– Слева!
Ствол Дениса начал описывать короткую дугу в направлении снайпера, но в лицо уже неожиданно ярко полыхнуло пронзительным белым пламенем, грохот выстрела прокатился по барабанным перепонкам… и помещение наполнилось торжествующими аккордами похоронного марша.
– Все, готов, – констатировали над ухом. – Следующий!
– Дай-ка я теперь!
– Ты? Ни фига… А я когда?
– По очереди, мужики!
Выбираясь из-за компьютера, оперуполномоченный уголовного розыска Нечаев встретился взглядом с экспертом-криминалистом из РУВД, которого все, несмотря на его относительную молодость, называли по имени-отчеству – Александр Иванович.
– Что же ты, Денис? Даже хуже, чем в прошлый раз.
– А, плевать! Рука… – Он аккуратным, коротким и уже почти вошедшим в привычку жестом обозначил то место, куда совсем недавно попал осколок.
– Болит?
– Немного! – Дело было, конечно, не в ранении, точнее, не только в нем. – Советчики…
Просто Нечаева до невозможности раздражали толпящиеся за спиной претенденты «на вылет», радостными воплями встречающие каждую вольную или невольную ошибку игрока.
Впрочем, осуждать их язык не поворачивался: народу в отделе много, а шикарный «пентиум»-сотка один, да и тот из ворованного конфиската.
– Такой бы дома заиметь, а? – мечтательно подал голос кто-то из облепившей столик толпы.
– Ну ты скажешь! Дома…
Штука, конечно, увлекательная – но не по милицейской зарплате.
– Я слышал, ваше начальство с этими коммерсантами договаривается, которых обнесли, – понизил голос Александр Иванович. Он давно уже пользовался среди коллег репутацией самого фанатичного поклонника разнообразных стрелялок и электронного преферанса. – Говорят, они пообещали за то, что кражу из офиса раскроют, один из компьютеров в отдел подарить. Вроде как вместо премии сыщикам!
– Ага! Дождешься…
Этот слух уже бродил по коридорам доблестного уголовного розыска не первый день, и основная масса оперативников относилась к нему без энтузиазма.
– Нет, почему же? Бывает, – поддержал эксперта пропитанный с вечера алкоголем Бубен. Сам он компьютерными играми не увлекался, но поданная реплика лишний раз подтверждала, что неисправимые оптимисты встречаются даже среди представителей самых что ни на есть циничных профессий.
В этот момент мощные динамики «пентиума» выдали в окружающее пространство раскатистый грохот взрыва. И сразу же, перекрывая его предельные децибелы, зашелся в отчаянном стоне неудачливый игрок, только что сменивший перед монитором Дениса:
– О-о! У-а-а, с-сука! – Это прозвучало так искренне, так натурально… Столько неподдельной боли слышалось в этих звуках – можно было подумать, что бедолаге по-настоящему вырвало напрочь и ноги, и то, что между ними.
– Теперь я!
– Слушайте, имейте совесть…
– Ладно, погоди, сейчас он, а потом…
– Ты чего толкаешься? Оборзел, молодой?
Не достигнув привычной критической отметки, суета вокруг компьютера неожиданно стала стремительно успокаиваться. Удивленный Нечаев перевел взгляд с притихших отчего-то коллег на дверь кабинета – и сразу понял, в чем дело:
– Здрас-сте…
В проеме грузно маячила фигура начальника отдела – в форме, при всех регалиях.
– Детский сад, – констатировал он сквозь зубы. – Вам что, больше делать нечего?
Толпа уже равномерно и молча рассредоточивалась по помещению, в руках зашелестели казенные бумаги, и лица приняли выражение глубокомысленной готовности к трудовым свершениям.
Кое-кто из особо нервных непостижимым образом начал просачиваться мимо грозного шефа в коридор.
– Убрать сейчас же эту гадость в камеру вещественных доказательств! И опечатать. Ясно? – Шеф перевел так и не оттаявший взгляд на Дениса и Александра Ивановича: – Готовы?
– Так точно! – отрапортовал за обоих эксперт.
– Поехали.
Он развернулся на месте – строго по уставу, через левое плечо. И растаял в холодном сумраке коридора, прежде чем оскорбленный человеческим невниманием «пентиум» выпустил ему в спину короткую злую очередь…
Через несколько минут они уже сидели в чисто вымытых по поводу предстоящего визита «жигулях» – на заднем сиденье, рядом с заместителем шефа по оперработе. Сам начальник, естественно, расположился впереди:
– В прокуратуру!
За время пути никто не проронил ни слова, только один раз водитель что-то уточнил у соседа, но что именно – Денис не расслышал. Очевидно, речь шла о выборе маршрута.
Ну и ладно! Собственно, все положенные наставления он уже получил сполна – неоднократно и заблаговременно.
Наконец машина припарковалась в ряду «Волг» с престижными милицейскими номерами и еще более начальственных иномарок.
– Вроде успели? – Первым ступил на заплеванный тротуар у дороги эксперт-криминалист, демонстрируя свою относительную независимость от спутников.
– Без нас не начнут…
И действительно, без них не начинали.
– Ну, пронеси, Господи!
Для любого сотрудника милиции любить прокуратуру по меньшей мере противоестественно. Оперативники поопытнее считают коллег из высокой надзорной инстанции тупыми бездельниками и продажными канцелярскими крысами, те же, в свою очередь, относятся к подопечным с неистребимым подозрением и значительной долей брезгливости.
Однако изредка какая-нибудь из ряда вон выходящая акция криминального мира вдруг будоражит общественное мнение – и тогда руководителям правоохранительных органов ненавязчиво напоминают, что деньги им платятся вовсе не за внутриведомственные дрязги, а за то, что принято называть «беспощадной борьбой с преступностью». Немедленно создается совместный штаб, на телеэкранах сурово хмурятся и надувают щеки руководители оперативно-следственных групп, кого-то не того хватают, а потом – выпускают без лишнего шума…
При этом прокуратура старается по возможности равномерно распределить груз ответственности и всю черновую работу на плечах безответных «смежников», оставляя себе лишь тяжелое бремя славы в случае оперативно-следственного успеха.
Так вышло и на этот раз.
Вслед за коллегами Денис поднялся по широкой, кроваво-красной ковровой дорожке, распластанной снизу вверх вдоль мраморной лестницы времен расцвета империи.
– Проходите! – Молодая, но уже неприлично раздавшаяся секретарша даже не сочла необходимым поздороваться. Она высокомерно тряхнула задницей и развела в стороны массивные резные створки высокой двери.
– Спасибо.
В такой кабинет Нечаев попал впервые. Это помещение было даже как-то неудобно называть кабинетом – скорее, парадный зал, более подходящий для подписания мирных межправительственных соглашений или чьей-то безоговорочной капитуляции.