закусив верхнюю губу.
– Вы даже не представляете, насколько, – заверила она и наклонилась ближе к ограждению. Искры электричества сверкали, обрамляя ее лицо, мерцали, отражаясь в ее глазах. Она смотрела на меня серьезно и мрачно.
– Послушайте меня, Управитель. Я буду возвращаться до тех пор, пока вы не выполните мою просьбу. Освободите Доктора, или погибнет много людей, – она легко улыбнулась своей милой улыбкой и просто ушла прочь.
Все-таки ненормальная оказалась.
После встречи с девушкой я усилил меры безопасности. Приказал удвоить наблюдение за камерой 428-го и заодно попросил Бентли проверить, не связаны ли колебания напряжения с каким-нибудь внешним воздействием. Поскольку прибытия Клары Оборонная Станция не засекла, возможно, девушка прячется где-то на поверхности астероида. Но сканирование местности ничего не выявило.
Больше ничего особенного не произошло, разве что еще два сбоя системы. Оба продлились меньше пяти минут сорока двух секунд, но все же были достаточно серьезны, и я приказал Бентли отправить отчет о неполадках на Родину. Может, они что-нибудь посоветуют. Однако, похоже, единственный ответ, который мы могли от них получить, – это шквал обвинений и ответных обвинений от подрядчиков и субподрядчиков, строивших Тюрьму. Перебои продолжались, но были не так сильны.
– Что ж, мы все еще на плаву, – сказал я Бентли. Если этим я надеялся выдавить из нее улыбку, то просчитался. Что ни скажи – все мимо.
С Седьмого уровня позвонил Оракул и уставился на меня сквозь растопыренные пальцы. Судя по всему, он был пьян. С ним это частенько бывало.
– Ах, Управитель, вот вы где, – его голос буквально сочился восторгом.
– Чем я могу вам помочь, Оракул? – беседы с ним никогда меня не радовали.
– Скорее я могу помочь вам. Меня интересует девушка.
– Какая?
– Последняя посетительница. Я видел все своим духовным оком.
Ага, как же. Скорей уж он все видел через камеру внешнего наблюдения.
– Она великолепна. Я вижу… – он глубоко втянул носом воздух. – Ее ждет алый путь.
Он ткнул в объектив толстым пальцем, оставив на экране отпечаток.
– Скоро мы с ней встретимся, так и знайте, – он с мудрым видом кивнул собственным словам, а затем руками принялся изображать в воздухе фейерверки. – И вместе мы озарим небеса! Столько вибраций! Вот увидите, все так и будет.
Я легонько качнул головой.
– Вряд ли вы в ее вкусе.
– Подумаешь, – слегка разочарованный Оракул подмигнул мне. – Я предвещаю интересные цвета для нее и… да, для Заключенного 428. Они бросают на будущее длинную красновато-коричневую тень.
Следующая моя встреча с Заключенным 428 произошла на смотровой палубе. Не считая посадочной площадки, это единственное место в Тюрьме, откуда видно звезды.
Была глухая ночь, и я стоял на палубе один. Я частенько приходил туда в одиночестве – вспомнить о прошлом. Караульных туда я с собой никогда не брал и поэтому, увидев 428-го, испугался.
Я щелкнул пальцами, и Караульный выскользнул из ниши в стене и завис в воздухе, тикая и ожидая команды.
– Заключенный 428! – позвал я. – Объяснитесь. Что вы здесь делаете?
– Смотрю на звезды, – 428-й не обернулся.
– Во-первых, заключенным запрещено смотреть на звезды.
– Жестоко, – сказал 428-й, по-прежнему стоя ко мне спиной.
– Это для вашего же блага. Психокриминалисты пришли к выводу, что подобное зрелище негативно влияет на моральное состояние заключенных.
– Неужели? – 428-й повернулся ко мне. Звезды медленно вращались вдалеке, окаймляя его лицо, и на миг я задумался о том, до чего естественной казалась эта картина. – Похоже, эти ваши психокриминалисты – просто кучка болванов.
Тут я не мог не согласиться, поэтому перешел к пункту 2.
– Пункт 2. Заключенным запрещено находиться в этой части Тюрьмы.
– Ох, – 428-й поцокал языком. – Ну, я сделаю себе пометку и в будущем постараюсь сюда не ходить.
– Пункт 3. В это время суток заключенные спят.
– Сон вообще не по моей части.
– Пункт 4. В это время суток заключенные находятся в своих камерах.
– Вот незадача, – 428-й скорчил виноватую рожицу. – Что тут скажешь? Дверь моей камеры вдруг сама собой взяла и открылась. С дверьми вокруг меня это постоянно происходит. Прямо волшебство какое-то, – он что, издевается надо мной? – Я как фокусник, который гнет ложки. Только вы были бы не против сидеть рядом со мной в автобусе.
– Вы нарушили четыре правила, и… – я замолк, поняв, что почему-то совершенно не злюсь на него. Словно я напрочь позабыл о том, кто такой Заключенный 428 и что он совершил. Я начал еще раз, в этот раз повысив голос:
– Послушайте меня, 428-й. Вы нарушили пять правил Тюрьмы – если учесть, что вы не обратились ко мне, как положено.
– Да, как скажете, сэр, – 428-й кивнул, не скрывая скуки. – Знаете, давайте я лучше просто пойду к себе в камеру и попробую вздремнуть? – он повернулся на пятках и двинулся прочь, но остановился на полпути. – И, если позволите заметить, вам тоже не помешает отдых. У вас усталый вид.
– 428-й! Обращайтесь ко мне «сэр»! – рявкнул я.