– Ей-богу, не знаю, друзья! – честно признался профессор. – Впервые в жизни я в таком тупике. Сплошные загадки! Скорее всего, это означает, что мы с вами находимся на территории, которая так называется. Это, видимо, Эргония и есть. А мы с вами, стало быть, – эргонавты!

– Это как аргонавты, да? – обрадовался Петров.

– А это ещё кто? – нахмурился Васечкин.

– У греков был корабль «Арго», они на нём поплыли за Золотым руном, – с гордостью сообщил Петров. – И назывались они – аргонавты!

Петров только месяц назад с большим увлечением прочитал «Мифы Древней Греции» и теперь пользовался любой возможностью продемонстрировать недавно обретённые знания.

Маша неожиданно поёжилась.

– Ты чего? – удивился Петров.

– Такое чувство, будто кто-то на нас смотрит! – сказала она.

Петров и Васечкин переглянулись. Васечкин со значением подмигнул другу и сунул руку в карман. Петров тут же сделал то же самое. В кармане у каждого лежал шокер.

Все огляделись. Вокруг никого не было видно.

– Давайте осмотрим местность! – сказал старший Васечкин. – Если здесь были люди, значит, они оставили ещё какие-то следы.

Они обошли вокруг, но больше ничего примечательного не нашли.

– Собственно, что мы ищем? – устало сказал Володя. – На твёрдых камнях люди никаких следов оставить не могли.

И именно в это время глазастая Маша, которая поднялась на валун, снова что-то разглядела.

– Я вижу! – крикнула она. – Там тропинка!

И действительно, недалеко пролегала узкая тропа. Она была еле видна, упиралась в камни. Другой её конец скрывался под занавесом тумана.

– Пошли по ней! Быстрее! – закричал Васечкин и стал перебираться через валуны.

– Петя, стой! – приказал Игорь Петрович.

Васечкин остановился.

– Спокойствие! Никто никуда не двигается! Предлагаю сейчас вернуться на вездеход. Мы подготовимся, возьмём снаряжение, камеры. Пойдём после обеда. Мы не знаем, что нас там ждёт.

– Игорь Петрович, пройдём вперёд хоть немного! – взмолился Владик.

– Ребята, это мой приказ! Пошли назад.

Все неохотно подчинились, начали подниматься обратно вверх. Васечкин-старший бережно нёс в руках чёрную статую.

Они поднялись к вездеходу. Саша Слободской пошёл готовить обед. Профессор отнёс статую в кают-компанию.

– Маша, а может тебе померещилось, что кто-то смотрел? – спросил Васечкин. – У страха глаза велики!

– Ничего мне никогда не мерещится, Васечкин! – отрезала Маша. – Я точно чувствовала, что кто-то подглядывает.

– Ага! Эргон Шестой! – насмешливо сказал Васечкин. – За камнями прятался. Слышь, Петров, Эргону Шестому очень Старцева понравилась!

Петров не выдержал, прыснул.

– Дураки вы оба! – обиделась Маша. – Не хочу больше с вами разговаривать!

И ушла в кают-компанию.

– Чего ты к ней привязался? – тут же пожалел Машу Петров.

– А чего она! – сказал Васечкин.

– Чего «чего»? – не понял Петров.

– Ничего! – ответил Васечкин, которому на самом деле сказать было совершенно нечего. – Сам знаешь чего!

Петров пожал плечами. Он искренне не понимал, о чём речь. Но больше от Васечкина ничего добиться не удалось.

На том этот бессмысленный разговор и закончился. Васечкин хмуро отправился обедать. Чувствовал себя отвратительно. Не мог же он признаться другу, что к Маше привязывается только потому, что она ему очень нравилась. Ну просто ужасно как нравилась!

Но объяснить это Петрову было невозможно. Хотя бы потому, что Петров сам был по уши влюблён в Старцеву. И Васечкин это хорошо знал. Ведь именно он помогал другу «укрощать» Машу. Правда, ничего из этого хорошего не вышло. Но факт есть факт.

19. История Эргонии

А сейчас, дорогой читатель, мы должны немного отвлечься от приключений наших героев и углубиться в историческую справку, без которой все дальнейшие события окажутся совершенно непонятными. Необходимо разобраться, что же происходило на этом пустынном, находящемся на краю земли пространстве много миллионов лет назад.

Трудно себе представить, но тем не менее здесь была мощная растительность. Древовидные папоротники, гигантские хвощи – каламиты. Чешуйчатые стволы вставали из бурой болотной воды, густая листва не пропускала света. В тёплой воде всё время что-то булькало, хлюпало, шипело. Поднимались на поверхность пузыри газа, проплывали длинные белёсые черви, шныряли огромные жирные головастики. За ними охотились гигантские личинки стрекоз. Сами стрекозы – с метровым размахом тёмно-синих крыльев – кружили вверху, опускались на узорчатые листья, жадно ловили мух.

На более сухих местах росли грибы. Они достигали непомерной величины во влажном, горячем воздухе, в глухом сумраке у подножий деревьев. Похожие на громадные плетёные корзины, они слабо светились в темноте. Поверхность их раздутых плодовых тел покрывала липкая слизь, гибельная для мелких насекомых. И всё же двукрылые – мухи, комары – откладывали в грибы свои яйца, а затем уже не могли улететь. Бесчисленные белые личинки грызли грибную мякоть, она разжижалась, гриб оседал, терял форму, а потом новые крылатые существа поднимались в воздух.

Амфибии – очень крупные, одни – похожие на лягушек, другие – на тритонов – не покидали эти влажные места. Здесь было достаточно пищи, насекомых, ракообразных. Сами они подвергались жестоким нападениям гигантских многоножек и муравьёв. Последние не так уж часто доходили до болот, но если они появлялись – спастись можно было только в воде.

Из болотистых низин лес поднимался вверх по склонам гор. Растительность изменялась, но не становилась менее густой. Тут росли новые древовидные папоротники, перевитые лианами, новые растения-паразиты погружали свои белые, червеобразные корни в мякоть стволов и грибов. Многие растения были хищными, насекомоядными.

Местами дикий лес обрывался – что-то мешало ему идти дальше – и открывались залитые светом поляны, густо заросшие изумрудным мхом и плаунами. Здесь в воздухе парили бабочки невероятной красоты – с ярчайшим рисунком на светящихся золотых, лазурных, бархатно-чёрных крыльях. За ними гонялись летающие ящеры – зубастые, острохвостые существа, величиною с большого орла. Внизу пробегали, останавливались, опустившись на задние лапы, небольшие пресмыкающиеся со скользкими телами. Их было не так уж много.