За дверью оказался длинный каменный коридор, в котором царил полумрак. Потолок низкий – едва доходил до двух метров. Перед тем, как мы отключили старика, успели выведать у него, куда нужно идти. Конечно, абсолютной уверенности в правдивости его слов у нас не было, но когда Виктор приставлял раскаленный плазменный клинок пилы к горлу Алексея Петровича, я был склонен ему верить.
Мы бежали по коридору к тому месту, где по словам старика, должен располагаться выход на первый этаж тюрьмы (мы находились в подвальном этаже), а оттуда уже из здания. И вот, мы добежали до конца коридора, и перед нами снова возникла монолитная каменная стена.
– Как он сказал, она открывается? – спросил я Виктора.
– Где-то в стене находится панель управления, надо найти и выжечь ее, – объяснил он мне. – Отойди!
Виктор снова включил свою перчатку смерти, которая стала теперь его любимой игрушкой. Меж металлических пальцев его перчатки на правой руке снова пробежало пламя и на полметра появилось, разгоняя полумрак коридора, огненное лезвие. Он стал водить им по стенам сначала слева, потом справа. Плазменный клинок высекал искры, оставляя на каменных стенах черную неглубокую борозду. В воздухе запахло чем-то неприятным и синтетическим.
Внезапно, то ли в результате усилий моего друга, толи еще почему, гладкая каменная стена поднялась вверх, и нам в глаза ударил столб света. Мы замешкались всего на несколько мгновений, но этого хватило для того, чтобы нас повалили на пол и обездвижили высыпавшие из дверного проема залмаутяне, облаченные в ярко-красные балахоны, форму местной полицейской власти. Не смотря на лилипутский рост, аборигены обладали чудовищной физической силой, их руки словно клещи схватили меня, прижали к полу так, что я не мог шевельнуть ни рукой ни ногой. Должно быть все дело в высокой гравитации их планеты. Аборигены от рождения привыкли к условиям своего мира и являлись физически сильней представителей наших с Виктором рас. Их живые лица и постоянное ворчание и сопение очень раздражало.
Виктора тоже распластали на полу, а его любимую перчатку уже стащили с руки. Тут я увидел, как из дверного проема вышел еще один абориген с большим архаичного вида пистолетом-инъектором. «Хотят усыпить, или того хуже»: понял я. Судя по всему понял это и Виктор, поэтому громко попросил меня о том, что я и сам собирался сейчас сделать.
– Давай Намид, включай свои способности! – сказал он.
С ощущением, что я еще очень пожалею о своем поступке, я напрягся. В моем лбу зажглась яркая звезда. Свет чистой психической энергии оказался сильнее того, что вырывался из дверного проема. Мой третий глаз открылся.
В тот же миг я ощутил мощнейший прилив сил. Напрягшись, я изо всех сил дернулся. Ошеломленные аборигены повалились во все стороны. Тот что держал инъектор, кинулся ко мне, но я легко перехватил его руку, второй взялся за ногу, и подняв яростно вопящего карлика, зашвырнул его в тех, что держали Виктора.
– Круто, прямо боулинг, ты только что выбил страйк! – радостно завопил мой друг, поднимаясь на ноги.
Смысл его слов я не понял, смутно догадавшись, что речь идет о какой-то земной игре. Вернув себе плазменную пилу, мой друг радостно помчался в открывшийся дверной проем, я последовал за ним.
По коридору зазвучал яростный вой сирены, в тюрьме объявили тревогу. Все события теперь для меня пробегали, в ускоренном режиме, словно нетерпеливый режиссер решил перемотать пленку отснятого видеоматериала вперед. Волновало меня сейчас только одно – успеть бы выбраться из этой передряги в ближайшие минут десять, в противном случае для меня все будет кончено.
За дверным проемом, как и рассказывал Алексей Петрович, оказался небольшой лестничный проем. Тяжелые каменные ступени круто уходили вверх. Мы преодолели их за пару мгновений и оказались на первом этаже. Судя по высокому потолку, яркому освещению, лестнице идущей на второй ярус этажа, к которому приделан абсолютно нелепый здесь балкон поддерживаемый колонной и шуганувшихся от нас небольшой группы залмаутян в серых балахонах, очевидно мелких полицейских чиновников, мы находились в холле здания. Дверь здесь только одна – вполне заметная тяжелая черная каменная плита на фоне светло-серых стен. Мы изо всех сил ринулись к ней. Но испугавшиеся нас карлики с диким верещанием побежали по лестнице на второй ярус и через мгновение на балконе уже стояли четверо аборигенов в красных балахонах, грозно наставивших на нас длинные серебристые конические кристаллы с ручками. На этот раз церемониться с нами они не стали и сразу открыли огонь. Из их кристаллов вылетели россыпи фиолетовых сгустков. Мы с Виктором едва успели отпрыгнуть в стороны. Хотели было рвануться к двери – но они не давали нам ни малейшего шанса и заставили нас снова скрыться в проеме лестничного пролета.
– По моей команде беги к выходу, – сказал я Виктору.
Тот видимо, уже привыкший за время нашего знакомства доверять мне, без лишних вопросов кивнул.
Стреляли карлики с определенной интенсивностью. Каждый полицейский делал по три выстрела из своего оружия, затем выжидал пару секунд, очевидно давая время накопить энергии для следующего залпа. Выждав момент пока все стрелявшие дали мне одно единственное мгновение передышки я стремглав выбежал из укрытия и закричал Виктору: «Давай!» Тот послушно кинулся к двери.
Я выложился в один мощный удар ногой по каменной колонне, поддерживающей балкон со стрелками. И благодаря моим родовым способностям, сумел переломить ее на две части. Еле успев увернуться от летящего вниз балкона со стрелками, я тоже бросился к двери. Справиться с замком удалось гораздо проще, чем с дверью подвального этажа. Виктор сразу же нащупал плазменным клинком своей чудо – перчатки встроенную в стену справа от двери приборную панель и каменная плита уползла, вверх открывая нам путь к свободе.
* * *
Ярко светило солнце, просачиваясь маленькими ручейками через бесчисленные сплетения шляпок огромных древовидных грибов. Пурпурные, высотой метров пятнадцать с толстыми стволами, широченными шляпками, не меньше десяти метров в диаметре. Я вместе со своим другом оказались прямо посередине рощи грибов-исполинов. Двери тюрьмы оказались частично зарытыми под землю, перед ними возвышалась насыпь, по которой мы и выбрались наружу. Должно быть, эта тюрьма использовалась для особых случаев, к примеру, для обработки пойманных шпионов противника. Очевидно только, что город Тесо находился далеко от этого места. Поскольку мне оставалось минут десять до того как я вырублюсь, а учитывая высокую гравитацию планеты и перенесенные стрессы, я даже не знал что со мной будет потом. Существовала даже вероятность, что я не переживу этот день, ведь ни один лириец уже несколько веков не испытывал ничего подобного.
– Смотри, мотоциклы! – сказал Виктор.
Его голос вывел меня из оцепенения, и я заметил, что в нескольких метрах от нас в ряд стояли десять небольших мотоциклов, принадлежавших полиции. Все они были двухместными, но в длину достигали не более полутора метров.
– Ну, что попробуем? – сказал Виктор, и не дожидаясь моего ответа, уселся на одну из машин.